История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты
Шрифт:
С середины XIV века появляются свидетельства о выдаче жалованных грамот, сначала монастырям, а затем боярам и детям боярским. Жалованные грамоты предоставляли вотчинникам освобождение от налогов и (обычно частичный) судебный иммунитет. Взамен этих льгот дети боярские и бояре с их дружинами должны были нести военную службу – однако эта обязанность прямо не оговаривалась в грамотах. (В принципе военная повинность распространялась на все население и в случае необходимости в войско призывались не только дети боярские, но и крестьяне – с определенного числа «сох» выставлялся один воин, этих воинов называли «посошные люди» или «посоха»). Русское слово «пожалование» является переводом монгольского «союргал», а грамоты, дающие освобождение от налогов, на Руси называлась тарханными грамотами – монгольское слово «тархан» означает «свободный от податей». [958] Специалисты отмечают, что русские жалованные грамоты по форме восходят к татарским ярлыкам. [959] Тарханные грамоты были персидским установлением и пришли на Русь через посредство Золотой Орды; в Персии и в Орде владение, освобожденное от налогов такой грамотой, называлось «союргалом». [960]
958
Веселовский С. Б. Феодальное землевладение… С. 133.
959
Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV–XV веков. Ч. 2 М., 1951. С. 55.
960
Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Указ. соч. С. 136; Пигулевская Н. В. и др. Указ. соч. С. 240–241; Гафуров Б. Г. Указ. соч. С. 493–494; История Востока Т. 2. М., 1999. С. 446
Как отмечалось выше (в п. 1.9), «халдуновский» цикл в ксенократических государствах сопровождается процессами феодализации – постепенной приватизацией владений и должностей, которые
В 1359 году феодализация и традиционалистская реакция в Золотой Орде привели к «великой замятне». Русские княжества на время оказались предоставленными сами себе, однако князья не торопились сбросить «ордынское иго»; после каждого переворота они приезжали в Орду и просили ярлыки у нового хана. [961] Вопрос о том платить или не платить дань, как видно, был несущественным; московское правительство использовало ослабление Орды для решения других задач – для подчинения князей-соперников. В прежние времена ханы «батогом божьим» наводили порядок среди князей, теперь же повторилась ситуация 1280-х годов: традиционалистская реакция в Орде открыла дорогу реакции на Руси. Снова начались жестокие внутренние войны с опустошением территории противника и взятием огромных полонов. В 1372 году тверской князь взял штурмом Торжок: «От поганых не бывало такого зла, – свидетельствует летописец, – убитых, погорелых, утопших наметали пять скудельниц…» [962] В 1373 году московские войска опустошили тверское княжество и «полона много множество разведоша». [963] Москва упорно добивалась признания зависимости от Твери; тверские князья обращались за помощью в Литву и к Мамаю – но Москва игнорировала волю Мамая и марионеточных ханов. В конце концов Дмитрий Донской подчинил Тверь – но Мамай решил покарать дерзкого «улусника». В 1380 году Мамай двинулся на Русь, однако Дмитрию Донскому удалось остановить нашествие на Куликовом поле. Через год Мамай был разгромлен Тохтамышем, который восстановил единство и могущество Орды. В 1382 году Тохтамыш возглавил новое нашествие на Русь; оно завершилось взятием Москвы и опустошением Московского княжества. Результатом этого поражения было возвращение к временам Узбека: Тверь восстановила свою независимость, [964] русские князья были вновь приведены к покорности, и на Руси на некоторое время установился мир.
961
Насонов А. И. Указ. соч. С. 121
962
Цит. по Соловьев С. М. Указ. соч. С. 274
963
НПл. С. 373
964
Насонов А. И. Указ. соч. С. 134
После нашествия Тохтамыша Руси было отмерено еще четверть столетия мирной жизни, и раны, нанесенные нашествием, были залечены достаточно быстро. Летопись говорит, что в это время бог дал Руси «тишину» и «благоденство»; [965] особо говорится о хозяйственных достижениях князя Александра Тверского, который «люди отовсюду собираше, грады Тверские утверди». [966] В этот период отмечается значительный рост каменного строительства (см. рис. 4.2). Русь XIV века представлялась византийскому писателю Никифору Григоре богатой страной, а русские – «многолюднейшим народом». [967] Однако во второй половине столетия появляются некоторые симптомы, говорящие о том, что подъем замедлился – прежде всего, появляются упоминания о голоде. Голод пришел на Русь в 1364 и 1370 годах, [968] и это может служить свидетельством того, что начала сказываться нехватка земли. Другим свидетельством такого рода являются первые сообщения о переходе от подсеки к трехполью; «пашенные леса» были сведены, и крестьяне были вынуждены использовать старопахотные земли. Однако технология трехполья была еще не совершенна, удобрения не применялись, поэтому старопахотные земли давали урожаи во много раз меньшие, чем подсека. [969] Тем не менее мы не видим на Северо-Востоке Руси серьезных признаков аграрного кризиса – после 1370 года летописи не говорят о голоде, нет свидетельств о разорении крестьян, о ростовщической задолженности, массовой продаже земли или аренде.
965
ПСрл. Т. XI. С. 206
966
ПСрл. Т. XI. С. 176
967
Цит. по Левченко М. В. Указ. соч. С. 523
968
Соловьев С. М. Указ. соч. Кн. II. М., 1963. С. 542
969
Горский А. Д. Очерки экономического положения крестьян. С. 31–38; Шапиро А. Л. Проблемы социально-экономической истории Руси. С. 13 – 14
Рис. 4.2. Динамика каменного строительства в Северо-Восточной Руси.
На графике отражено количество каменных церквей, построенных в Москве, Твери и Нижнем Новгороде по четвертям столетия. [970]
Какова была численность населения в те времена? Г В. Вернадский оценивает общее количество «тем» Северо-Восточной Руси в 27 и считает, что большесемейный двор насчитывал около 20 человек, [971] тогда получается, что численность населения Северо-Востока составляла примерно 5,4 миллиона – немногим меньше, чем в середине XVII века. Отвлекаясь от вопроса о степени достоверности этой оценки, можно отметить, что в Золотой Орде (помимо Руси) насчитывалось 70 «тем», [972] а в Персии в 1270-х годах – 150 «тем». [973] Отсюда становится ясным, что роль гегемона в регионе играла Персия и именно она была образцом для ордынских ханов и русских князей.
970
Miller D. Op cit Р. 373
971
Вернадский Г. В. Указ. соч. С. 225
972
Егоров В. А. Золотая Орда перед Куликовской битвой. С. 178
973
Петрушевский И. П. Указ. соч. С. 264
Рост населения сказался не только на селе, но и в городах. После монгольского нашествия большинство городов лежало в развалинах, но с середины XIII века в некоторых городах отмечается постепенное восстановление хозяйственной жизни. [974] В XIV веке были восстановлены и достигли значительного развития Ростов, Владимир, Рязань, Суздаль, Нижний Новгород. Крупнейшим из городов Северо-Восточной Руси была Москва; ее население составляло 20–25 тысяч человек; [975] население Нижнего Новгорода могло насчитывать 9 – 18 тысяч жителей, Твери – 6 – 12 тысяч. [976] В целом города этого времени были меньше по размерам, чем города Киевской Руси; это явление можно объяснить изменением социальной роли городов: прежде они господствовали над деревней, и их жители не платили налоги, теперь они лишились былых привилегий, и у селян пропал стимул к переселению в город. Потеряв прежние привилегии, горожане, однако, были вынуждены выполнять прежние обязанности: в случае войны они в первую очередь призывались в ополчение, составляя отдельные «городовые полки». [977] Об относительной слабости городов говорит и неразвитость городских ремесел; многие ремесла так и не восстановились после нашествия. Каменное строительство возобновилось лишь к середине XIV века; в 1367 году в Москве были возведены каменные стены Кремля, однако каменных зданий в Москве строилось намного меньше, чем в Новгороде: в 1263–1462 годах в Новгороде было построено 176 каменных церквей, а в Москве – только 49. [978] На Северо-Востоке в отличие от Новгорода мы не встречаем упоминаний о многолюдных ремесленных кварталах; как показывают раскопки, горожане в значительной степени жили сельским хозяйством. [979] О торговле также сохранилось мало сведений – хотя известно, что золотоордынские ханы гарантировали безопасность торговых путей и поощряли торговлю. Для купцов открылась дорога через степь, и Гильом Рубрук сообщает о русских торговцах, привозивших меха в крымский порт Судак («Сурож» русских летописей). Эти купцы снаряжали караваны больших крытых телег, в которые запрягали волов. [980] Купцов, торговавших с Крымом, в Москве называли «сурожанами»; они были самыми богатыми московскими купцами – однако среди этих «сурожан» первое место занимали греки. [981] Помимо дороги через степь в Крым, большое значение имел волжский торговый путь; Нижний Новгород был оживленной гаванью, где приставали десятки судов, принадлежавших русским, армянским, а также мусульманским купцам. [982] Русские суда плавали по Волге в Булгар и Сарай, и некоторые нижегородские купцы имели значительные капиталы – в летописи упоминается
974
Монгайт А. Л. Рязанская земля. М., 1961. С. 359; Каргалов В. В. Указ. соч. С. 191.
975
После сожжения Москвы Тохтамышем было захоронено 24 тысячи погибших москвичей и пригородных жителей. См. Соловьев С. М. Указ. соч. Кн. II. М., 1963. С. 533
976
Мы используем оценку числа жителей по количеству церквей в городе. Считается, что на каждую церковь приходилось 50 – 100 дворов. См. Сахаров А. М. Указ. соч. С. 32, 68, 111; Алексеев Ю. Г. У кормила Российского государства. С. 187
977
Соловьев С. М. Указ соч. Кн. II М., 1963. С. 512
978
Miller D Op cit Р. 373
979
Сахаров А. М Указ. соч. С. 139
980
Рубрук, Гильом де Путешествие в восточные страны / Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука М, 1957 С 88 – 89
981
Левченко М. В. Указ. соч. С. 525
982
Сахаров А. М Указ. соч. С. 68
983
Нижегородский летописец. Цит. по Полубояринова М. Д. Указ. соч. С. 39
До 1370-х годов торговля на Руси осуществлялась при помощи «меховых денег» и слитков серебра. Свидетельством расширения торговли и денежного обращения было начало чеканки монеты князем Дмитрием Донским. На одной стороне монет было написано имя великого князя, а на другой стороне, по-арабски, – название правления хана (в Орде, как в Китае, определенному периоду правления давалось свое название). [984] Новая московская монета называлась «деньга» – по-монгольски и по-персидски это означает «серебряная монета»; «деньга» Дмитрия Донского в 0,93 г серебра была равна ордынскому дирхему и составляла 1/40 китайского ляна. Почти одновременно с Москвой началась чеканка монеты в Рязани и Нижнем Новгороде, немного позже – в Твери, Пскове и Новгороде. [985]
984
Cherniavsky M. Khan or Basileus An Aspect of Russian Medieval Political Theory / Journal of the History of Ideas. 1959. Vol. 20. P. 469
985
Янин В. Л. Деньги и денежные системы С. 333, 336
4.8. Великий Новгород
Новгород был крупнейшим торговым и ремесленным центром Руси, но история Новгородской земли представляет собой особую страницу русской истории. Во времена Киевской Руси Новгород был оплотом варяжских «вечевых» порядков – в то время как на Северо-Востоке преобладала самодержавная византийская традиция. Это различие между Новгородом и Владимиро-Суздальской Русью было усугублено монгольским завоеванием. Монголы разрушили многие города Северо-Востока, а те города, которые уцелели, лишились вечевого самоуправления и подчинились власти князей и баскаков. Но монголы не дошли до Новгорода, и, формально признав их власть, Новгород остался городом-государством, господствовавшим над обширными территориями. Как и прежде, во времена Киевской Руси, новгородцы обладали правом голоса на вече и пользовались налоговыми привилегиями. Как в старые времена, новгородское вече выбирало посадника, тысяцкого и владыку-епископа. В Новгороде были князья, приезжавшие по приглашению вече, но их функции сводились в основном к военному предводительству. Городские власти заключали с князем договор, «ряд», по которому князь не мог решать никаких существенных вопросов без посадника и тысяцкого; вече в любой момент могло «указать дорогу» князю из Новгорода. [986]
986
Ключевский В. О. Указ. соч. С. 56 – 68
Новгород был городом-войском, господствовавшим над сельскими областями; его население было хорошо вооружено и составляло «тысячу» – городской полк под командованием «тысяцкого». Пять новгородских районов, «концов», выставляли по две «сотни» во главе с сотскими; каждый «конец» имел своего выборного старосту и свою управу. К каждому из «концов» Новгорода «тянула» обширная сельская область, «пятина»; многие из новгородцев имели земли в «пятинах» – не только бояре, но и «меньшие люди» нередко владели землей, которую обрабатывали арендаторы-«половники». В начале XIV века большинство населения «пятин» составляли крестьяне, сидевшие на государственной, «черной» земле; как во времена Киевской Руси, этих крестьян называли «смердами». Смерды должны были жить в своем погосте и платить подати; Новгород требовал от соседних княжеств, чтобы они возвращали бежавших смердов. [987]
987
Там же; Данилова Л. В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле. М., 1955. С. 73, 74; Никитский А. И. История экономического быта Великого Новгорода. М., 1893. С. 41
Новгород не знал баскаческого управления; в 1258 году татарские численники провели перепись и установили сумму дани; после этого новгородцы сами собирали дань [988] – или предоставляли право сбора даньщикам великого князя. Дань, шедшая татарам, в Новгороде называлась «черным бором», а дань, шедшая городу, – «поральное», но, судя по отдельным свидетельствам, ее собирали не с «сох», а по-старому, с «дыма» или с «деревни». [989] О размерах порального можно судить по тому, что в конце XV века крестьяне черных волостей платили примерно 7 % дохода. [990] Что касается других податей, то характерно, что источники не упоминают «тамги» – Новгород не принял этого татарского налога. [991] С данью новгородцы так же поступили по своему усмотрению: поначалу «численники» обложили данью, как крестьян, так и жителей Новгорода, но новгородцы переложили ее уплату на жителей Новоторжского уезда. Источник XV века сообщает, что в то время горожане Новогорода уже не платили «черного бора». [992]
988
Каргалов В. В. Указ. соч. С. 154
989
Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина XV – начало XVI века. Л., 1971. (далее – аиСзр. Т. I) С. 23.
990
аиСзр. Т. I. С. 84, 365. В Деревской пятине подати черносошных крестьян ок. 1480 года составляли 7 денег с одного двора, а средний доход двора ок. 1500 года – 150 денег. Рожь около 1480 года стоила 7 денег за коробью, а около 1500 года – 10 денег, в пересчете на цены 1500 года подати составляли 10 денег, т. е. около 7 % дохода.
991
Колычева Е. И. Холопство и крепостничество (конец XV–XVI в.). М., 1971. С. 15.
992
Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М. – Л., 1949. № 21.
Таким образом, монгольское нашествие разделило историю Новгородчины и Московской Руси; другим глобальным фактором, отделявшим Северо-Запад от Северо-Востока, было различие природно-экологических условий. По сравнению с владимирским опольем, Новгородчина – это суровый край с бедными почвами, большая часть которых вовсе непригодна для земледелия. Допустимая плотность населения здесь очень мала, поэтому, несмотря на обширные пространства земель, на Новгородчине постоянно ощущалась нехватка хлеба – признак перенаселения. В 20-е годы XIII века перенаселение привело к демографической катастрофе, страшному голоду и мору, которые унесли большую часть населения. После катастрофы в Новгороде наступило время упадка; гибель ремесленников привела к утрате некоторых ремесленных традиций, в Новгороде полвека не строили каменные здания. [993] Однако постепенно численность населения восстановилась; об этом говорит, в частности, фиксируемый археологами рост числа археологических остатков. От слоя к слою растет число находок кожаной обуви и берестяных грамот, за столетие, с середины XIII по середину XIV века, оно увеличивается примерно вдвое, а к началу XV века – еще вдвое. [994] Специалисты пишут о стремительном росте Новгорода в XIV веке, о строительстве «окольного города», о расширении Плотницкого и Наревского концов. [995] Растут масштабы каменного строительства, за 1313–1337 годы было построено 10 церквей, а за 1388–1412 годы – 33 церкви; [996] в 1301 и 1331 году обновляются новгородские стены; строятся новые каменные крепости: в 1384 году – Порхов, в 1387 году – Ям. Растет население и на селе; археологи отмечают быстрое разрастание и уплотнение сети сельских поселений. [997]
993
Подвигина Н. Л. Указ. соч. С. 63–66, 134.
994
Коновалов А. А. Указ. соч. С. 62; Изюмова С. А. Указ. соч. С. 197.
995
Древнерусское градостроительство X–XV веков. М., 1993. С. 392.
996
Miller D. Op. cit. P. 373.
997
Дегтярев А. Я. Русская деревня в XV–XVII веках. Очерк сельского расселения. Л., 1980. С. 27; Бернадский В. Н. Новгород и новгородская земля в XV веке. М. – Л., 1961. С. 27.