История русских обителей Афона в XIX–XX веках
Шрифт:
Русский инок после пострига. Фотография XIX в.
Были и грустные моменты в жизни «Братства». Распался санитарный отряд, собранный для Сербии. Произошло это из-за активного вмешательства в дело формирования отряда Белозерской келльи, а отряд для Черногории из-за этого так и не был сформирован.
Когда русским монахам из-за обрушившихся на них трудностей и бед удалось объединиться, заработали и центробежные силы. В первую очередь сказалось противостояние бедных и богатых. К моменту начала войны «Братство» накопило капитал в 7 тысяч – казалось бы, самое время тратить собранные на черный день деньги. Но председатели «Братства» всегда старались придержать деньги, чтобы не быть обвиненными в расточительстве. И капитал этот был отправлен в Россию для обмена на новые процентные бумаги, что естественно вызвало недовольство бедных. Как и следовало ожидать, резко выросли цены на продовольствие, что в первую очередь сказалось на беднейших келлиотах и каливитах.
Старцы некоторых богатых келлий
«Братство» разделилось на несколько партий, и такой враждебности на заседаниях, как в 1915 г., никогда раньше не было. В этом году был избран новый председатель «Братства» – о. Петр Белозерский. Пантелеймонов монастырь противопоставлял себя всему «Братству» и, как самая большая обитель, находящаяся в самых лучших условиях, проявлял недоброжелательность к остальным.
В ответ на активизацию германских подводных лодок вблизи Афона был прислан крейсер «Аскольд», а это привело к усилению германофильских настроений в среде греческих монахов, которые, как уже говорилось, стали помогать подводным лодкам. С вступлением в войну Болгарии в среде русских монахов стали распространяться разные слухи и предсказания о грядущих на Афоне ужасах.
Сложная военная ситуация усугубилась и тем, что в эти годы умерли русские монахи, положившие основание главным русским келльям, создатели «Братства русских келлий». 26 августа 1913 г. умер схимонах Константин (Семерников), настоятель Златоустовской келльи Иверского монастыря. 8 января 1914 г. умер иеромонах Пантелеймон из келльи Воздвиженья Креста Господня Каракальского монастыря. 15 января 1915 г. умер иеросхимонах Кирилл, строитель келльи Свт. Иоанна Златоуста Хиландарского монастыря. В том же году 7 мая – иеросхимонах Георгий из Георгиевской келльи на Керашах. Некоторые менее известные старцы, выехавшие в Россию, так и не смогли вернуться: это иеросхимонахи Евгений [210] из келльи Михаила Архангела и Павел из Сретенской келльи. Соответственно, после смерти старцев в некоторых келльях начались нестроения. Наиболее сильными они были в Златоустовской келлье Хиландарского монастыря и в Крестовской келлье. Смута в последней потребовала приезда консула Кохмановского в 1916 г.
210
«Архимандрит Евгений (Жуков), афонский монах (1887–1972) Родился в Ставропольской губернии, в селе Летницкое (ныне Ростовской области) в благочестивой крестьянской семье. Вместе с односельчанами поехал на богомолье в Иерусалим, на обратном пути поехал на Афон, там и остался. Его приняли в обитель Св. Архистратига Михаила Ставроникитского монастыря, рукоположили в иеромонахи. Был деятельным, являлся помощником настоятеля монастыря.
В 1914 г. приехал на Родину похоронить мать, а обратно уехать не смог: граница во время войны была закрыта. Остался на Кубани в Лебяжьей Пустыни. В начале 1920-х годов всех монахов, находившихся в этом монастыре, расстреляли, он остался жив, потому что находился на приходе. Несмотря на жестокие репрессии, был очень активным, боролся с обновленцами, строго держался направления Патриарха Тихона. В 1924 г. был возведен в сан архимандрита; от архиерейского сана отказался. Брат его, полковник Белой армии, эмигрировал с армией Врангеля во Францию. Архимандрита Евгения много раз арестовывали, один раз даже приговорили к расстрелу, но потом все-таки отпустили, так как он являлся греческим подданным (???). Служил в разных местах в Ставрополье и на Кубани, по 1933 г. был благочинным, обслуживал церкви, которые после декларации не приняли сергианское направление. К нему в станицу Кавказскую съезжалось множество народа. С властями держался очень независимо, требовал себе приход, вел переписку с Патриархом Иерусалимским Дамианом. И его, как грекоподданного, власти долго терпели даже тогда, когда церкви на Кубани были закрыты. Но в 1933 г. его арестовали. Он попал в Сибирь, в Кемеровские лагеря. Там один заключенный юрист объяснил ему, что грекоподданные могут выехать в Грецию. Архимандрит Евгений через зону нелегально отправил документы в Москву. В 1936 г. его вызвали в Москву и отправили на Афон, не разрешив даже повидаться с родными.
С 1936 по 1972 г. он жил на Афоне, вел энергичную переписку со своими духовными чадами в России и за рубежом. Был очень популярен в Греции, на Афоне, являлся духовным сыном Силуана. (см.: Русское Возрождение. № 20. 1982. С. 142–144). К этому описанию можно добавить, что архимандрит Евгений был хорошо знаком с архиепископом Леонтием Чилийским, в бытность свою на Юге России общался с другим известным афонцем, иеросхимонахом Феодосием. Вернулся на Афон «по обмену». Когда он находился в заключении, его поменяли на греческого коммуниста. И никаким подданным Греции он в 1914 г. быть не мог, потому что вопрос о статусе Афона был еще не решен. Скорее всего, «советские органы» прохлопали этот момент или просто искали хоть кого-нибудь, чтобы поменять на преследуемых в те годы в Греции коммунистов.
«Братство» в 1916 г. разделилось на две партии. Председатель «Братства» иеромонах Петр Белозерский стоял во главе партии, действовавшей в разрез с генеральным консульством.
В августе приехал на Афон настоятель Афинской Церкви архимандрит Сергий (Дабич) [211] . Во время его визита произошли перевыборы председателя «Братства». Новым председателем избран иеромонах Афанасий, настоятель Артемьевской келльи. Генеральное консульство добилось ссуды в размере 42700 драхм с уплатой через пять лет без процентов.
211
Архимандрит Сергий (Дабич Николай Федорович) – родился в 1877 г. в Полтаве. Окончил юридический факультет
В целом Павловский так характеризует сложившуюся ситуацию: «Благодаря войне, неимению настоящих известий, неполучению вовремя корреспонденции, все русское монашество в отношении друг друга уподобилось кораблю, плавающему в необъятных волнах океана, потерявшему руль, жители которого, сосредоточенные в узком пространстве и знающие друг друга до бесконечности, надоели сами себе и перестали понимать не только друг друга, но и самих себя. Поэтому ясно, что получение генеральным консулом за это время различных жалоб со стороны разных старцев и лиц друг на друга в увеличенном против прежнего количестве, равно как и получение таковых в „Братстве”, является следствием озлобленности» [212] .
212
Материалы по истории «Братства» военных лет в основном взяты из статьи М. Талалая. «Русское монашество на Афоне в 1913–1918 гг.» (Россия и Христианский Восток. М., 2003. Вып. 2–3).
В 1917 г. материальное положение афонских обителей заметно ухудшилось. Только Пантелеймонов монастырь, имевший метохи и земельные участки на самом Афоне, относительно легко переживает это время. На Россию уже рассчитывать трудно, и просьбы о ссудах остаются без ответа. С октября 1916 г. на Афон перестает поступать корреспонденция из России.
Занятие Афона франко-русским отрядом заставило Протат переменить политику и обратиться к венизелистам. Он активно пытается добиться удаления отряда с полуострова, пытается подключить английских дипломатов. Несмотря на присутствие отряда, было замечено, что кто-то продолжал подавать сигналы с берега. Это говорит о том, что германофильские настроения остались в среде греческих монахов.
Присутствие отряда сразу позволило решить некоторые проблемы, которые не могли быть разрешены в течение многих лет: келлья Петра и Онуфрия после 30-летнего спора с Иверским монастырем наконец получила разрешение подвести воду; грузинская келлья Иоанна Богослова, в течение 50 лет существовавшая без омологии, наконец получила и ее, и – спустя 30 лет – разрешение на освящение храма. Также были разрешены рукоположения. Насельники келльи смогли подвести воду и получать дрова.
Вознесенской келлье Филофеевского монастыря разрешили повесить 10-пудовый колокол, который не разрешали вешать. До этого Протат отобрал у келльи привезенный в дар 30-пудовый колокол.
Карейские келльи Троицы и Трех Святителей получили возможность восстановить водопровод, незадолго до этого перестроенный греками-келлиотами с разрешения Протата с большой пользой для себя.
Келлье Троицы Ставроникитского монастыря разрешили покрыть сарайчик, чего они добивались 5 лет.
Разрешили и карульцам иметь на своей пристани порту (ворота), что не дозволялось ранее Лаврой.
Но это все, чего удалось добиться за короткое время пребывания отряда. Отряд сменил английский офицер, который хоть как-то сдерживал неприязненное отношение к русским монахам, усилившееся после ухода отряда. И в 1918 г. греки попытались уничтожить все эти достижения 1917 г., а именно пытались разломать водопровод в грузинской келлье, сломали порту на Каруле, с другими благодеяниями, полученными в прошлом году, поступили также. Снова пытались утеснять запретом на получение дров и хлеба. Кроме того, имели место факты притеснения и даже избиения каливитов.
Новый руководитель «Братства» из-за угроз Протата отказался от своей должности, что усилило нестроения, борьбу партий, увеличило количество жалоб и доносов. Соответственно, келлиоты стали охлаждаться к «Братству». Начался закат «Братства» и всего русского монашества на Афоне. В 1918 году на Афоне осталось не более 2000 монахов.
Ко всем неприятностям добавился и опустошительный пожар в Салониках 5-19 августа 1917 г., который привел к резкому увеличению и без того высоких цен на продукты.
Далее можно говорить только об умирании русских обителей. Напомним общеизвестные факты. В 1924 г. в Греции был выработан новый «Устав Святой Горы», подписанный всеми представителями монастырей Афона, за исключением Русского Пантелеймонова монастыря. Греческим правительством этот новый устав был утвержден. Кроме того, греческое правительство само 10 сентября 1926 г. приняло и объявило «Новое Положение об Афоне», в котором начальная статья «А» гласит: «Полуостров Афонский от горы Мегала Вигла (на границе с материком) до оконечности является самоуправляемой частью Греческого государства под духовным управлением Вселенского Патриарха. Все монашествующие на Афоне являются отныне греческими подданными, а также все вновь поступающие послушники становятся таковыми без дополнительных каких-либо прошений». Это «Положение» было принято как закон Греческого государства. Благодаря этому закону все наши русские обители на Афоне, каковыми они были и под властью Византии, и под властью турок, превратились в греческие. Одновременно с этим греческим правительством были даны своим заграничным представительствам негласные указания – не пропускать на Афон из-за границы никого, кто желал бы остаться там навсегда и принять монашество.