Испанский любовный обман

Елена Армас

Рот Даниеля открылся и закрылся, так как он, вероятно, чувствовал себя неловко от нашего проявления привязанности.

Фальшивой привязанности, напомнила я себе.

Мой бывший и бывший профессор посмотрел вверх, туда, где голова Аарона возвышалась над моей. Что-то промелькнуло на его лице, слишком быстро, чтобы я успела понять его значение. Затем он кивнул и слегка улыбнулся мне.

Не совсем понимая, что только что произошло перед этими двумя мужчинами, я наконец позволила себе поднять глаза на Аарона.

И… ничего. Просто одно из его пустых выражений было на месте.

Кто-то

издалека позвал Даниеля по имени. Моя голова упала как раз вовремя, чтобы увидеть, как мой бывший уходит, направляясь туда, где стоял Гонзало. Он занял свое место рядом с братом.

Все еще чувствуя странное напряжение в воздухе, я сделала неглубокий вдох.

Ух, это было действительно неловко. Я почувствовала, что мне хочется встряхнуться, чтобы избавиться от неприятного ощущения, которое прилипло к моей коже. Но это избавило бы меня от всех покалываний, которые я все еще чувствовала. Это также означало бы, что мне пришлось бы освободиться от руки, груди и тела Аарона, и… Я не знала, хочу ли я этого делать.

Знаешь, ты тупица. Это не по-настоящему.

И мне нужно было помнить об этом, прежде чем я сделаю что-нибудь действительно глупое.

***

Если бы хаос вокруг меня что-то значил, я бы сказала, что у нас возникла небольшая проблема.

— No me lo puedo creer (Поверить не могу), — воскликнула моя двоюродная сестра посреди не совсем идеального круга людей, вскидывая руки в воздух, как будто мир приближался к концу. — No podemos jugar as'i. Se cancela todo. Esto un desastre. No, no, no, no. (Мы не можем так играть. Отмена. Это катастрофа.)

Она схватила несколько футболок из открытой коробки у своих ног и швырнула их на пол.

Воу.

— Esos malnacidos… (Эти ублюдки…)

— C'almate, prima (Спокойно кузина), — прервала ее Изабель, велев ей успокоиться. — Qu'e importa. Son solo unas camisetas. (Ничего страшного. Это всего лишь футболки)

Наша двоюродная сестра ахнула, а затем прошипела что-то очень неприятное моей сестре, которая рявкнула на нее в ответ.

Аарон наклонился к нему и затем понизил голос.

— Что происходит? Нам стоит бежать?

Я подавила смешок. Я больше не хотела злить Габи. Она была готова либо заплакать, либо превратиться в настоящую женщину Халка, и, несмотря ни на что, нам придется иметь дело с последствиями.

— Произошла путаница с футболками для футбольного матча, — я вздохнула. — По-видимому, они отправили футболки те, что для команды Жениха, самого маленького размера вместо самого большого.

— Разве мы не можем поиграть в том, что на нас надето? – спросил бедняга, который был моим фальшивым парнем.

Голова Габи повернулась в нашу сторону.

— Qu'e ha dicho? (Что он сказал?) – взвизгнула она.

— Nada (Ничего), — я подняла руки в воздух. Затем я повернулась к Аарону. — Говори потише. Разве ты не видел, как она отреагировала, когда мой двоюродный брат Матиас спросил, почему она не подумала раздать футболки раньше? Или когда Адриан сказал, что было

бы разумно перепроверить размеры до сегодняшнего дня?

Аарон поджал губы.

— Вот именно. Хорошо, что моя сестра перехватила ее до того, как она добралась до них. Они сильные парни, но в любом случае это была бы бойня, — я покачала головой. — Ты тоже сильный, но ты мне нужен целым и невредимым, хорошо? — я остановила себя, осознав, что сказала. — Мы должны танцевать на свадьбе.

— Я никуда не денусь, — сказал Аарон с моей стороны. — Я могу пережить твою кузину. Я также мог бы обеспечить безопасность нам обоим. Просто скажи одно слово.

Я отвела глаза и посмотрела в сторону Габи. Раскрасневшаяся Изабель пыталась вырвать коробку из рук Габи. И моя кузина дергала ее довольно… яростно, если бы мне пришлось выбирать слово.

Моя сестра взвизгнула, а затем отступила назад и поднесла обе руки к голове.

— Нет, нет, нет, нет, — она вышла в центр круга, размахивая руками в воздухе. — Мы сыграем в футбольный матч. Вот и все, — объявила она, а затем повернулась к Габи. — Я невеста, и вы, ребята, обязаны делать то, что я говорю.

Я фыркнула на это, чем заслужила крайне угрожающий взгляд моей сестры. Я напряглась.

Господи, эта свадьба станет концом для всех нас.

Моя сестра повернулась к нашей кузине.

— Gabi, no es el fin del mundo, — это не конец света, сказала она нашей кузине. Ты, — она снова повернулась ко мне, — на моей следующей свадьбе мы будем потягивать маргариту.

Я подавила смешок, но да, я от всего сердца согласилась.

— Хорошо. Сейчас лето, светит солнце, и мне только что пришла в голову лучшая идея, — она сделала драматическую паузу, оглядывая круг людей. — Команда Жениха будет играть… без футболок! — ее руки поднялись в воздух.

Никто не произнес ни слова.

— Давайте, джентльмены, — тон Изабель стал жестче. — Это всегда дамы раздеваются и показывают немного кожи. На этот раз вы должны похвастаться своими свадебными телами.

Снова тишина.

Изабель взглянула на своего жениха, который, как и все остальные, все еще обдумывали ее предложение.

Она расширила глаза и покрутила пальцем в воздухе, приказывая Гонзало прийти в себя.

— Сделай что-нибудь!

Мой будущий шурин оживился.

— Ах! — жених сбросил рубашку, обнажив грудь во всем своем темноволосом великолепии. Он вскинул руки вверх. — Хорошо сказано, cari~no (милая)! — прорычал он. — Давайте, джентльмены. Снимайте футболки.

Моя сестра наградила его жениха криком и восторженными хлопками.

Даниель, как шафер, следующим снял рубашку. Почти неохотно, судя по тому, как он покачал головой. Мой взгляд невольно остановился на нем. Это не было шоком, видя, что, несмотря на то, что он и близко не был похож на качка — которым он никогда не был, — он все еще был в действительно хорошей форме. И все же… Я ничего не чувствовала. Нигде в моем теле не вспыхнуло.

Веселье группы росло по мере того, как все больше членов команды Жениха следовали примеру Гонзало и Даниэля. Ну, никто из присутствующих на самом деле не жаловался, вероятно, опасаясь реакции моей сестры, которая в этот момент приветствовала каждого новообретенного мужчину без футболки. Даже разочарование Габи из-за потери контроля над группой уменьшилось по мере того, как атмосфера становилась светлее.