Испанский любовный обман

Елена Армас

Аарон действительно был немного похож на одну из этих скульптур. Все стоическое, с плавными и симметричными линиями. Гонзало бы понравился Аарон на…

Приостановись.

Что я только что сказала?

Мои глаза закрылись от осознания того, что я назвала Аарона богом. Греческим. Из Олимпии. Вслух.

О, пожалуйста, стены ванной комнаты, будьте толстыми и звуконепроницаемыми. Пожалуйста.

Чувствуя его присутствие где-то позади меня и учитывая размеры как комнаты, так и ванной комнаты, я оставалась очень спокойной.

Я открыла глаза и посмотрела на его отражение

в зеркале передо мной.

Аарон стоял, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди.

Сделав глубокий вдох, я позволила своим глазам обежать прилавок, осматривая все и продвигаясь вверх, пока не нашла взгляд Аарона в зеркале.

— Есть вероятность, что ты не услышал меня из спальни? – рискнула я.

— Это зависит от обстоятельств, — я смотрела, как у него работает горло, как он сглатывает. — Насколько хорош слух у греческих богов?

У меня было два варианта: признать это, как взрослая женщина, которой я была, или проигнорировать то, что только что произошло, и быть полной трусихой.

Переставляя в тишине каждый предмет, который я только что положила на полку, я выбрала последнее, все время чувствуя, как его взгляд следит за каждым моим движением.

Мгновение спустя я почувствовала, как Аарон обернулся, но прежде чем он ушел, я позвала его: — О, и, Аарон? — я наблюдала за отражением его спины в зеркале. — Проигравшая команда должна сегодня вечером исполнить хореографический танец.

От него не последовало никакого ответа, но когда он наконец сделал шаг в сторону, я прекрасно представила, как в его глазах оживает соревновательный блеск.

Глава 16

Я стояла, уперев руки в бедра, немного теряясь в палитре голубых и зеленых тонов, которые рисовали вид передо мной.

Когда люди думали об Испании, они думали о забитых пляжах под безжалостным летним солнцем. Они думали о столах, уставленных флягами сангрии, кастрюлями, наполненными паэльей, и множеством тапас. Они, скорее всего, думали о каком-нибудь темноволосом парне, исполняющем серенаду вечером с невероятно мастерскими пальцами, играющими на гитаре. И в некотором смысле они не были полностью неправы. Это можно было бы найти в Испании. Но это была лишь малая часть того, что представляло мою родную страну. Та, которая, к сожалению, не покрывала и десяти процентов от того, что она предлагала.

Маленький город, откуда я родом, стоял на самом северном побережье полуострова, зажатый между часто свирепым Кантабрийским морем цвета слоновой кости и грядой изумрудных гор.

Вопреки распространенному мнению, страна не купалась в лучах солнца в течение всего года. Особенно в северных регионах. Нет. Север Испании был известен тем, что предоставлял своим жителям возможность испытать все четыре времени года в течение нескольких часов в любой день года. Что позволяло растительности расти дикой и пышной, поглотив пастбища и холмы и создав образ, о котором мало кто думал, когда дело касалось Испании.

Так что, да, лето на севере было не таким уж замечательным. Но удивительно, что сегодня небо было ясным, а бриз с моря был нежным. Это вернуло меня в то время, когда в такие дни, как эти, мы старались извлечь из этого максимум пользы, как будто от этого зависела наша жизнь. От рассвета до заката. Изабель и я. Las hermanas Mart'in. Сестры Мартин.

Взглянув на группу людей, собравшихся сегодня на Свадебный Кубок, маленькая

часть меня задалась вопросом, что происходит в голове Аарона. Каким было его первое впечатление о месте, где я росла? О людях?

Знакомство прошло более чем хорошо. Если испанцы и были чем-то известны, так это своей открытостью и гостеприимством. Никто, казалось, и глазом не моргнул на моего фальшивого парня. Лишь неловкость из-за guiri — то, что мы называем туристами, — и что, следовательно, приходится использовать ржавый английский.

Здесь было только самое молодое поколение семей жениха и невесты, их партнеры и некоторые из наших самых близких друзей. За исключением нашего варварского и свободолюбивого кузена Лукаса, о котором никто не знал, куда он исчез на этот раз. И лучшего мужчины — иначе известный как Даниель, мой бывший, мои первые и единственные отношения, или мужчина, которого моя семья считала, что я никогда не забуду. Он еще не прибыл.

— Aqu'i est'a mi hermana favorita (Вот моя любимая сестра), — голос моей сестры донесся до меня за мгновение до того, как меня схватили сзади.

— Я твоя единственная сестра, дурочка. Конечно, я твоя любимица, — я обхватила руками ее предплечья, которые лежали на моей ключице.

— Забудь о технических деталях. Ты все еще моя любимая.

Высунув язык, я посмотрела на нее через плечо. Если бы не наши лица в форме сердца, мы бы совсем не были похожи. Изабель всегда была выше и стройнее меня. В ее глазах были маленькие зеленые крапинки по сравнению с нашим общим карим цветом — то, чему я всегда завидовала, — а ее волосы были более кудрявыми и темными, как у мамы. Но различия на этом не заканчивались. Там, где моя сестра была кусочком головоломки, который с первой попытки помещался где угодно, мне всегда казалось, что я с трудом нахожу свое место. Каким-то образом мне всегда удавалось упустить маленький кусочек или иметь дополнительное преимущество, которое подталкивало меня продолжать пытаться найти место, где я могла бы подойти лучше. Это подтолкнуло меня продолжать искать то место, которое я могла бы назвать домом. Потому что Испания больше не была им. Но и Нью-Йорк им не был, но у меня была Рози и карьера, которой я гордилась. Это всегда заставляло чувствовать себя… немного одинокой. Неполноценной.

— Привет? Земля вызывает Лину, — сказала она, подходя ко мне и дергая меня за руку. — Что с тобой сегодня происходит? Почему ты прячешься здесь?

Я ведь делала это, не так ли? Пусть даже всего несколько минут.

Моя старшая сестра знала меня слишком хорошо, поэтому я взяла на заметку быть особенно осторожной с ней и Аароном. Если и был кто-то, кто мог бы разгадать обман, то это была бы Изабель.

— Не прячусь, — я пожала плечами. — Я просто пыталась немного отдохнуть от чокнутой невесты. Я слышала, она чуть не оторвала жениху голову, потому что он купил не те туфли.

Я отступила и повернулась, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Ты правильно расслышала, — моя сестра и будущая невеста прижала руку к груди, изображая смятение. — Я позволила ему выбрать одну вещь, Лина, одну. И он вернулся домой, гордый и счастливый, с парой туфель, которые заставили меня усомниться в моем вкусе в мужчинах, на самом деле, — она покачала головой. — Я была так близка к тому, чтобы не пригласить его на свою свадьбу.

— Ты имеешь в виду нашу свадьбу, — я рассмеялась.