Испанский любовный обман
Шрифт:
Но это не могло иметь никакого смысла, не так ли?
Нет, ничего не произошло. Не мне гадать, что я думала, что слышала в его словах или видела в его глазах.
Конечно, не так, как мое сердце было разбито и превратилось в разрушительный шар, разрушая все, что находило на своем пути, и не оставляя за собой ничего, кроме следа развалин.
— И что было дальше? — спросил знакомый голос.
— Затем, — ответил Аарон, и его рука поднялась, тыльной стороной пальцев коснувшись моей щеки, — я вел себя как дурак – идиот, в зависимости от того, кого вы спрашиваете – еще немного.
Мои веки закрыли глаза,
— И в конце концов, мне каким-то образом удалось заставить ее уделить мне время. Я убедил ее поверить, что я ей нужен. Затем я показал ей — доказал ей — что она это сделала.
Мои глаза все еще были закрыты. Я не доверяла себе, чтобы открыть их.
Я не хотела видеть Аарона. Его лицо, его губы, серьезная линия подбородка. Я не хотела видеть, есть ли в его глазах какие-то секреты.
Я боялась не найти там ничего. Не найти что-то. Все, что угодно. Я… была просто в ужасе. Смущенная.
Затем кто-то начал хлопать. И я услышала безошибочно узнаваемый голос моей сестры.
— Ты, — сказала она, когда я моргнула, открывая глаза. Голос Изабель дрожал от эмоций и гнева. Все сразу.
Не то чтобы меня это волновало в тот момент. Я снова смотрела в глаза Аарону. И он не отрывал от меня взгляда.
Что происходит? Что мы делаем?
Моя сестра продолжала говорить: — Это было так прекрасно, Аарон. И ты, Каталина Мартин Фернандес, — она назвала наши две фамилии, что означало неприятности. — Ты мне больше не сестра. Я не могу поверить, что ты скрывала все это от меня. Ты заставила меня говорить о сексуальных похождениях и похоти, когда правда намного лучше, чем все это поверхностное дерьмо.
Правда. От этого маленького слова у меня скрутило живот.
— Хорошо, что у твоего парня больше здравого смысла. Тебе так повезло, что он здесь.
Аарон не сводил с меня глаз, когда сказал: — Видишь? Очень хорошо что я здесь.
Это заставило мое сердце сделать еще одно колесо.
— О, Аарон, — я услышала, как моя сестра судорожно выдохнула, и поняла, что она вот-вот заплачет. Или надерет мне задницу. Это может быть любой вариант. — Ты даже не представляешь, как я счастлива от этого. Это лучший свадебный подарок, который я когда-либо могла получить, наконец-то увидев свою младшую сестру… — ее голос дрогнул. — После всего этого времени, это просто… — икота. — Вот блин. Почему я плачу, когда мне хочется надрать ей задницу? Это должно… это должно… быть… — она снова икнула.
О Боже милостивый.
Оторвав взгляд от Аарона, я неохотно повернулась к сестре. Она уже вовсю ревела. И она также выглядела взбешенной.
— Должно быть, это все из-за свадебного давления, — мне показалось, что она пробормотала.
Даниель, о котором я совершенно забыла, что-то пробормотал себе под нос и потянулся за бутылкой сидра. Она была пуста, поэтому он поставил ее обратно на стол и бросился в сторону бара.
— Ven aqu'i, tonta (Иди ко мне, глупышка), — Гонзало притянул мою сестру в свои объятия, положив ее голову себе на подбородок. Затем он прошептал губами поверх ее головы: — Еще
Да, только это спасло бы ночь, если бы невеста плакала.
Особенно когда это было из-за истории, которая не была правдой.
Потому что этого не могло быть.
Все это было ложью. Обманом.
Аарон играл с правдой. Именно так, как я просила его сделать. Он украсил ее, изменил так, чтобы он соответствовал этой игре, на которую мы смотрели. Это было не более того. Мы все еще были теми же Аароном и Линой, которые уехали из Нью-Йорка.
И на этой ноте Аарона все равно повысили бы до моего босса.
Ты слышал это, глупое и бредовое сердце? Больше никаких странностей.
Что касается Аарона Блэкфорда, то все это было притворством.
***
К тому времени, когда мы добрались до следующего места, клуб — и назвать это скромным и убогим баром, который в полночь превращался в клуб, было натяжкой — я была на девяносто девять процентов уверена, что, возможно, пересекла пьяную границу и вошла прямо в пьяный край.
Оставшийся один процент был разделен. Со всем этим сидром, пульсирующем в моих венах, было трудно понять, было ли то, что я чувствовала, связано с алкоголем, или это было отчасти из-за человека, который наблюдал за мной, как ястреб.
Аарон перестал пить в какой-то момент между шоу водопадов Изабель и прибытием остальной части девичника и мальчишника в sidrer'ia. Что, я не была уверен, было хорошо. Он был совершенно трезв, и это означало, что завтра он вспомнит каждую деталь той ночи. И это было нехорошо. Не тогда, когда каждый раз, когда он прикасался ко мне, мое тело открыто оживало, а затем я продолжала таять на полу. И определенно не тогда, когда каждый раз, когда он наклонял голову, чтобы спросить меня, все ли у меня в порядке или мне весело, мое сердце решало, что моя грудь недостаточно вместительна, и проваливалось в низ живота.
Что касается остального? Ну, я была в основном занята тем, как громкая музыка наполняла мои уши и распространялась до самых бедер и ног, пока мы шли по переполненному и темному месту.
Продвигаясь вперед в море тел с остальной частью группы на буксире — или нет, потому что были шансы, что мы их потеряли, — я неожиданно отступила на пару шатающихся шагов. Аарон, который шел очень близко позади, перехватил меня. Его рука обняла меня за талию, а ладонь легла мне на бедро.
Одним быстрым движением он прижал меня к себе.
Точно так же, как я испытывала около ста двадцати раз в ту ночь, все мои нервные окончания мгновенно заряжались электричеством в тот момент, когда моя спина соприкасалась с его передней частью. Каждый дюйм моей кожи, которая раскраснелась от его прикосновения, пылала. Даже сквозь тонкую ткань моей блузки и его пуговицы.
Его длинные и сильные пальцы сжали мое бедро.
Повернув голову, чтобы посмотреть ему в лицо, я не обратила внимания на то, что мои губы приоткрылись и что мои глаза, вероятно, выглядели одурманенными и немного затуманенными. Именно так я себя и чувствовала. Но опять же, я не могла этого скрыть. По какой-то причине — алкоголь в моем организме или близость Аарона – я просто не могла этого скрыть.