История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1

Святополк-Мирский Дмитрий Петрович

(1861); повести – Два друга(1853), Затишье(1854), Переписка

(1855), Яков Пасынков(1855), Фауст(1855), Ася(1857) и Первая

любовь(1860). Следует отметить, что гражданские романы

приходятся главным образом

на эпоху реформ (1856–1861), а «чисто

приватные» повести в основном – на предшествовавшие ей годы

реакции. Но даже «накануне» освобождения крестьян Тургенев смог

отвлечься от гражданских вопросов и написать лишенную всякой

гражданственности Первую любовь.

Таким образом, романы Тургенева – это те его произведения, в

которых он добровольно выполняет свой долг – пишет произведение

социальной значимости. Эта значимость достигается в первую

очередь созданием персонажей, представляющих этапы развития,

которые проходили русские интеллигенты. Рудин – прогрессист-

идеалист сороковых годов; Лаврецкий – идеалист того же поколения,

но более славянофильски настроенный; Елена из Накануне

воплощает общее смутное и благородное брожение молодежи

накануне Реформы; Базаров – воинственный материализм поколения

1860-х годов. Во-вторых, общественное значение достигается путем

включения в роман весьма многочисленных разговоровмежду

персонажами на животрепещущие темы (славянофильство и

западничество, способность образованного русского человека к

действию, место искусства и науки в жизни и т. д.). Этими

разговорами больше всего и отличаются романы Тургенева от его

повестей. Они (разговоры) не имеют особого отношения к сюжету и

не всегда дополняют характеристику героя-представителя. Именно за

них хваталась для комментариев критика, но они несомненно – самая

устаревающая часть романов. Они не всегда творчески вплетены в

ткань повествования. В большинстве романов есть персонажи,

введенные только для этих разговоров (Пигасов в Рудине, Шубин в

Накануне), и читателю хотелось бы, чтобы их не было. Но главные

персонажи, герои-представители поколения, – это не только

представители, но обычно и живые люди. Первый из них, Рудин,

быть может, и лучший. Это один из самых мастерски написанных

характеров девятнадцатого века. Тургенев показывает его со

стороны, извне; поведение, речь, впечатление, которое он

производит на

окружающих, – но не его внутреннюю жизнь. Недавно

известный французский романист (до того старомодный, что до сих

пор предпочитает Тургенева Толстому, Достоевскому и Чехову)

указал мне на изумительно тонкое мастерство, с которым

впечатление, произведенное Рудиным на других персонажей и на

читателя, постепенно меняется от первого его появления во всем

блеске превосходства до полного банкротства при малодушном

разрыве с Натальей; затем промелькнувший печальный облик несо -

стоявшегося, опустившегося человека и наконец все искупающая

вспышка – его героическая и бесполезная смерть на баррикадах

Сент-Антуанского предместья. Французский писатель считал эту

столь тонко выписанную перемену отношения единственной в

литературе. Если бы он лучше знал русский язык, он бы увидел, что

Тургенев был просто очень умным и творческим учеником Пушкина.

Как и Пушкин в Евгении Онегине, Тургенев не анализирует и не

разбирает по косточкам своих героев, как это сделали бы Толстой и

Достоевский; он не раскрывает их души; он только передает

окружающую их атмосферу, частично показывая, как они отражаются

в других персонажах, а частично с помощью необычайно легко и

тонко сотканной эманации некоего толкающего к размышлению

аккомпанемента, что одно уже указывает на его происхождение от

романа в стихах. Там, где Тургенев хочет показать нам внутреннюю

жизньсвоих героев как-нибудь иначе, он всегда терпит неудачу –

читать описание чувств Елены к Инсарову просто больно. Чтобы не

впасть в фальшивую поэтичность и красивость, Тургеневу нужна

была вся мощь его критического ума и вся сила сдержанности.

И все-таки, несмотря на то, что они даны как бы намеком, а не

проанализированы до конца, характеры есть самое живое начало в

тургеневских романах. Как и у большинства русских писателей, у

Тургенева персонажи важнее сюжета, и запоминаем мы именно

персонажей. Население тургеневских романов (не касаясь

крестьянских рассказов) может быть разбито на несколько групп.

Сначала идут филистеры и избранники. Филистеры прямо происходят

от персонажей Гоголя – это герои пошлости, самодовольные

ничтожества. Конечно, вы не найдете тут и следа гоголевского

гротеска, гоголевской карикатурности; ирония Тургенева – тонкая,

изящная, ненавязчивая, почти не прибегающая к явно комическим