Исповедь не бывшей монахини
Шрифт:
Однажды на службе Казанской Божией Матери, матушка позвала мать Арсению и очень долго с ней разговаривала. Матушка обвиняла её в тесных отношениях с рясофорной послушницей Ириной. Это уже повторялось не в первый раз, но в этот день разговор был очень серьёзный. Матушка узнала, что мать Арсения игнорировала её предупреждение о блудных отношениях и всё-таки продолжала общаться с запретным плодом, а кто-то в помыслах сообщил об этом прецеденте матушке.
Мать Арсения исповедалась под матушкиным присмотром, а затем ей позволили причаститься. После трапезы всем объявили собраться в игуменском холле. Это помещение представляло собой большой зал с бордовыми шторами,
Собрание было посвящено матери Арсении. Она вышла на середину холла, как на сцену, уже без формы, как послушница. Она плакала, была угнетена эмоциями, стояла перед всеми, склонив голову вниз, и, как ребёнок, рассказывала о своей «блудной» связи с Ириной. Матушка ещё раз всем напомнила эту поучительную историю, что из-за блудной связи матери Арсении и Ирины случился пожар в скиту.
– Это произошло из-за того, что они нарушили благословение, – закончила она.
Мать Арсения просила у всех прощения и, как побитый щенок, вышла из холла. Вечером была всенощная. Я стояла недалеко от входа в храм в стасидии (храмовое сиденье в греческом стиле). Я увидела, как мать Арсения зашла в церковь, но через несколько минут она стремительно вышла. У меня в голове почему-то промелькнула мысль, что она уйдёт из монастыря.
Я долго ждала, когда она вернётся, но её не было, и от этого мне было тревожно.
В монастыре старшая сестра, обычно помощница благочинной, проверяла по списку всех сестёр, чтобы никто не опоздал и не отсиделся в келье во время службы. Исключение составляли сёстры, которые были на послушании. Помощницей благочинной временно назначили мать Марию. Я подошла к ней и сказала своё предположение о матери Арсении. К концу службы её начали искать, но монахини уже нигде не было. Она ушла из монастыря.
Летом меня вновь отправили на коровник в Карижу, но всего на неделю. Нужно было подменить одну заболевшую сестру, а так как я хорошо доила и быстро работала, то это стало решающим для выбора сестры на это послушание.
Нас было двое на 9 коров. Таня всё время была занята больной коровой, которую водила на ферму за 5 км от скита, чтобы лечить у ветеринара. Дневную дойку восьми коров мне приходилось одной делать вручную. Доильного аппарата у нас тогда ещё не было. Я управлялась с коровами, убирала всё и уходила на отдых. В скиту было тихо, поэтому можно было морально отдохнуть, несмотря на физическую усталость. Неделя прошла быстро, и мне пришлось вернуться к экономскому послушанию.
8
Как-то в монастыре закончился хлеб, который привозили бесплатно из Калужского хлебозавода. Трапеза у сестёр должна была начаться через полчаса. Мне срочно дали благословение ехать за хлебом в ближайший магазин. Я вызвала водителя Николая, который завёл синий старенький «Жигули», и мы помчались.
Водитель был очень рассеянный, за ним приходилось всё время присматривать, чтобы он не проехал место назначения. Я ему напомнила о повороте, Николай, резко рванув по тормозам, хотел завернуть направо и в этот момент в заднюю часть машины врезался большой автобус «Икарус». И у Николая, и у меня с головы слетели вязаные шапки от удара.
Наши шеи были спасены благодаря подголовникам на сиденьях, иначе не обошлось бы без перелома шейных позвонков. Я сначала даже не поняла, что произошло. Вмятина была приличная. Хлеб мы так и не смогли привезти, а ждать полицию пришлось несколько часов.
Матушка обвинила меня в этой аварии: плохо
– Ничего, всё пройдёт.
Несколько дней я ездила с Анатолием Ивановичем по разным экономским делам и во время поездки замечала, что от движения у меня начинались сильные боли в области шеи. Очень хотелось куда-то приложить голову, чтобы шея расслабилась.
Вечером, когда вернулась в монастырь, я увидела себя в списке моющих посуду после чая и дежурной ночью. Мне было так плохо, что я просто не могла представить, что пойду ещё куда-то на послушание. Я побежала в игуменскую и упросила келейницу сказать матушке, что я не могу идти на послушание из-за плохого самочувствия. Обращаться к благочинной было бесполезно, мать Серафима расценила бы это опять за отказ и преподнесла матушки в своём ключе.
Келейница вернулась и сообщила, что матушка благословила идти мне в келью и отдыхать. «Ну, Слава Богу», – сказала я себе внутри.
Через час пришла Людмила (которая после пострига получила имя Дионисия) и сообщила мне:
– Матушка хочет, чтобы ты легла в городскую больницу.
Я наотрез отказалась, потому что боялась, что там мне сделают ещё хуже.
Через час приехала скорая помощь, и врач поставила мне какой-то укол. Я забыла спросить у келейницы, чтобы она спросила у матушки про дежурство, поэтому ночью мне пришлось вставать в 2 часа и до 4 утра быть на посту. У меня очень болела шея, но нельзя было пропускать дежурство. Когда-то я не смогла встать и сестра, которая меня будила, не была настойчивой, а решила сама подежурить и мою смену. На следующую ночь меня наказали тем, что я должна была так же отдежурить две смены.
Утром я пошла на Литургию. Был праздник в честь иконы Божией Матери «Отрада и утешение» – праздник приюта. Дети пели на клиросе, следили за свечами, а сёстры просто молились. Литургию служили в нижнем храме Всех святых. Как всегда, на большой праздник церковь была наполнена людьми.
Когда началась Херувимская, я встала на колени. Через несколько минут в моих глазах всё потемнело. Я села в стасидию и в этот момент поняла, что теряю сознание. Возле меня стояла мать Амвросия, я потолкала её за бок и успела сказать: «Позови мать Дионисию, мне плохо», и отключилась. В этот момент передо мной стало всё чёрным, а в ушах я услышала стук сердца. Очнулась я от боли. Мать Сергия с силой давила на мои глаза, и от этого я застонала. Меня взяли под руки, и повели в келью. Матушка перекрестила меня, и я почувствовала в этом действии проявление любви. Через 20 минут ко мне пришёл батюшка и причастил меня.
Я долго лежала в кровати. Через несколько часов ко мне пришла благочинная мать Серафима. Она сказала, что скоро приедет скорая помощь и заберёт меня в больницу. Врачи посмотрели на мои снимки, обсудили мою ситуацию и повезли меня в Москву в ЦИТО. Всю дорогу я лежала скованная на лежаке и смотрела на заднюю дверь машины, на стекле которой я увидела очертания ангела с крыльями.
В больнице мне сделали дополнительно около десяти снимков и направили в палату. На шею мне надели фиксатор и назначили периодически его носить. Каждый день делали массаж воротниковой зоны, хорошо кормили. Знакомые матушки из компании «Согаз» устроили моё пребывание в этой больнице по страховке. Месяц пролетел быстро, и пришло время Великого Поста, поэтому игуменья благословила мне выписываться и приезжать в монастырь.