Из другого теста

Сергеева Александра

— Рада, что ты на ногах, — зевнула Наруга и хлопнула по хвосту: — Не сыпь на меня песок!

— Ты выспалась? — спросила та, кому адресовались первые слова.

Та, что схлопотала отповедь, весело хрюкнула и убрала замызганную конечность. Обе исчезли, словно и не бывало.

— Наруга, ты прикинь: ей вчера ребра переломали, а нынче она уже прыгает! — проорала от костра Бинка. — Свезло же малахольной! Чаю будешь?!

Оказалось, что все уже на ногах — одна она расслабилась от всей души. Наруга села и сладко потянулась. Бинка притащила ей дымящуюся кружку. Хотела протянуть, но вдруг застыла. Вытаращилась на неё, как на монстра, ахнула

и выронила кружку.

— Что? — вдруг испугалась и Наруга.

— Твоё лицо, — просипела Бинка, тыча пальцем. — Ты чо с ним сделала?

Наруга медленно провела пальцами по лицу: всё на месте, ничего нового не выросло.

— Зеркало, — сухо потребовала она.

Бинка вытащила из внутреннего кармана куртки зеркало и молча протянула подруге. Та посмотрела на себя — ничего. Вскинула вопросительный взгляд на впечатлительную славянку.

— Чо, не видишь? — изумилась та. — Оно ж гладкое. А прежде всё в яминах было. Куда они делись?

Руки дрогнули. Наруга снова посмотрела на себя — от последствий того давнего заболевания остались одни воспоминания. Кожа была обветренной свежезагорелой и гладкой. Подошла Ракна. Посмотрела на подругу, улыбнулась и с умным видом задрала в небо палец:

— Целительная сила Ису!

— А у меня прыщ на подбородке, — растерянно брякнула Бинка.

Похлопала глазками и заржала.

Толи счастливые перемены с лицом, толи гордость взыграла, только Наруге внезапно взбрендило попытаться прорваться на юг прямо сейчас. У неё была смешная карта материка, примитивно напечатанная на куске пластика. Изображённое на ней отличалось точностью — орбитальная съёмка. Но эта точность касалась лишь глобальных объектов. Из-за отсутствия привычных средств визуализации карту нельзя было увеличить для детализации местности. Однако, сориентировавшись, Наруга обнаружила, что эта самая река течёт прямо на юг. А они находятся в её верховье. До южного побережья нужно одолеть почти четверть материка, но ведь этот путь можно сделать и по воде — заявила Гранка. И ноги трудить не надо, и в воду многие из местных упырей лезут неохотно, как утверждала энциклопедия Гаффара.

— А это что? — удивлённо ткнула пальцем в карту Ракна. — Белые пятна на карте истории человечества?

Этот вопрос интересовал и Наругу. На карте, лежащей поверх колен, в этих самым краях действительно торчали три белых пятна. Три круга, образующих равносторонний треугольник — проверили и убедились. В голове стрельнула догадка, и она позвала Акери, которая бродила неподалёку, изучая местную ботанику. Та подошла, глянула на карту и скуксилась.

— Ты рассказывала про три острова Мрака на вашей планете, — припомнила Наруга. — У вас есть такая карта ваших материков?

— Нет, — задумчиво ответила Акери, глядя куда-то в сторону.

— К вам же прилетают купцы-салихи. Ты сама говорила. Неужели они не сделали для вас с орбиты такую карту?

— У нас нет материков. Только острова. А всё остальное океан, — напомнила ей Акери.

— Бывает, — хмыкнула Гранка. — Но карта островов-то есть?

— Есть.

Наруга подавила раздражение и поинтересовалась:

— Три острова Мрака составляют такой же треугольник?

— Да.

— Не спрашивай у неё о длине сторон, — проворчала Ракна. — А то я ей в ухо заеду. Иногда с ней просто невозможно разговаривать. Сейчас как раз то самое.

— Нельзя ругаться, — выдала мудрая Шатхия. — Опасно здесь ругаться. Нужно держаться друг друга.

— А кто ругается? — удивилась Ракна. —

И как ты собираешься за неё держаться, если она ни черта не помогает?

— Я не знаю как, — призналась Акери и пошла обратно на свой сенокос.

В её руках торчали пучки какой-то травки.

— И чо? Всегда знала, а нынче перестала. Чо ей надо-то? — проводила юродивую критическим взглядом Бинка.

— Чтобы подходящее время не ушло далеко, — задумчиво пробормотала Наруга.

— Тебе вместе с язвинами извилины подчистили? — недовольно осведомилась Ракна. — Ты не переобщалась с потусторонними силами? Сама начала заговариваться?

— Засохни, — посоветовала Гранка. — Человек понять пытается. У Акери, конечно, язык частенько заплетается. Но до сих пор от неё было больше пользы, чем от всех нас вместе взятых. Наруг, вы вчера долго трепались. Ты что-то дельное узнала?

— Узнала.

— И поняла? — скептически хмыкнула Ракна.

— Лучше бы не поняла, — сухо ответила Наруга.

Она размышляла о необходимости поделиться с девками сногсшибательной новостью: им корячится шанс пополнить ряды таких же юродивых, для чего нужно сдохнуть. Девчонок итак жалко: такое вот избавление от казни ничем той казни не уступает — что в лоб, что по лбу. А объяви им, что усилия выжить бесполезны, так они и вовсе утратят причину куда-то бежать и с кем-то драться. Зачем, если итог один? Наруга никогда не была добренькой — за всю жизнь ей так и не предоставили такой возможности. Но всё, что она считала своим, присваивала со всей обязательностью ответственного приобретателя: содействовала процветанию и защищала до кровавой пены на губах. Девчонки были её девчонками — это уже не вызывало внутренних возражений. Но, как быть с защитой? Что их верней защитит: знание или неведение?

— Это страшно? Нельзя говорить? — бесстрастно уточнила Шатхия, ювелирно точно опознав причину её молчания.

— Это страшно, — признала Наруга. — Но говорить можно. Если вы хотите это знать.

— Я хочу, — решительно заявила Юлька. — Не знать всегда страшней. У нас уже столько всего наслучалось, что я устала бояться.

Она и вправду заметно изменилась после истории с живым холмом, который её чуть не сожрал. Остаточные проявления детской капризности и тяги сбросить проблемы на взрослых улетучились. Лицо затвердело. Губы бросили плясать при каждом ударе по нервам. Она не случайно собственноручно прикончила в лесу очередную гадину — теперь Юлька готовилась сделать это на каждом шагу. И в ловушке бубновой девчонка не ударилась в истерику: боролась за себя и подруг хладнокровно, до последнего.

— Рыжик, — с неожиданной для себя самой теплотой сказала Наруга. — Ты не совсем права. Иногда лучше не знать. Чтобы твоя реакция на окружающее тебя не подвела.

— А куда ей меняться? — искренно изумилась девчонка. — У меня одна реакция: я хочу жить. Хочу, чтобы вы жили.

— Все так думают? — уточнила Наруга, оглядела лица подруг и решилась: — Хорошо.

Она выложила им вчерашний разговор с Ари. Истерик не ждала, но опасалась, что эта невнятная галиматья произведёт гнетущее впечатления. Ни хрена подобного! Девчонки вроде поверили — чутьё Акери слишком важная штука, чтобы от него отмахиваться. Но никакой драмы в потенциальном превращении через смерть не углядели. Сожрут их или превратят в мутантов — какая разница? Хотя нет, разница есть и большая: во втором случае они будут жить. А расстраиваться, что ты станешь мутантом на планете мутантов, даже как-то глупо.