ИВ. Тетралогия
Шрифт:
После безуспешных попыток кучера исправить поломку, я решила переждать на месте, пока молодой парень сбегает за подмогой и другой каретой. Он выровнял наш экипаж, подложив под ось какую-то подпорку, и мы с Нэнси снова забрались вовнутрь. В карете гораздо теплее, ветер почти не задувал, если представить, что мы мерно движемся, то и не так страшно, как снаружи. Я даже собралась немного подремать под оханье и негромкое ворчанье Нэнси, пока наш возница отсутствует. Было темно и тихо, лишь неподалеку раздавалось тревожное уханье ночной птицы. Но не успела я сомкнуть глаз, прислонившись к мягкому плечу няни,
Мы резко выпрямились на сиденье и тревожно переглянулись, в сгущающихся сумерках я еще могла разглядеть округлившиеся от волнения и страха глаза няни. Душа у меня ушла в пятки. Кучер не успел далеко отойти и на него кто-то напал? Хищники в наших краях встречались довольно крупные — волки, а иногда и ягуары попадались.
Или возница поранился, оступившись в темноте? Некоторое время мы прислушивались, но разобрать что-либо снаружи не представлялось возможным. Однако оставаться в неведении оказалось еще страшнее, поэтому я осторожно приоткрыла дверцу кареты и выглянула наружу.
В полусотне метров впереди, прямо на дороге, в холодном свете луны, зависшей над лесом, было отчетливо видно, как какой-то человек склонился к шее нашего кучера, очевидно, вцепившись в нее, придерживая его руками. Не зная, что и подумать, леденея от ужаса, я решила, что это сам сатана, поэтому, растерявшись, и не найдя лучшего, осенила его крестным знамением со словами: «Сгинь, проклятый дьявол!».
Однако это не произвело ни малейшего эффекта, скорее наоборот. Исчадье оторвалось от своей жертвы, подняло голову, потом, оттолкнув возницу в сторону, в мгновение ока оказалось рядом с экипажем. Он рванул дверцу на себя, наши глаза встретились, и я почувствовала, что от страха не могу произнести не звука, а по спине побежала струйка холодного пота. Эти воспалено-багровые глаза, несомненно, были порождением преисподней, жуткий оскал обнажал нечеловеческие клыки, а с уголков губ стекали капли крови.
В полной уверенности, что это мои последние мгновения, но не в силах вспомнить ни одной молитвы, я почти погрузилась в беспамятство, чувствуя нарастание звона в ушах и не в силах шевельнуться.
— Мистер Трой! — судорожно вздохнув, прошептала вдруг за моей спиной Нэнси.
Это звучало так неожиданно, что даже мой спасительный обморок отступил. Демонический оскал ночной твари принял совершенно обычные человеческие черты. И тут ко мне пришло узнавание. Кажется, кузен, а это несомненно был все тот же Трой, средний из братьев Санторо, тоже понял, кто перед ним. На его лице отразилось что-то вроде смущения, и он протянул ко мне руку в успокаивающем жесте.
Однако на меня это произвело прямо противоположное действие. Обретя возможность двигаться, я вдруг отчаянно завопила и, забыв обо всем, соскочила с подножки и, что есть мочи, понеслась в глубину леса, не разбирая дороги, подгоняемая собственным криком. Ветки хлестали меня по лицу, платье цеплялось за кусты, оставляя на них обрывки ткани, но панический ужас гнал меня вперед, и ничто не могло остановить, пока я не запнулась о какой-то корень, и плашмя не полетела лицом вперед, едва успев зажмурить глаза.
Вместо падения в прелую листву, я вдруг ощутила, что подхвачена сильными руками и оказалась прижата к груди
— Тише, Мэри, не бойся, я не трону тебя, — успокаивающе заговорил Трой, но я продолжала истерично вопить, оглашая лес на мили вокруг и вырываться, не воспринимая никаких уговоров. — Мэри, посмотри мне в глаза, слышишь, подними голову, — он слегка встряхнул меня за плечи, заставляя себя слушать, но тут появилась моя спасительница.
— Отпусти ее немедленно, или я убью тебя! — услышала я запыхавшийся голос Нэнси.
Догнав нас, негритянка угрожающе замахнулась большой толстой палкой. После этих слов моей защитницы, я немного пришла в себя и поняв, что пронзительно завываю на одной ноте, смогла замолчать, лишь судорожно заикала.
Обернувшись в сторону негритянки, Трой холодным голосом произнес:
— Брось палку. Ты никогда больше не посмеешь угрожать мне или пытаться напасть. И никому не расскажешь обо мне. А теперь развернись и возвращайся к карете.
Словно зачарованная, Нэнси послушно отбросила дубинку в сторону и всхлипывая пошла обратно, оставляя меня один на один с монстром. В отчаяние глядя ей вслед, я поняла, что теперь мне уже никто не поможет.
— А теперь ты послушай меня, — кузен вновь встряхнул меня за плечи, в этот раз гораздо сильнее, так, что у меня лязгнули зубы. — Мне очень жаль, что ты это увидела. Действительно жаль. Но я никак не ожидал встретить тебя ночью в лесу, когда ты должна находиться в пансионе в Мемфисе. Впрочем, возможно, это даже к лучшему, так мне гораздо проще все объяснить. Сейчас мы поедем к тебе домой и там поговорим. Я отпущу тебя, но не пытайся больше убежать. Сама видишь, что это невозможно.
Он разжал руки и слегка подтолкнул меня в сторону дороги.
Едва ли я смогла бы пытаться сбежать, даже если бы и захотела. Ноги мои подкашивались, и я неимоверными усилиями заставляла себя их передвигать, лишь для того, чтобы избежать помощи чудовища, с готовностью предлагавшего руку. Когда мы вернулись к экипажу, я увидела, что наш кучер жив, Нэнси помогала ему перевязать горло какой-то тряпкой, кажется, оторванной от платья оборкой. Это немного привело меня в чувство, вернулась способность соображать, справляясь с паникой, я попыталась как-то объясниться:
— Мы не можем поехать домой, — лязгая зубами от страха и холода выдавила я. — У нас сломана карета.
— Сам вижу, — усмехнувшись, заметил Трой. — Но у вас же есть лошади.
— Но они же без седел, — резонно возразила я, удивляясь сама себе, что могу еще о чем-то рассуждать. — Иначе бы мы и сами сразу ими воспользовались.
Не обращая внимания на мои слова, Трой подошел к карете, быстро распряг одного из гнедых жеребцов, оборвав руками постромки, вскочил верхом, сжав коленями бока заартачившегося было коня, и легонько похлопав его по шее. Потом кузен наклонился, и не успела я ахнуть, как он боком усадил меня перед собой, вновь заставив трепыхающееся сердце провалиться куда-то в желудок. Желая избежать прикосновений злодея, я попыталась хотя бы отодвинуться, но это оказалось практически невозможно.