Иван Саввич Никитин
Шрифт:
«Признаюсь Вам, — писал поэт Н. И. Второву в период подготовки нового
сборника,— я почти ничем не доволен; что ни прочитаю, — все кажется риторикою».
53
Через месяц вновь настаивает: «Не браните меня за некоторые поправки: в другом, т. е.
в прежнем, виде я не согласился бы ни эа какие деньги представить мой труд на суд
публики». Как ни относиться к этому, а было немало противников такой переделки
(среди них Н. А. Добролюбов), поэт
уже прозвучавшим в печати словом. К примеру, старые варианты знаменитых «Утро»,
«Полно, степь моя, спать беспробудно...» явно бледнеют перед новыми редакциями.
Об «Утре» мы уже упоминали. Но, пожалуй, первым наиболее проникновенно
сказал о нем Иван Бунин. «Красота ранней зари передавалась им так, — писал автор
«Листопада», — что все стихотворение было как бы напоено ее росами, крепкой
утренней свежестью, всеми запахами мокрых камышей, холодком дымящейся алой
реки, горячим блеском солнца... И вместе с солнцем звенело веселым кличем:
Не боли ты, душа! отдохни от забот!
Здравствуй, солнце да утро веселое!»
Поэт выстрадал эту радость восхода, его воспевает не созерцатель, а рабочий
человек — не случайно он бросает свой взгляд на небо и землю или утром, или
вечером, подмедая всю диалектику души природы. В красках «Утра» нет вычурных
оттенков, поэт жаден в цвете до целого, естественного — того, что видит хлебопашец,
а не сочинитель, отсюда приверженность чуть ли не к постоянным, фольклорным
эпитетам: вода — зеркальная, свет — алый, роса — серебристая и т. п.
Метафорические средства расходуются экономно, тактично: «по кудрям лозняка»,
«макушки ракит» — и особенно впечатляет наивно-доверчивое: «И стоит себе лес,
улыбается». Особая прелесть в «растянутых» возвратных глаголах, создающих эффект
движения в пространстве: «Белый пар по лугам расстилается»; «Пронеслись утки с
шумом и скрылися»; «Рыбаки в шалаше пробудилися». Перед нами поэт-композитор с
замечательным слухом: «Дремлет чуткий камыш. Тишь...» — примеры ненавязчивых
аллитераций и ассонансов можно легко умножить. Это и другие стихотворения,
действительно, полны гармонии звуков — недаром на слова Никитина создано только в
дореволюционное время около ста различных музыкальных сочинений. Его творчество
вдохновляло и советских композиторов (к примеру, очень была популярна в 20-е годы
«Встреча зимы» Р. М. Гли-эра).
Специалисты давно заметили живописность слова автора «Утра», не раз
сравнивали его лучшие пейзажные вещи с реалистическими
Шишкина, Левитана. «Среди старой школы я не знаю ни одного, не исключая и
Лермонтова, слова которого были бы так насыщены красками, как у Никитина, — не
без доли увлечённости замечал в 1927 г. писатель и критик Л. Н. Войто-ловский. —
Некоторые его стихи могут быть прямо перенесены на полотно».
Вслушайтесь и всмотритесь:
По всей степи — ковыль, по краям — все туман. Далеко, далеко от кургана курган;
Облака в синеве белым стадом плывут, Журавли в облаках перекличку ведут.
Высоко-высоко в небе точка дрожит, Колокольчик веселый над степью звенит, В
ковыле гудовень — и поют, и жужжат, Раздаются свистки, молоточки стучат;
Средь дорожки глухон пыль столбом поднялась, Закружилась, в широкую степь
понеслась... На все стороны путь: ни лесочка, ни гор! Необъятная гладь! неоглядный
простор!
Представляя это дышащее вольным воздухом место из никитинской «Поездки на
хутор», известный литературовед И. Н. Розанов не без пылкости утверждал: «Как поэт-
пейзажист Никитин вряд ли имеет себе равных в русской поэзии». С такой точкой
зрения можно спорить, но, согласимся, многочисленность подобных восторженных
оценок весьма показательна.
54
В книгу 1859 г вошли, кроме отмеченных, немногие откровения о природе
(«Перестань, милый друг, свое сердце пугать...», «В темной чаще замолк соловей...»,
«Помнишь? — с алыми краями...» и др.), но их строгий выбор, ювелирная отделка
ранних, бывших еще несовершенными стихотворений говорили о приходе в поэзию
зрелого мастера со своим окрепшим демократическим мировоззрением и индивиду-
альным почерком., Эволюция его творчества явно проходила по линии отказа от
метафизических, консервативных и подражательных элементов в сторону реализма,
народности и самобытности. Никитин самостоятельно шел по пути, .названному позже
в литературе некрасовским. Процесс этот еще окончательно не завершился,
встречались в книге и вещи «вчерашние», которые, конечно же, не остались
незамеченными критиками-современниками.
«Нам нужен был бы теперь поэт, который бы с красотою Пушкина и силою
Лермонтова умел продолжить и расширить реальную здоровую сторону стихотворений
Кольцова», — заявил Добролюбов в рецензии на этот никитинский сборник. Критик
имел в виду, что таким поэтом является Н. А. Некрасов. Кроме эстетических