История и фэнтези. По следам героев «Игры Престолов»

Конюхов Кирилл

В классические средние века жизнь человека определялась его сословным положением. Существовали правила поведения людей разных сословий в обществе, регламентировались их одежда, права и поведение. Представитель торгово-ремесленного сословия, обладающий большими средствами, не имел права носить ткани и материалы, в которые имели право облачаться только благородные, у которых зачастую на эти наряды не было средств (речь идёт о мелкопоместных дворянах, живших очень скромно). Для того, чтобы человек занял своё место в обществе, его нужно было правильно воспитать. При всех технологических инновациях позднего средневековья в сельском хозяйстве и в ремесленном производстве, они не менялись на столько, чтобы был необходим принципиально новый подход к воспитанию подрастающего поколения этой среды: по большей части фермеры, ремесленники и торговцы обучались своему делу или в мастерских своих родителей, или поступая в подмастерья к другим ремесленникам. Не так просто всё обстояло для знати.

Знать: идеал, образование, повседневная жизнь

Идеал знати и его эволюция. В XVI веке возникло новое понимание роли и места благородного сословия и знати в структуре общества, что привело к формулированию новых норм правильного поведения и достойной жизни для дворянина. До конца XV века знать понималась как продукт крови и древности рода. [85] Подчёркивалась необходимость древности знатного рода в человеке, которого можно считать благородным. Авторы учёных трактатов настаивали, что качества, которые знатный человек унаследует с кровью, обязательно должно быть подтверждены личными достоинствами. Воплощение этих достоинств в реальность превращало потенциально благородного человека в подлинно благородного человека. [86]

Дворянин подтверждал своё благородство, когда он становился рыцарем, таким образом своей военной службой и достоинствами показав себя достойным своего древнего рода. Знать должна была развить ряд необходимых положительных качеств для помощи «в боях своего короля»: храбрость, скромность, мудрость, надежду и преданность. [87] Обходительность, справедливость и щедрость к бедным также считались необходимыми качествами благородного сословия. Только эти последние три свойства личности были необходимы в мирный период. Предыдущие же достоинства уходили корнями в культуру, ориентированную на войну.

85

The Book of the Ordre of Chyvalry, translated and printed by William Caxton from a French Version of Ramon Lull’a “Le Libre del orde de cauayleria”, ed. A.T.P. Byles (Early English Text Soc., clxviii, London, 1926); Berners J., The Boke of Saint Albans… Containing Treatises on Hawking, Hunting and Cote Armour, St Albans, 1486.

86

James M., Society, Politics and Culture: Studies in Early Modern England, Cambridge, 1986. P. 310.

87

Berners J. Op. cit. P. A2r-A3v.

Таким образом, дворяне были, в основном, воинами, далеко не всегда зависимыми или покорными короне. Эта частичная независимость была заложена в идее, согласно которой императоры, короли и принцы сами принадлежали к благородному ордену рыцарства и, следовательно, как рыцари, были связаны законами чести. Если они их нарушали, то их подданные-рыцари могли не выполнять их приказов. Идея независимых и военных орденов плохо укладывалась в тенета христианской культуры с её упором на ненасилие и полное послушание старшим. С XII века военное сословие представлялось мечом Божием, орудием Бога для осуществления суда над человечеством. [88] Все члены общества должны были демонстрировать свою религиозность личной ежедневной молитвой и ведением благочестивой покорной ненасильственной жизни. Рыцари или перекладывали строгую религиозную жизнь на плечи монашествующих орденов или откладывали подлинное понимание и приверженность религии до своей старости, когда они будут непригодны для активной военной службы. Это оставалось стандартным представлением, пока такой класс воина был необходим для общества. Военная революция сильно изменила ситуацию.

88

James М. Op. cit. Р. 318.

Историки согласны, что в начале XVI века в Европе произошла военная революция. [89] Она состояла из четырех главных элементов: 1) вытеснения пехотой тяжелово оружённой рыцарской конницы; 2) введения огнестрельного оружия; 3) увеличения размера армий; 4) увеличения продолжительности военных компаний. [90] Основным результатом этой революции было удорожание стоимости ведения войны для государства. Политические, финансовые и бюрократические последствия этого были весьма различны. В Англии военная революция совпала по времени с концом войны Роз и утверждением на престоле династии Тюдоров. Война больше не требовала рыцарей-феодалов. Новый тип вооруженного конфликта изменил позицию дворянства как единственной или преимущественно компетентной военной силы. Частично в результате этого место и социальная функция этого сословия в обществе начали меняться. Как бы между прочим Мартин инкорпорирует три элемента военной революции в канву своих книг: его армии огромны по средневековым меркам, что более приемлемо в новое время; его военные компании весьма длительны, растянуты на месяцы, чуть ли не на годы; также немалую роль у него на поле боя играет пехота, набранная из крестьян, горожан и прочих невоенных сословий. Однако, почему-то в романах все решающие битвы (Рубиновый брод, Шепчущий лес и Черноводная) выигрывает именно тяжелая рыцарская конница. В реальной истории рыцарской коннице, как боевой силе, был нанесён первый сокрушительный удар английскими лучника в самом начале Столетней войны, в битве при Кресси (1346), а к концу XV века, периоду войны Роз, она совершенно устарела, что доказала битва при Нанси (1477). Таким образом, Мартиновы армии лишь только не имеют огнестрельного оружия, а, по сути своей, представляют собой результат европейской военной революции XVI века, правда, с устарелым тяжёлым рыцарским войском во главе. [91]

89

The Medieval Military Revolution. State, Society and Military Change in Medieval and Early Modern Europe., eds. A. Ayton and J.L. Price. London, New York, 1995. P. 1.

90

Ibid. Р. 2.

91

Надо отдать Мартину должное: похоже, он увидел это противоречие. Отправляя Джастина в Браавос, Станнис требует, чтобы он нанял как можно больше лучников. На кого обрушатся их стрелы – Болтонов, Фреев или Ланнистеров – мы узнаем из шестой книги.

Как же изменился социальный облик дворянства в результате военной революции? В результате коренных изменений в ратном деле, оно потеряло своё место как основная военная сила; [92] но дворяне продолжали быть офицерами. Дворянство сохранило свое политическое влияние и власть: они были главными советниками престола. Хотя представители первого сословия не всегда занимали ведущие государственные посты, они рассматривали предоставление советов монарху как свою благородную обязанность, а не источник получения средств к существованию. Общее административное управление королевством велось профессиональными чиновниками и администраторами, так как дворяне не стремились участвовать в этом, предпочитая оставаться на местах и управлять своей «страной». Некоторые графства были как бы личными миникоролевствами для определённых благородных семей, например, сэр Генри Вернон из Хэддона Холла (Дербишир) был известен как король Пика. Знаменитая фраза: «Север не знал лорда, кроме Перси» хотя и является изрядным преувеличением, но само её существование весьма красноречиво. Некоторые историки полагают, что раннетюдоровская Англия представляла из себя федерацию благородных феодальных владений: граф Шрюсбери правил в северном Дербишире и северном Ноттигемшире; граф Бедфорд – на юго-западе; граф Хантингдона – в южном Лейстершире и Рэтленде; граф Дерби – на северо-западе Англии; граф Нортамберленд – на северо-востоке; граф Пембрук – в южном Уэльсе и центральной южной Англии; графе Арундел – в Сассексе; герцог Норфолк – в Восточной Англии и граф Ратленд – в Ноттингемшире. [93] Центральное правительство использовало дворян в качестве специальных комиссаров.

92

Bernard, G.W., The Power of the Early Tudor Nobility. A Study of the Fourth and Fifth Earls of Shrewsbury. New Jersey, 1985. P. 173–219.

93

Ibid. P. 79–180.

Когда в середине XVI века был введен пост лорда-лейтенанта, многие дворяне получили назначения лейтенантами в нескольких округах. Позиция лорда-лейтенанта графства превратилась во всесторонне контролирующую должность и тем самым социальная, политическая и военная мощь дворянства в их округах была признана и закреплена. [94] Оно приобрело новые функции в качестве местных представителей короны, правящее без военной поддержки, но согласно букве закона, опираясь на социальное влияние своей семьи. [95]

94

Ibid. Р. 180.

95

Ibid. Р. 204

Государству периода

Тюдоров было необходимо более покорное и послушное дворянство, чем в средневековую эпоху. Писатели-протестанты и писатели-гуманисты помогли правительству создать новую идеологию. Протестантизм стремился создать более религиозную знать. Протестант должен был следовать религиозным предписаниям сам, не передоверяя религиозные обязанности особым религиозным группам или откладывая их на конец жизни. [96] Образ монарха слился с идеалом «благочестивого принца», и, таким образом, монарх стал воплощением божественного закона на земле, и в этом качестве все подданные были обязаны повиноваться ему или ей. Протестантизм подчёркивал непосредственную связь между человеком и Богом, что обеспечивало основание для меритократического отношения к дворянству. Роль принца как «источника почестей» была особо подчеркнута; он мог «облагородить» любого человека, тем самым признав его достоинства. В прошлом человек, служивший влиятельному магнату, мог быть возведён им в рыцари и, через это, получить личное дворянство. Но постепенно посвящение в рыцари перестало быть корпоративной прерогативой рыцарства и перешло к монарху или к тем, кому он непосредственно доверял эту обязанность. В итоге, главным способом достижения даже личного дворянского статуса (не говоря уже о потомственном) стала верная служба монарху. Гуманизм появился в Англии относительно поздно – в первой половине XVI века. На английской почве эти идеи были развиты сэром Томасом Мором в его книге «Утопия» (1516) и сэром Томасом Элиотом в – «Книга, названная Правитель» (1531).

96

James М. Op. cit. Р. 321.

Необходимо отметить один весьма важный момент: гуманизм и сопутствующие ему идеи не мог бы получить столь значительного распространения в Европе, если бы к тому моменту в Европе не существовало книгопечатания, изобретённого Гуттенбергом в середине XV века. Это позволило значительно удешевить книги, что привело к появлению огромного количества печатных трудов, ставших доступным широким слоям грамотного населения. Книга – перестала быть предметом роскоши. Более того, стали появляться сочинения, описывающие технологии различных производств, что способствовало широкому распространению знаний среди разных слоёв населения. А это, в свою очередь, вело к технологическим инновациям. Без книгопечатания невозможен технологический и социальный прогресс. В саге Дж. Мартина мы не встречаем книгопечатания вообще. В его мире есть редкие дорогие книги, но, судя по описаниям автора – это инкунабулы, то есть книги, вырезанные на деревянных досках и потом отпечатанные на листы бумаги. Тираж таких произведений не превышал 300 экземпляров, процесс был очень трудоёмким и дорогим. Поэтому эти издания, а также рукописные иллюстрированные книги, были очень дороги и редки. В мире Мартина мы не встречаем дешёвых книг, поэтому технологическая, социальная и интеллектуальная стагнация населения закономерна и логична. Вернёмся к реальной истории Англии и взглядам гуманистов на роль аристократии в обществе.

Томас Мор считал, что только личные достоинства и образование давали человеку основания претендовать на лидирующие позиции в управлении государством, он не включал знатное происхождение и богатство в число качеств, необходимых для правителя. Элиот соглашался с тем, что положение человека в обществе должно определяться его качествами: добродетелью и образованием. [97] Однако, он настаивал, что Бог создал иерархическое общество. Элиот защищал существование традиционной аристократии, планируя «улучшить» её с помощью специального образования. В Англии на протяжении всего XVI века до начала XVII века было опубликовано значительное количество теоретических трактатов о разных сторонах жизни аристократии. [98] Английские гуманисты пошли на компромисс с более старым идеалом дворянства по крови и добавили к нему необходимость достоинств, приобретённых с помощью образования. В гуманистическом идеале, достоинства были, главным образом, моральными и интеллектуальными, в то время как средневековая традиция делала упор на военные достижения дворянства. [99] Несмотря на все рассуждения о роли личных достоинств, большинство авторов трактатов о роли знати в обществе делили это привилегированное сословие на три категории: благородных по рождению; добившихся благородства через личные достоинства; третий тип дворян соединял в себе древнее имя предков с их собственными качествами. [100] Очевидно, что наилучшим был третий тип дворянства. Однако, те, кто получил дворянство достойным способом также включались в ряды правящего сословия. Не совсем понятно, как признавалось благородство «личных» дворян: то ли через возведение их в дворянское сословие монархом, то ли через однозначно благородные поступки. Интересные аргументы против дворян в первом поколении были у сэра Фрэнсиса Бэкона. [101] Как опытный политик, он признавал, что те, кто «добыли» заветный статус сами, были обычно умнее потомственных дворян, однако за каждым успехом в обществе стоит смесь положительных и отрицательных поступков. Бэкон считал, что потомки основателя благородного дома запомнят его добрые дела и забудут о дурных. Таким образом добродетель становилась врожденной в последующих поколениях, очищенных от отрицательных мыслей и намерений. Запомним эту мысль, ибо мы ещё вернёмся к Бэкону, когда мы будем искать прототипы персонажей Мартина.

97

Elyot Т., The Воке Named The Governour (1531). London, 1907.

98

The Воке of Noblenes: That Sheweth How Many Sortes [and] Kyndes There is… translated out of laten into frenche, and now into English by me Iohn Larke. London, 1550; Osorio J., The Five Bookes of the Famous, Learned, and Eloquent Man, Hieronimus Osorius, Contayninge a Discourse of Civill, and Christian Nobilitie: A Worke no Lesse Pleasaunt then Profitable for All, but Especiallye the Noble Gentlemen of England, to View Their Lives, Their Estates, and Conditions. Translated out of Latine into Englishe by William Blandie. London, 1576; Ferae J., The Blazon of Gentrie: Deuided into Two Parts. The First Named The Glorie of Generositie. The Second, Lacyes Nobilitie. London, 1586; Nenna G.B., Nennio: or A Treatise of Nobility: Wherein is Discoursed What True Nobilitie Is, with Such Qualities as Are Required in a Perfect Gentleman, transl. by W. Iones, London, 1595; Cleland J., The instruction of a young noble-man. London, 1612.

99

Caspari F., Humanism and the Social Order in Tudor England. Chicago, 1954. P. 80.

100

Humphrey L., The Nobles. 1563, c. D5v, Elyot, Governour, Op. cit. P. 107.

101

Francis Bacon, ed.B.Vickers. Oxford, 1996. P. 364–365.

К середине XVI-ro века сформировался идеал дворянства, как активного сословия, служащего государству. Представители деятельной знати должны были быть религиозными и образованными. Дворянам следовало приложить все усилия для обучения своих детей гуманистическим идеалам, которые помогут им управлять государством и давать советы монарху. Поощрялось вступление в брак с дамами, обладающими достаточным приданным. У знати был свободный выбор карьеры, военной или гражданской, но они должны были обязательно выбрать какой-нибудь вид деятельности, чтобы их достоинства могли послужить на пользу общества. Она должна была стать препятствием как тирании, так и мятежам. Дворянство обладало не столько привилегиями, сколько большой ответственностью: среди добродетелей/обязанностей дворянства была щедрость к бедным. [102] Рассудок должен был править представителем первого сословия во всех его действиях, особенно его эмоциями. [103] Дворянство приобретало своё влияние только от монарха. [104] Оно представляло собой образованную правящую элиту, верную и послушную просвещённому и учёному принцу, изредка оно могло сыграть роль корректирующей силы при недостойном тиране. [105] Предполагалось, что тиран будет исправлен или вылечен дворянством, хотя, как это осуществить на практике указано не было.

102

Elyot, Governour, Op. cit. P. 118, 158–161.

103

Ibid. P. 201–205.

104

Humphrey, L. Op. cit. P. B2r-v.

105

Ibid. P. B2r-v.