Исповедь банкрота
Шрифт:
И вот я, как Том Сойер при покраске забора, рекламировал это послушание:
– Да это жесть!
– Да ты не выдержишь, сбежишь!
– Если ты читал книгу «Моя жизнь со старцем» Ефрема Филофейского и возгорелся желанием пожить в подвиге – тебе там самое место.
И люди стали сами напрашиваться на это послушание. Желающих было больше, чем надо. За пять рабочих дней через руки семерых человек (с учетом, что поленья нужно было загружать на машину, а потом выгрузить на понтон – платформу, сложив аккуратно), то есть объем увеличивается в два раза, прошло примерно около четырехсот кубических метров дров. И я это путешествие всегда вспоминаю с радостью и теплотой в сердце!
Савватиевский скит
На
Само слово «скит» произошло от названия Скитской (Нитрийской) пустыни, в которой в эпоху расцвета египетского монашества IV–VII веков подвигались самые строгие отшельники, первым из которых был Макарий Египетский.
В мое пребывание в монастыре действовало семь скитов, разбросанных по островам архипелага, плюс к ним Макарьевская пустынь, в которой расположен ботанический сад. Я вкратце их перечислю: два на острове Анзере (Свято-Троицкий и Голгофо-Распятский скиты), один на острове Большая Муксалма (Сергиевский скит), четыре на острове Большой Соловецкий (Савватиева пустынь, Филиппова пустынь, Свято-Вознесенский скит на Секирной горе, Исаковский скит). Я, грешный, наиболее часто благословлялся пожить на 5–7 дней в три из них – Сергиевский на Муксалме, Савватиевский и Исаковский скиты.
Зимой в Сергиевский скит я не ходил. О нем расскажу чуть позже. Мое любимое пристанище – баня – в это время года трудно досягаемо. Она чуть ли не до второго этажа бывает занесена снегом, и чтобы пройти эти 200 метров от главного корпуса скита, надо часа полтора времени, так как сугробы соответствующие. К тому же есть сложности с дровами для печки. Поэтому зимой там живет в подвиге только один монах – отец Моисей. Годами этот достойный монах стяжал благодетель нестяжательности и аскетичной жизни. Его быт даже монахи в монастыре называют суровым.
Когда наш архипелаг сковывался льдами Белого моря, застывали в ледяном панцире все 800 озер, я старался примерно раз в месяц благословляться в Савватиевский скит, а позже уже и в Исаковский.
Путь в Савватиево неблизкий, зимой пешком – 4–5 часов ходьбы, примерно около 15 километров. Эта самая удаленная пустынь на Большом Соловецком острове. Именно на этом месте несли свой подвиг наши преподобные Савватий и Герман. Они впервые направились вглубь острова вдоль ручья, обрели здесь поляну на берегу озера, защищенную от холодных ветров. Поставив крест и устроив келью, они основали на острове первую монашескую пустынь, названную впоследствии Савватиева. Здесь преподобные прожили с 1429-го по 1436 г. – семь годков. Автор не будет пересказывать их житие, лучше благословенному читателю прочесть об их святой жизни в многочисленных книгах и путеводителях по Соловкам.
Примечательна пустынь еще и тем, что с 1923 г. в Савватиево было размещено подразделение СЛОН для содержания около 250 политических заключенных. Поясню, что СЛОН переводится как Соловецкий лагерь особого назначения. Здесь были произведены первые расстрелы. В двадцатых – тридцатых годах, конечно, на их могилах никто никаких крестов не ставил. Зато им поставил кресты сам Господь Бог. Вы, наверное, уже знаете, что на острове Анзер выросла березка – именно на Голгофо-Распятском ските, и именно в шаговой доступности от церкви Распятия Господня – Чудо Божие! Она выросла в виде геометрически правильного креста, ее я описывать не берусь, лучше купите открытку с фотографией этого чуда, и вы убедитесь, что форма ствола дерева и ветвей – сверхъестественны. Но некоторые не знают, что еще есть дерево – крест на Соловках. Тоже в шаговой доступности, но уже другой церкви,
Описывать зимнюю красоту озер, лесов и лугов я не возьмусь, скажу только, что природа – запредельно восхитительна. Опишу свои воспоминания.
И подхожу к скиту уставший, но довольный тем, что на фотоаппарат, благословленный отцом Нестором, я запечатлел по дороге сюда кадров 50–60, фотографируя пейзажи. Верный пес, рыжий Шарик, меня встречает звонким, радостным лаем. Раскланиваемся, обнимаемся с радушным хозяином скита, и мы с батюшкой заходим внутрь корпуса. Здесь тепло и хорошо. А вот и его послушник Володя. С Володей мы знакомы еще по его послушанию в столярном цеху. Хороший и трудолюбивый человек, к тому же очень душевный. С ним радостно обнимаемся, меня кормят, поят чаем, дают отдохнуть с дороги, ведь вечером будет всенощная служба.
Растопив печку, переодевшись, ложусь на кровать подремать. В 9 вечера – идем на вечернее правило в церковь, после ужинаем, идем отдыхать до половины одиннадцатого. По подъему идем на службу, ее начало в 23 часа.
В монастыре много храмов и церквей, и они все, безусловно, благодатные. Но служба в церкви Пресвятой Богородицы Одигитрии – особенная. Незримо, наверное, здесь предстоят отцы Савватий и Германе. В XVI веке в эту пустынь приходил помолиться игумен Филипп, который обрел в ветхой келье каменный крест и икону Божией Матери Одигитрии, принадлежавшие преподобному Савватию. Почитая память преподобных, в Савватиево издавна приходили помолиться монахи-отшельники. В XVIII веке старую часовню перестроили, а в середине XIX века была построена каменная церковь в честь Смоленской Иконы Божией Матери «Одигитрия». Своим видом эта церковь напоминает древнерусский храм с простой четырехскатной кровлей, увенчанной шлемовидной главой.
На службах обычно мало людей: отец Иаков, из Свято-Вознесенского скита на Секирной горе приходят двое иеромонахов – отец Матфей, начальник этого скита, и его сподвижник – самый таинственный монах острова – отец Касьян. О нем мало что известно, это затворник, даже на праздники он остается на своем монашеском посту. Конечно же, был постоянный чтец Володя, и в этот раз я, грешный, – вот и все люди. Конечно, иногда бывает довольно многолюдно – приходят еще два-три брата на выходные. Печку топили еще с утра, но она не может обогреть довольно большое помещение церкви.
Начинается служение Богу. Горят лампады, свечи. Образа от такого освещения становятся какие-то благодатные и вечные. За окном церкви видно заснеженное озеро, изгибами уходящее вдаль среди соснового бора. Тишина, только звучит молитва, она тебя захватывает всего, ты начинаешь молиться Иисусовой молитвой по своим четкам. Благодать такая, что четыре с половиной часа службы превращаются по ощущению в 40–60 минут. Ты приходишь в себя только от холода. И чтобы согреться, начинаешь выполнять земные поклоны, так как поясные не могут тебя согреть.