Искушенный Декабрем
Шрифт:
Я ловлю звук своими губами, прижимая её к своей груди. Я занимаюсь с ней любовью медленно, сладко, показывая ей своим телом, как идеально мы подходим друг другу. Мы двигаемся в унисон, прижимаясь друг к другу, подгоняя друг друга. Её ногти впиваются в мою спину. Моя рука путается в её волосах.
Когда она оказывается на грани, я снова просовываю руку между нашими телами и прижимаю большой палец к её клитору.
— Скачи на мне, ангел, — рычу я, откидываясь назад, чтобы посмотреть, как она получает от меня удовольствие. — Заставь себя кончить.
—
— Сделай это, — рычу я.
Она подпрыгивает, повинуясь, прижимая руки к моим бедрам, чтобы дать себе опору. Её язык высовывается между зубами, когда она поднимается и опускается обратно, вращая бедрами. Её сиськи подпрыгивают каждый раз, когда она приземляется на мои бедра, а с губ срывается тихий крик экстаза.
Я с благоговением наблюдаю, как она берет от меня всё, что ей нужно, двигаясь на моих коленях как богиня. В этот момент она не выглядит неуклюжей или неловкой. Она — искусительница, сияющая, как солнце. Мой большой палец обводит её клитор кругами, а она поднимается и опускается всё сильнее и быстрее, стремясь к краю.
Моё имя срывается с её губ мягким напевом.
И когда она взрывается, я взрываюсь вместе с ней. Её бедра обхватывают мои бедра, а голова откидывается назад с резким криком блаженства. Её пизда пульсирует вокруг моего члена, высасывая сперму из моих яиц. Я обхватываю её бедра, вбиваясь в неё, и снова и снова выпускаю в неё свою гребаную душу.
Она прижимается к моей груди, потная и удовлетворенная.
— Я люблю тебя, — шепчу я, чтобы она знала, что я имел в виду каждое слово. — Я люблю тебя.
— Аларик, — вздыхает она, её губы изгибаются в сладкой улыбке, прижимаясь к моему горлу.
Черт. Это уже лучшее Рождество в моей жизни, а ведь оно ещё даже не наступило.
Глава 13
Декабрина
— Декабрина? Что, ради всего святого, происходит?
Я вздрагиваю, как только глубокий голос Кори раздается на линии. Сейчас едва ли шесть утра. Слишком рано, чтобы он уже знал, что произошло прошлой ночью.
— Привет, Кори, — я плотнее закутываюсь в одеяло, как будто это защитит меня от того, что он скажет. Я уверена, что ничего хорошего. Он глубоко разочарован. Понимаю ли я, что натворила? Я хоть представляю, как это выглядит? Бла-бла-бла. Я всё это уже слышала.
Аларик с яростным рычанием садится на кровати рядом со мной, приходя в себя. Он мотает головой в мою сторону, в его глазах плещется холодная ярость.
— Телефон, — рычит он, протягивая руку. — Сейчас же.
Я неохотно отдаю трубку, не совсем уверенная в том, что готова выслушать всё, что он скажет моему отчиму. Но, честно говоря, я немного устала вести эту битву в одиночку.
Он протягивает руку, чтобы коснуться моей щеки в знак молчаливого заверения, а затем подносит телефон к уху. Судя по тому, как сузились его глаза, Кори разглагольствует. Аларик слушает секунду, его челюсть напрягается.
Проходит немного времени, прежде чем он вмешивается, его костяшки пальцев
— Если хочешь сохранить зубы, советую перестать орать на мою будущую жену, — рычит он, его лицо превращается в грозовую тучу.
Будущую жену?
Я вытаращилась на него. О, Боже мой.
— Это Аларик Пэрриш, — огрызается он, поднимаясь с кровати и расхаживая по комнате, словно лев в клетке. Несмотря на серьезность ситуации, я не могу удержаться и не засмотреться на него. Он состоит из крепких мышц, золотистой кожи и четких линий. На нём нет ни одного места, которое не было бы твердым и решительным. Он создан для войны, а не для зала заседаний, но никто не носит костюм лучше. Никто не носит костюм лучше.
Он не пытается прикрыться, вышагивая. Не выглядит уязвимым, когда угрожает моему отчиму. Он спокоен и уверен в себе, как будто ему совершенно комфортно спорить с чертовым мэром, будучи совершенно голым.
— Черта с два, — огрызается он. — Она не пойдет туда, куда не хочет. Особенно с тобой!
Всё идет хорошо.
Я вздыхаю и поднимаюсь с кровати.
— Может, мне стоит с ним поговорить?
Аларик обхватывает меня за талию, притягивая к своей груди.
— Ты не обязана говорить с теми, с кем не хочешь, ангел. И точно не должна позволять им ругать себя, когда ты не сделала ничего плохого.
— Я знаю, — шепчу я.
Аларик вздыхает.
— Если хочешь её увидеть, будь в моем офисе в девять, — говорит он в трубку. — Но предупреждаю тебя прямо сейчас. Если повысишь на неё голос, то уйдешь с чертовыми зубами в кармане, — он нажимает кнопку отключения и бросает мой телефон на кровать.
— Ты только что угрожал мэру.
— Мне плевать, — бормочет он, притягивая меня обратно в свои объятия. — Он не должен был на тебя кричать.
Я прикусываю губу, глядя на него сверху.
— Ты собираешься угрожать каждому, кто на меня кричит?
— Нет, — он проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Он получил предупреждение, потому что является твоим отчимом. Если кто-то ещё настолько глуп, чтобы кричать на тебя, он делает это на свой страх и риск, ангел. Я не буду предупреждать. Никто не должен кричать на тебя или относиться к тебе менее уважительно, если хочет продолжать дышать.
— Значит, ты будешь убивать драконов для меня, да? — спрашиваю я, мягко улыбаясь.
— Укажи мне на них, милая Декабрина, — шепчет он, прижимаясь к моему рту. — Я убью любого дракона, который придет к тебе.
Я таю в его объятиях, потрясенная тем, что этот мужчина — мой.
Он сладко целует меня, а затем отстраняется, его глаза темнеют.
— Пойдем, примем душ.
К тому времени, как мы заканчиваем принимать душ, что, очевидно, является аббревиатурой секса под горячей водой, мы едва успеваем добежать через весь город до моей квартиры, чтобы взять чистую одежду для меня.