История теологии

Хеггланд Бенгт

ную для средневекового христианства и способствовал ей. Напри-

мер, он подчеркивает силу Причастия содействовать даже вре-

менному благополучию людей. Рассказывается, как Таинство, при-

нятое ради других людей, могло спасти от кораблекрушения или из

заключения (Dial. IV, 57). Многочисленные письма Григория,

дошедшие до нас, в основном касаются церковной практики.

В своем учении о покаянии Григорий развивает идею сатис-

факций как средства

для смягчения вечного наказания или для

избавления от него, а также представления о чистилище. Вообще

для него характерно соединение высокой богословской традиции,

которую он стремится сохранить, с чертами народного благочес-

тия. Он принял и санкционировал даже довольно грубые или вуль-

гарные его элементы. Однако Григорий Великий, без сомнения,

относится к наиболее значительным деятелям, заложившим осно-

вание средневекового богословия и культуры вообще.

14. БОГОСЛОВИЕ ЭПОХИ КАРОЛИНГОВ

Время от Григория Великого до начала схоластики, от VII до

середины XI века, не было периодом значительного

развития в области богословия. Однако примечательно, с каким

усердием народы, недавно принявшие христианство, усваивали

античную и христианскую ученость. В этом отношении эпоха

Каролингс-

122

кой Империи была временем процветания. Тогда также действо-

вали несколько видных богословов: АЛКУИН (ум. 804), РАБАН

МАВР (ум. 856), РАДБЕРТ (ум. 865), РАТРАМН (ум. после 868),

ХИНКМАР РЕЙМССКИЙ (ум. 882). Но их деятельность заключалась

не в новой ориентации богословской мысли, а в собирании и

передаче древней традиции. Из отцов церкви они прежде всего

ссылались на Григория и Августина. Изучение Писания также

проходило под знаком традиции. В так называемых «catenae»

(цепях комментариев) сопоставлялись патристические толкования

различных мест Библии. Наибольшее значение для будущего имел

комментарий, приписываемый ВАЛАФРИДУ СТРАБОНУ, Т.Н. «Glossa

ordinaria». В т.н. «цветниках» были собраны цитаты из трудов отцов

церкви по различным аспектам вероучения. Они также стали

важным источником для богословских трудов грядущих времен.

Также в англосаксонском регионе выступают выдающиеся

богословы — ФЕО-ДОР КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ (ум. 690) и БЕДА

ДОСТОПОЧТЕННЫЙ (ум. 735), последний наиболее известен своим

произведением «Historia ecclesiastica gentis angloram».90

Богословие этого времени составило основу для дальнейшего

развития, благодаря сохранению античного и патристического на-

следия.

По некоторым пунктам вероучения возникли догматичес-

кие споры, заслуживающие более подробного рассмотрения.

Борьба с адопцианской ересью явилась отзвуком

христологических споров древней церкви и касалась дальнейшего

толкования халки-донского определения. Испанский богослов

ЭЛИПАНД ИЗ ТОЛЕДО выдвинул идею о том, что человек Иисус был

соединен с Сыном Божиим, вторым лицом Троицы, таким образом,

что Его можно назвать «filius adoptivus».91 Через решение и волю

Божию Он был определен как Сын Божий. Тем самым желали

воздать должное тому факту, что Христос — один из нас. Кстати,

сама формула «adoptivus» была заимствована из мозарабской

литургии. Самым видным противником этой христологии был

Алкуин. Он сравнивал адопциан-ские идеи с несторианским

представлением о двух личностях во Христе. Следуя выражениям

Элипанда, нужно было признать двух сынов, божественного Логоса,

который по Своей сущности был Сыном Божиим и усыновленного

сына — человека Иисуса.

Адопцианство было осуждено на нескольких франкских соборах

(Регенсбург 792, Франкфурт 794, Аахен 799). Тем самым был под-

90 «Церковная истории англов». — Прим. перев.

91 «Усыновленный сын». — Прим. перев.

123

готовлен путь для принятия византийской христологии также на

Западе. Также как Леонтий и Иоанн Дамаскин, западные бого-

словы представляли божественный Логос как носителя единства

личности, принимающего в Свою личность человеческую природу.

Или как это выражает Алкуин: «Когда Бог принимает плотский

образ, исчезает человеческая личность, но не человеческая

природа» (Migne, PL 101, 156).

Спор о «филиокве» и спор об изображениях. Довольно рано

на Западе в Никео-Константинопольский Символ Веры стали

вставлять слово «филиокве»: «[Spiritus Sanctus] ex Patre Filioque

procedit».92 Франкские богословы сознательно выступили в

поддержку этого изменения и стремились обосновать его

теологически. Среди прочих, ранее упомянутый Ратрамн защищал

его употребление, выступая против патриарха Фотия, и смог при

этом найти поддержку в идеях, разработанных уже у Афанасия и

Августина. Восточная точка зрения характеризовалась как

арианство в вопросе о Святом Духе. В греческой церкви считали,

что божественность Отца стоит выше божественности Сына и