История русских обителей Афона в XIX–XX веках

Троицкий Павел В.

Древняя келлья Святой Троицы близ Хиландарского монастыря. Современное состояние

Иеромонах Нифонт (в миру Краснов Павел Васильевич) – уроженец области Войска Донского (по другим данным – Воронежской губернии). Когда ему исполнилось 10 лет, он поступил послушником в один из российских монастырей. Был келейником у архимандрита. После 6 лет монастырской жизни будущий афонский монах сильно заболел, провел в постели два года и был уже при смерти. Но дал клятву посетить Иерусалим, помолиться у Гроба Господня, а затем идти на Афон. И свершилось чудо – юноша выздоровел, был пострижен в рясофор, а через 5 месяцев умер его настоятель, и о. Нифонту открылась волей Божией дорога на Афон. 30 октября 1872 г. молодой инок поступает в Ильинский скит. Но русскому послушнику нелегко было ужиться в малороссийском скиту, имевшем братство, состоящее в основном из запорожских казаков. И о. Нифонт, тогда уже имевший некоторый духовный опыт, обратился за помощью туда, где ее искали почти все русские монахи в то время. Он идет в Русский Пантелеймонов монастырь к о. Иерониму. И тот благословляет его на Карулю к одному русскому старцу. Оказывается, вот где вскармливались любители наживы и красивой жизни. Тот, кто когда-нибудь видел Карулю, хоть на фотографии, может представить себе легкую жизнь тамошних монахов. Земли нет, летом некуда скрыться от палящего солнца. Монахи живут практически как затворники, ибо каждый шаг за пределы келльи

требует больших трудов. «О. Нифонт избирает себе строгого старца-пустынника, с тайной мыслью остаться у него до самой смерти». У о. Нифонта было рукоделие – изготовление кипарисовых крестов. Главной трудностью карульской жизни была необходимость частых путешествий в Пантелеймонов монастырь, где в то время можно было получить скудную еду отшельника. Для того, чтобы попасть в русский монастырь, нужно было пройти пешком почти половину афонского полуострова по его нелегким дорогам. «Но ничто его так не убивало, как хождение за провизией в Пантелеймонов и другие монастыри, где он целую торбу пшена и сухарей – более двух пудов – взваливал на себя и нес по крутым и скалистым горам, которыми усеян весь Афон; это его окончательно изнуряло, и он почти падал без чувств, особенно в летнее знойное время. Ко всему этому строгий старец начнет упрекать, что, мол, провизии принес на два рубля, а башмаков избил на три, совершенно забывая, какие дороги на Афоне. В конце концов он приучил его ходить босым и в летний зной, и в холодную зиму. Все это отозвалось на почтенном иеромонахе Нифонте. И в настоящее время он страдает, перенося адские мучения, от ревматизма [241] . Живя у строгого старца, они оба работали из кипариса кресты и этим питались» [242] . Но самыми тяжелыми для молодого послушника были муки совести, что не исполнен обет посетить Иерусалим для поклонения Святому Гробу. И духовник Иероним, выслушав сомнения инока, благословил его исполнить обет. Чтобы выполнить обет, юноша нанялся писцом, работал три месяца днем и ночью и заработал 800 пиастров, то есть 64 рубля. О. Нифонт посещает Святой Град, обходит все тамошние обители, прикладывается ко всем святыням и возвращается на Афон. Но он уже не застает своего старца в живых. По благословению духовника он поступает в келлью Свт. Николая Иверского монастыря. В 1881 г. его рукополагают сначала в диаконы, а на другой день, 3 августа, – в иеромонахи. Старец келльи схимонах Николай, провидя большие дарования молодого иеромонаха, благословляет его идти в русский скит. Отец же Нифонт хочет умереть в келлье своего старца, но тот напоминает ему, что Иверский монастырь сильно притесняет русских и здесь он не сможет выполнить то, для чего предназначен, и напоминает ему притчу о талантах. И как истинный послушник, о. Нифонт отправляется выполнять новое послушание. Он вспоминает, что видел разрушенный скит близ сербского монастыря. И вот, 30 июля 1883 г. с благословения старца и разрешения монастыря он переселяется в скит Святой Троицы. Жизнь в этом скиту также была тяжела. Главная трудность была в недостатке воды, которую можно было брать только в большом источнике, берущем начало около скита. Кроме того, почва вокруг скита была каменистая и неровная. Но Бог не оставляет без помощи труженика, и скоро вокруг него начинает собираться братство. Возрождать скит вместе с о. Нифонтом приходит русский монах Геннадий. Скоро в братство вступает о. Афанасий, 43 года прослуживший священником в России и в конце своего жизненного пути пришедший на Афон. Настоятель сразу увидел в старом священнике опытного духовника. И не ошибся. Этот подвижник в течение своего 8-летнего пребывания на Афоне ежедневно служил Божественную Литургию. В 83 года он выполнял послушания так же, как молодые. К нему как к духовнику обращались все пустынники, жившие в окрестностях скита. Почил этот подвижник в 1902 г. Вот такие это были «жулики» и «тунеядцы»!

241

Еще в сравнительно молодом возрасте эта болезнь периодически приковывает о. Нифонта к постели.

242

Там же.

Карейская келлья Святой Троицы Хиландарского монастыря. Фотография начала XX в.

Древняя келлья Святой Троицы близ Хиландарского монастыря. Современное состояние

В подобных условиях возродить скит можно было, только надеясь на Божию помощь, и она не замедлила. Афонский иеромонах Агафангел пожертвовал 2 тыс. рублей, и в течение восьми лет скит был приведен в порядок. Кроме того, братия дает Богу обет соорудить на иждивение русских благодетелей более обширный храм во имя свт. Николая Чудотворца, в память чудесного спасения государя императора Николая Александровича от угрожавшей опасности в г. Отсу в Японии. К сожалению, нам неизвестно, удалось ли братии выполнить свой обет, но надо отметить, что здесь, на Афоне, подобное строительство не может преследовать какие-то корыстные цели [243] . Здесь не получишь за это ни наград, ни какого-либо высочайшего внимания.

243

«Иеромонах отец Нифонт ни на что и ни на кого не жалуется. „Лишь бы храм только достроить Господь помог, – сказал он мне, – а там хоть и умереть готов”». В 1896 г. из-за отсутствия средств возвышались только четыре голых стены, в которых только были намечены будущие окна и двери. Братия работала сама, не используя наемных рабочих. На себе таскали камни, возили воду. Вывод, который делает Ю. Кази-бек: «Итак, сравнивая жизнь келлиотов и монахов из монастырей, я могу чистосердечно сказать, что первые хотя и терпят постоянно материальную нужду, но, тем не менее, гораздо нравственнее и порядочнее последних».

Вскоре хиландарские отцы нашли еще одно приложение сил русского иеромонаха: о. Нифонт перешел в 1893 г. в карейскую келлью. Четырнадцать отцов осталось в древнем скиту, а двадцать поселилось в келлье, также основанной святым Саввой. В новой келлье был устроен красивый Троицкий храм. Снизу был построен храм в честь свт. Николая Чудотворца, освященный в память о спасении царской семьи 17 октября 1888 г. во время крушения поезда в Борках. Чтобы возродить келлью в Карее, русским монахам пришлось пойти даже на хитрость. Для изготовления купола в одном из подвалов организовали кузницу. Когда все было готово, то в одну ночь над келльей вырос купол с крестом наверху. Иначе действовать было невозможно – не позволили бы те, для которых все русское всегда сочеталось со словом «нельзя». Келлья расположена в очень красивом месте, ее часто посещал Патриарх Иоаким П. Келлья имела три двухэтажных корпуса. Братии в начале XX в. обитало около 50 человек.

О. Нифонт активное участие принимал в «Братстве русских обителей» и сначала был товарищем председателя «Братства русских келлий», а затем и самим председателем.

Хиландарский монастырь выдал о. Нифонту, впрочем, как и всем русским келлиотам, омологию, по которой обитель всегда должна находится в русских руках. Относительность слова стала очевидна уже во второй половине XX в. По данным на 1962 г., в обители Св. Троицы было 2 иеромонаха и оба не служащие: одному 79 лет, а другому – 73.

Сегодня в бывшем скиту Святой Троицы около Хиландарского монастыря сохранилось здание двухэтажного храма, вокруг же одни развалины. Место поражает своей тишиной и уединенностью, хотя находится невдалеке от автомобильной дороги, соединяющей сербский монастырь с пристанью на западной части полуострова, именуемой Иваница. Только гиганты-кипарисы, охраняющие обитель, помнят о ее былом величии. От Хиландаря

до келльи 30 минут хода по тропинке, вьющейся по руслу небольшой речки. Вдоль тропинки идет древний водопровод, снабжающий сербский монастырь водой.

Келлья Свт. Николая (Белозёрка) Хиландарского монастыря

Рядом с Ильинском скитом находится знаменитая келлья Св. Николая Чудотворца, прозванная Белозёркой. Это одна из немногих келлий, которую сегодня легко найти. От Кареи вас доведут многочисленные указатели с надписью «Burazeri». В это слово преобразовалась Белозёрка. По преданию, свт. Савва вскоре после основания Хиландарского монастыря отправился в Иерусалим. Возвращаясь обратно, он высадился на восточной стороне полуострова, по дороге в Карею заблудился, и ночью ему попалась на пути келлья, в которой он и заночевал. Потом оказалось, что пустующая келлья принадлежала Проту [244] . Утром Савва поблагодарил Прота, а тот в свою очередь подарил будущему святителю свою келлью. Тот перестроил ее и любил приходить туда, когда искал уединения.

244

До 1626 г. Святая Гора управлялась не Кинотом, состоящим из собрания представителей 30 монастырей, а общим собранием всех обителей, во главе которого стояло выборное лицо – прот.

Во второй половине XIX в. в келлье жил русский старец Паисий и его ученик о. Серафим. Но они не имели средств возобновить келлью.

Келлья Свт. Николая (Белозёрка) Хиландарского монастыря. Фотография начала XX в.

В 1882 г. в ней поселился ученик известного уже нам Хаджи-Георгия – русский иеросхимонах Антоний – с благословения русского игумена Макария (Сушкина) и духовника Иеронима. О. Антоний в 1872 г. отправился из России в паломничество по святым местам и после Иерусалима прибыл на Афон. Здесь он познакомился со старцем Хаджи-Георгием и какое-то время был у него послушником, а затем отправился в Россию. В это время скончалась его жена. Двух младших детей он оставил на попечение родных, а старшего взял с собою на Афон. Его сын впоследствии принял постриг на Афоне с именем Петр – старший сын о. Антония, который впоследствии стал настоятелем келльи. Вместе с сыном он вернулся в 1878 г. в братство Хаджи-Георгия. С о. Антонием перешло в эту келлью 12 русских послушников старца. На его плечи легли основные труды по возрождению обители. О. Петру пришлось обращаться за помощью в Россию и писать множество просительных писем, за что он, как и многие другие келлиоты, подвергался уничтожающей критике. Разумеется, он попал в список неблагонадежных лиц, попросту говоря, жуликов, но обитель все-таки воздвиг.

Келлья Свт. Николая (Белозёрка) Хиландарского монастыря

Келлья имела два храма: верхний в честь свт. Николая, нижний во имя Покрова Божией Матери. Келлья все время увеличивалась, и перед самой войной настоятель имел намерение заложить новый соборный храм в память восшествия на престол родоначальника дома Романовых царя Михаила. Удалось ли ему построить собор, сведений нет.

Пожалуй, это одна из самых известных келлий на Афоне. Собственно, это даже не келлья, а маленький монастырек, в котором, несмотря на недавнюю греческую реставрацию, отчетливо прослеживается русский стиль. Келлья эта славится своими иконописцами. Да и славилась раньше, о чем свидетельствуют старые русские иконы, среди которых выделяется икона Божьей Матери – Игуменьи Афонской Горы. Описание келльи сообщает, что в ней была частица Честного Креста и разные частицы мощей святых. Келлья имела 7 десятин земли. В этой келлье в 1909 г. было братство из 50 человек [245] . Посредством монастыря Есфигмен братство келльи должно было образовать новый скит, для чего предполагалось перейти в келлью Бессребренников Косьмы и Дамиана этого монастыря, но из-за противодействия Протата и Константинопольской Патриархии этим планам не суждено было сбыться, и в 1913 году в келлье проживало уже 85 человек, в том числе 17 священнослужителей (13 иеромонахов и четыре иеродиакона).

245

Чтобы получить представление о братстве этой келльи, расскажем об одном из ее насельников. В журнале «Монастырь» за 1909 г. мы читаем следующее сообщение со Святой Горы: «В русской обители Св. Николая Чудотворца (Белозерской) 16 мая скончался на 107 году от роду схимонах Мина (Моисей Лопатин), уроженец Тамбовской губернии». В 31 год Моисей отправился на военную службу и 35 лет отслужил, состоя каптенармусом. Затем вернулся на родину и обзавелся семьей. Имел детей, внуков и правнуков. Похоронив супругу, Лопатин отправился на Афон. В 80-летнем возрасте Моисей был пострижен с именем Мина сразу в великую схиму в келлье знаменитого старца Хаджи-Георгия. Вместе с духовником иеросхимонахом Антонием и другими русскими учениками о. Георгия поселился в келлье Св. Николая, где он исполнял послушания хлебопекаря и эконома. Только в последние два года о. Мина стал прихварывать, и послушание эконома оказалось ему не под силу. Но, как истинный послушник, о. Мина нашел для себя посильный труд и стал заниматься раздачей милостыни афонским беднякам и сиромахам. За время 37-летней монашеской жизни о. Мина выстаивал все службы и нес послушания наравне с более молодыми братьями. Вот пример достойной жизни русского человека.

Келлья Свт. Николая (Белозёрка) Хиландарского монастыря. Фотография начала XX в.

В 1904 г. вследствие большого наплыва паломников иеромонах Петр приобрел место для подворья в Константинополе для приема паломников и для проживания приезжавших по делам обительских насельников. Святейший Патриарх Иоаким III часто посещал Белозёрку и неоднократно служил в ней.

Можно ли обвинять о. Петра в том, что он просил жертвовать на келлью? С уверенностью можно сказать, что ни одна копейка не могла пройти мимо, не превратившись в кирпичи или другие строительные материалы. Думаю, и русские жертвователи ничуть не были бы в обиде, если бы увидели келлью с колокольней в русском стиле. Теперь греки, гордящиеся своей келльей, вряд ли поминают русского строителя келльи дурным словом, и ничуть не мешают им размеры келльи, не соответствующие, по мнению их предков, каким-то неведомым стандартам.

В начале XX в. в келлье начинал свою монашескую жизнь русский старец Тихон (Тихон Голенков), получивший известность в Греции как старец Паисий. Родился старец Тихон в 1884 г. в Сибири в деревне Новая Михайловка. Родители его, Павел и Елена, были глубоко верующими людьми и воспитали своего сына в вере и благочестии. Тимофей научился петь на клиросе, стал певчим, а затем и регентом в церковном хоре. С ранних лет Тимофей любил посещать монастыри. Когда ему исполнилось 17 лет, он отправился в паломничество по святым местам. За три года Тимофей посетил более двухсот обителей. После этого он решил отправится в паломничество по святым местам Востока. С группой паломников он прибыл в Константинополь, где встретил эконома русской келльи Белозёрка. После беседы с экономом Тимофей принял решение вступить в братство келльи, но закончил паломничество, посетив Иерусалим и Синай. После этого Тимофей начал монашескую жизнь в Белозёрке, приняв через год после поступления постриг с именем Тихон в честь Тихона Задонского. Затем через 5 лет он перешел на Карулю, где подвизался в течение 15 лет. На Каруле он занимался чтением святых отцов и молитвой. Затем поселился на Капсале в Крестовоздвиженской каливе близ монастыря Ставроникита, где построил храм в честь Воздвиженья Креста. В этой келлье он и жил со своим учеником схимонахом Паисием Святогорцем. Почил старец 23 сентября 1968 г. Кроме того, в этой келлье начал свой монашеский путь на Афоне карульский старец иеросхимонах Феодосий. Он поступил в келлью в 1901 г. и прожил здесь три года.