История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
Шрифт:
нескрываемым восторгом, таким образом лишившись возможности
возвратиться в Россию. Отныне он полностью солидаризировался с
европейским революционным движением. Высланный из Франции
после победы Кавеньяка, он уехал в Рим, а после провала Рим ской
революции – в Швейцарию, где стал швейцарским гражданином,
потом в Ниццу и наконец в Англию. Поражение революции глубоко
ранило Герцена. Под влиянием этого были написаны эссе и диалоги
С
Ufer) – его шедевр и главная заявка на бессмертие. Подавленное
состояние духа после неудачи революции еще усилилось под
влиянием романа его жены (которая в конце концов осталась ему
верна) с немецким революционным поэтом Гервегом. В 1853 г.
Герцен обосновался в Англии и там, впервые в истории, создал
вольную русскую печать за границей. Прежде всего (не считая
прокламаций) появились Былое и думы(первые части), и С того
берегапо-русски. После Крымской войны, когда пробуждение России
породило у Герцена новые надежды, его интересы переместились от
европейской революции к российским реформам. В 1857 г. он
основал Колокол, еженедельник, немедленно завоевавший огромное
влияние и, несмотря на официальное запрещение, во множестве
экземпляров проникавший в Россию. Его читали все, в том числе те,
кто был у власти. Его разоблачение злоупотреблений и дурного
управления часто приводило к немедленным административным
мерам и устранению главных виновников. В 1857–1861 гг. Колокол
был главной политической силой в России. В значительной степени
это объяснялось герценовским политическим тактом: не жертвуя ни
капли из своих крайних социалистических и федералистских теорий,
на практике он был готов поддерживать реформы монархии, пока
верил в искренность ее добрых намерений. Это дало ему
возможность активно влиять на разрешение крестьянского вопроса.
Но после 1861 г. влияние его упало. Открытая пропольская позиция в
1862–1863 гг. оттолкнула от него ту часть общества, которая не была
революционно настроена, а с другой стороны, молодым радикалам
его теории стали казаться отсталыми, а мировоззрение устаревшим.
В 1864 г. он уехал из Лондона в Женеву, где время от времени
продолжал выпускать номера Колокола, но о прежнем успехе уже не
было и речи. Он умер в 1870 г. в Париже и похоронен в Ницце.
Герцен занимает
истории, в истории мысли и в истории литературы. Более подробный
рассказ о его политической деятельности был бы в истории
литературы неуместен. Так же точно я не могу детально
рассматривать здесь его идеи, что необходимо делать в любой
истории русской общественной мысли. Герцен был в России
пионером европейского позитивистского и научного мировоззрения
Европы XIX века и социализма. Но у него были глубокие корни в
романтическом и аристократическом прошлом, и хотя его идеи были
материалистическими и научными по содержанию, их стиль и
окраска всегда оставались романтическими. Первым разбудил в нем
мысль французский социалист Сен-Симон, и его евангелие
«эмансипации плоти» от традиционных оков религии навсегда
осталось для Герцена основным лозунгом.
Социализм для Герцена был не столько положительной
программой, сколько толчком и ферментом к разрушению
обветшалой западной цивилизации, к омоложению дряхлеющих
тканей европейского человечества. Он первый заложил основы
русского аграрного социализма, в надежде построить
социалистическую Россию не столько на европейской пролетарской,
сколько на общинной русской крестьянской традиции и на
революционной инициативе просвещенного и великодушного
меньшинства. От Герцена эту идею унаследовали народники
семидесятых годов, и она в основном перешла в программу
социалистов-революционеров. Но Герцен был всегда более
политиком, нежели социалистом, и мысль его воодушевлялась идеей
свободы, а не равенства. Мало кто из русских так остро и лично
чувствовал понятия личной свободы и прав человека, как Герцен.
Социализм Герцена носит отчетливо национальную окраску. Он
верил в жизнеспособность России, в отличие от Запада, и любил
Россию страстной любовью. Его любовь была свободна от всякого
политического патриотизма, и все-таки нельзя не расслышать нотку
патриотического восторга, когда ему случается говорить о победах
Петра или Екатерины, или о 1812 годе. Это вызвано не только его
глубокими корнями в прошлом своего класса, но и настоящим
чувством национальной гордости*.
*Именно это имел в виду Маркс, назвав Герцена «казаком».
Он ненавидел правительство Николая I и силы реакции, однако
любил не только народ, но и все, что было искреннего и
благородного среди мыслящих слоев общества; он сохранял теплое
чувство к славянофилам, христианским настроениям которых отнюдь