Иван Саввич Никитин
Шрифт:
няет на деревенском гульбище их девку-красавицу. Стихотворение с сюжетной стороны
банально, но выполнено живописно, в первой части музыкально-игриво — «как будто
само родилось из тальяночных наигрышей» (Евг. Евтушенко). На этом можно было бы
закончить разговор об «Ухаре-купце», если бы не пронзительный драматический
аккорд, который его заключает: «Кем ты, люд бедный, на свет порожден? Кем ты на
гибель и срам осужден?» — две строчки, взрывающие
заставляющие вздрогнуть читателя, почувствовавшего обыденную тоску жизни
простолюдина.
«Тоска его звучала в стихах энергией великого народного духа, силой энергичных
своих слов, пережитых всем сердцем», — писал о Никитине Иван Бунин. Эти слова
можно отнести и к другим произведениям нового сборника особенно к «Старому
слуге» и «Дедушке». В первом стихотворении рассказана щемящая история
безропотного старика, обвиненного в краже барской серебряной ложки; всю жизнь
гнул спину верный слуга на господ, но вот попал в немилость:
Плакал бедняк, убивался, Вслух не винил никого: Раб своей тени боялся, Так
напугали его.
Прогнанный и поруганный старик залил обиду вином и замерз на пути в родное
село. Бесхитростно и несколько даже дидактично в простой этой притче вспыхивают
стихи большого общественного накала: «Господи! горе и голод... Долго ли чахнуть в
тоске?..» Или: «Волюшка, милая воля, Где же твой свет запропал?..» — в таких строках
созревала антикрепостническая лирика автора «Постыдно гибнет наше время!..»,
«Тяжкий крест несем мы, братья...» и других бунтарских произведений, скрытых от
читателей почти на полвека.
52
Влечение к старым и малым героям-беднякэм — характерная примета творчества
поэта, можно сказать, крайние, полюса его видения народной драмы. И первое место в
этом ряду занимает «Дедушка»:
Лысый, с белой бородою,
Дедушка сидит. Чашка с хлебом и водою
Перед ним стоит. Бел, как лунь, на лбу морщины,
С испитым лицом. Много видел он кручины
На веку своем.
«Дедушка» не одно десятилетие включался в школьные хрестоматии и заучивался
наизусть, воспитывая в разных поколениях сострадание к немощной старости; к
сожалению, подобные вещи потом исчезли из учебников, постепенно, увы, таяло в
людях и милосердие, разумеется, дело тут не во всесильности искусства, но верно и то,
что небрежение к его нравственно-историческим урокам даром не проходит...
Патриархальный мотив в «Дедушке» нисколько не нарушает и сегодня его
человеческого и художественного обаяния, которое пленяло в свое время Н. А.
Добролюбова,
О детстве Никитин писал меньше —г и это понятно: ему самому не довелось
испытать полноты счастья ранних лет. Однако тема эта присутствует и в сборнике L859
г. Лучшее ее выражение — стихотворение «Детство веселое, детские грезы...». Трудно
удержаться* чтобы не привести отрывок из этой «песни», наполненной незатейливым
крестьянским бытом и музыкой «страшной» сказки, которую няня рассказывает своему
«соколику»:
Прогнали СОИ-.МО& рассказы старушки.-Вот я в лесу у порога избушки; Ждет к
себе в гости колдунья седая — Змей подлетает, огонь рассыпая. Замер лес темный, ни
свиста, ни шума. Смотрят деревья угрюмо, угрюмо! Сердце мое замирает-дрожит...
Зимняя вьюга шумит и гудит.
Такая пленительная непосредственность дается только большому художнику,
влюбленному в «малый» человеческий мир. Сохранилось немало воспоминаний
воронежцев, передающих, как добр и естествен был поэт в общении с ребятами. «Когда
мы с матерью бывали у Никитиных, — рассказывает А. А. Зубарев, — я заходил к
Ивану Саввичу в комнату. Он любил детей; я был светловолосый, и Иван Саввич звал
меня «седым». «Ну, седой, пей чай!» — скажет, бывало, мне и поставит передо мной
стакан чая на стол...» Если собрать вместе подобные мемуары, получится неожиданная
любопытная книжка о Никитине-педагоге, впрочем, он таковым и являлся и в своем
творчестве, и в работе содержателя магазина-библиотеки, и в личной жизни, когда
навещал близких друзей и родственников, одаривая их чад гостинцами или беседуя с
ними как с равными. Известный русский педагог и литератор Виктор Острогорский в
свою книгу «Русские писатели как воспитательно-образовательный материал для
занятий с детьми и для чтения народу», наряду с соответствующими произведениями
Л. Толстого, И. Тургенева, Т. Шевченко, счел нужным включить тематически
подходящие стихотворения И. Никитина, который, по его мнению, «принадлежит к
числу лучших наших писателей...».
Большинство созданий Никитина о детях — будь то «Утро на берегу озера»,
«Лесник и внук», «Воспоминание о детстве», «Помнишь? — с алыми краями...» —
«подгорче-ны» невесёлыми думами.
Говоря о третьей книге Никитина, невозможно пройти мимо рассыпанных в ней
прекрасных среднерусских пейзажей. Некоторые из прежде написанных им картин
подверглись серьезной переработке.