Испанский любовный обман

Елена Армас

— Menuda sensaci'on ha causado en la familia. Tu madre no pod'ia parar de… (Это была сенсация в семье. Твоя мама не могла остановиться…) — а затем она продолжила рассказывать мне о том, когда, как и что было сказано о моем — фальшивом — парне, Аароне, всего за двадцать четыре часа, которые он провел в стране.

Что было немало, учитывая короткий промежуток времени.

Именно поэтому то, что Чаро делила с нами жилье, было так опасно. У

нее не было никаких социальных фильтров и никакого уважения к частной жизни. Я была искренне потрясена, что она не ворвалась в нашу комнату и не вытащила моего фальшивого парня из постели, чтобы продолжить свое исследование.

Болтовня Чаро продолжала наполнять кухню, когда я рассеянно кивнула головой.

— Y justo como le dije a tu madre, llegar'a un d'ia en el que Lina tendr'a que superar lo de Daniel, — и как я сказала твоей маме, придет день, когда Лине придется забыть Даниеля. — Sino se va a quedar para vestir santos y…

Господи, моя кузина только что употребила то испанское выражение, которое я так ненавидела. То, которое я слышала, которое обращалось ко мне не раз, его всегда бормотали или шептали, или просто так, как она делала, громко и ясно. Se va a quedar para vestir santos. Что буквально переводилось как что-то о одевании святых и означало, что я останусь одинокой и посвящу свою жизнь Богу до конца своей жизни.

Чувствуя себя совершенно беззащитной, стоя наедине со своей кузиной, я не могла решить, был ли сонный Аарон благословением или проклятием больше. Вчера, когда он был со мной, лицом к лицу с Чаро, моей сестрой, Даниелем и всеми остальными, это было неожиданно легче, чем сделать это сейчас.

Теперь я поняла, что, хотя я и привезла его в Испанию с этой конкретной целью, я никогда по-настоящему не ожидала, что это сработает. Или что мы станем командой. Что он вселит в меня силу — даже если я использую ее, чтобы солгать своей семье, — или что он заставит меня почувствовать, что я не одинока в этом.

И самой страшной, самой ужасающей частью было то, что все это начало просачиваться сквозь линии, которые определяли нашу сделку. Чуть больше чем за день.

Доказательство было прошлой ночью. Мы почти поцеловались. Мы сделали больше, чем просто это. Больше, чем тренироваться или притворяться.

Безумие. Это было безумие, но в то же время это было правдой. Я была достаточно честна, чтобы признаться в этом самой себе.

Но это не означало, что я была достаточно храбра, чтобы признать это вслух. Я все еще была трусихой, которая с позором вышла из той комнаты, точнее убежала, прежде чем меня заставили поговорить.

И я бы сделала это снова.

Аарон скоро станет моим боссом, и это все изменит. Иметь его здесь — в Испании, в моей родной стране, присутствовать на свадьбе моей сестры в качестве моего фальшивого кавалера — уже было опасно. Это было достаточной причиной для меня, чтобы трястись от страха при мысли о том, что кто-то на работе узнает об этом. Это не имело никакого отношения к странной политике компании или к тому, что я была главным объектом неприязни. Я уже была связана с кем-то, где между нами существовали отношения контроля, где я не была тем, кто обладал властью. И куда это меня привело? Я была единственной, кому приходилось иметь дело с грязными и ядовитыми языками, которые не подумали дважды, прежде чем клеймить меня и все, ради чего я так усердно работала.

Только для чего? Чтобы немного посмеяться? Чтобы тыкать в меня пальцами? Чтобы унизить меня и чувствовать себя немного лучше?

История может повториться, и на этот раз виновата буду я. Это буду я, кто споткнется об один и тот же камень во второй раз. На этот раз я тоже поставила под угрозу свою карьеру, а не только доверие к моей работе, мою репутацию женщины или мою социальную жизнь. И все это будет на мне.

Сделав еще один глоток кофе из своей кружки, я попыталась отодвинуть все это в сторону.

Что бы я ни думала, что происходит между мной и Аароном, этого должно… не произойти. Нигде.

Потому что это невозможно. Этого не будет. И все равно все это было ложью.

Как будто сам дьявол был вызван Чаро, которая продолжала говорить о нем, или обо мне, которая продолжала думать о нем так или иначе, Аарон материализовался на кухне. Его глаза сразу же нашли меня, как будто я была единственной вещью между этими четырьмя стенами.

Моя кружка застыла в воздухе. Мои губы приоткрылись, и мой взгляд жаждал впитать его всего. Но как я могла этого не сделать? Простая футболка, прикрывавшая его широкую грудь, ничего не делала, чтобы скрыть тело, которое, как я теперь знала, годами тщательно культивировалось до совершенства. Годами. Те свободные пижамные штаны, которые я видела низко висящими на его бедрах прошлой ночью, все еще были на нем. Соблазняя меня. Заставляя меня думать о том, как он прижимал эти бедра ко мне с мучительно восхитительной мягкостью.

Но именно выражение его лица вызвало — нет, возродило — трепещущее ощущение в глубине моего живота. Черты его лица казались расслабленными после сна, а волосы были восхитительно взъерошены. Но его глаза… Ну, в них не было и следа сна. Они рассказывали совершенно другую историю. Одно из них, как я сильно подозревала, было чрезвычайно похоже на то, что бурлило в моих.

И это только подстегнуло трепетание взлететь и распространиться на все остальное мое тело.

Отведя взгляд, прежде чем все это таращение и мечтания повредили мой мозг, я заставила свои легкие вдохнуть кислород, в котором, казалось, нуждалось мое тело в тот момент.

— Ay! — визг Чаро заставил меня вздрогнуть. — Mira qui'en est'a aqu'i! (Посмотрите кто здесь!) Доброе утро, Аарон. Мы только что говорили о тебе.

Взглянув на Аарона, я увидела, как его глаза расширились, а затем быстро вернулись к своему нормальному размеру.

— Доброе утро, — сказал он в комнату, все еще выглядя испуганным. Это было мило. Нет, на самом деле это было шокирующе, что он не заметил ярко-рыжие волосы Чаро, как маяк на расстоянии. — Я надеюсь, что все, что вы, девчонки, говорили, было хорошее, — он сопроводил это крошечной, кривой улыбкой.

— Конечно, конечно, — Чаро махнула рукой в воздухе. — Мы ждали, когда ты проснешься. Держу пари, Лина скучала по тебе.

Моя спина напряглась, и голова Аарона медленно повернулась в мою сторону.

Черт возьми, Чаро. Мои губы скривились в натянутой улыбке, которую я спрятала за своей кружкой.

Моя кузина продолжила: — Есть свежий кофе. Не хочешь ли немного? Ты пьешь черный? Не хочешь ли к нему немного молока? Может быть, и сахар тоже? Коричневый или белый? Или, может быть, ты не любишь кофе. Лина ничего не сказала, так что я предположила, что ты его пьешь. Но если не пьешь, то я не буду заставлять тебя.