История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

Величко Алексей Михайлович

не только фигуры патриархов, но и епископов. Так, император св.

Никифор II Фока (963—969) издал новеллу, согласно которой царь

впредь будет самостоятельно определять лиц для назначения их

на архиерейские вакантные места, а епископский собор должен

лишь испытать их и совершить над ними епископскую хирото-

нию. Поэтому, совершенно справедливы слова: «В Православной

Церкви навсегда

утвердилось за государями при поставлении новых

епископов, митрополита и патриарха право, проявлявшееся в том, что государи или утверждали избранного надлежащим образом кан-

1 Лебедев А.П. История Константинопольских соборов IX века. С. 236.

2 Скабаланович Н.А. Византийское государство и Церковь в XI веке от смер-

ти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина. В 2 т. Т. 2. СПб., 2004. С. 80.

3 Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 3. СПб., 1996. С. 295—296.

350

П Р И Л О Ж Е Н И Е № 9

дидата на епископство, или же сами лично указывали кандидата, то есть назначали такого епископом, после чего епископский собор

испытывал способности назначенного и, если находил достойным

епископства, рукополагал его, если же нет, то отклонял, и тогда

следовало назначение другого лица»1.

Иногда исследователи ошибочно полагают, будто Церковь

активно противилась такой практике, и в качестве примера при-

водят 3-й канон Седьмого Вселенского Собора, препятствующий

избранию епископа гражданскими властями. Но в действитель-

ности это ограничение никак не затрагивает царских прерогатив —

императорам было явно не до периферийных архиереев, и ни-

какого желания избирать епископов, к примеру, в Малой Азии, где насчитывалось 350 кафедр, в них также не обнаруживалось.

Другое дело, что цари были искренне обеспокоены складываю-

щейся практикой коррумпированных чиновничье-епископских

тандемов, и они активно поддержали стремление Отцов Собора

разрушить это губительное для Империи и Церкви «единство», ограничив местных властителей2.

В специальной литературе нередко называют рассматриваемый

нами характер отношений между Церковью и императором «цеза-

ропапизмом». Будто бы, это «ненормальное» положение дел вело к

вреду для духовного союза. Но в этом случае нужно будет, опро-

вергая всю историю Кафолической Церкви и ставя под сомнения

ее определения и догматы, утверждать, будто она за все время

ее

исторического существования в христианском государстве, начиная

со св. Константина Великого, не только находилась под давлением

чуждой, посторонней ей силы, но и управлялась этой силой3. Едва

ли такое мнение найдет много сторонников.

Как единый источник власти в Церкви-Империи, царь уста-

навливал объем полномочий не только каждого чиновника, но и

государственного органа, к которым относился клир во главе с Кон-

стантинопольским патриархом. По мере того, как Апостольский

престол все откровеннее начинал демонстрировать желание отпасть

от власти Византийского василевса, императоры предпринима-

1 Никодим, епископ Далматинско-Истрийский. Правила Православной

Церкви с толкованиями. В 2 т. Т. 1. М., 2001. С. 189, 190.

2 Асмус Валентин, протоиерей. Седьмой Вселенский Собор 787 г. и власть

императора в Церкви. С. 65.

3 Суворов Н.С. Курс церковного права. В 2 т. Т. 1. Ярославль, 1889. С. 207, 208.

351

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

ют последовательные шаги, направленные на укрепление власти

Константинопольского патриарха. Столичный архиерей уже с VI в.

именовался «Вселенским», теперь же цари делали все от себя зави-

сящее, чтобы этот титул наполнился реальными полномочиями.

Эта тенденция наиболее наглядно проявилась при императорах-

иконоборцах, нуждавшихся в альтернативной Римскому епископу

духовной силе на Востоке, чтобы в условиях церковного раскола

дать Восточной церкви свой центр церковно-административной

и судебной власти. Халкидонским и Трулльским Соборами Кон-

стантинопольский архиерей уже был выдвинут на второе место в

Кафолической Церкви; теперь эдиктом царя-иконоборца он при-

знавался первым, оттесняя собой Римского епископа. И если этот

посыл царя можно было принять только в качестве пожелания, но не

факта, то, во всяком случае, полновластие Константинопольского

патриарха на Востоке являлось для всех бесспорным.

Хотя в Римской империи существовали еще три восточных па-

триарха (Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский), их

реальная власть после завоеваний этих земель мусульманами рез-

ко уменьшилась. Как указывалось выше, нередки были ситуации, когда они, вследствие запрета арабов, вообще не могли принять