Из другого теста

Сергеева Александра

— А ты знала, что у неё два ряда зубов? — воодушевлённо поинтересовалась у неё Ракна, вылезая.

Машка мгновенно схлопнула пасть и укоризненно вздохнула.

— Совсем дурная, — прокомментировала сидящая рядом Шатхия.

— Умный разве туда полезет? — поддержала её Наруга.

— Не потому дурная. Откуда нам знать про зубы? Мы в пасть не лазили.

Наруга снова не выдержала, захмыкала, а славянки заржали от души.

— Шумим, — поморщилась хутамка.

— И что? — отмахнулась Наруга. — Итак полпланеты знает о том, что мы тут. Только не та половина, которая нужна нам.

— Умирать

надо молча, — вздохнула Шатхия.

— Вот уж хрен им всем! — возмутилась Бинка. — Коли меня жрать, я буду визжать, как свинья. Ещё и обосрусь, шоб им мёдом не казалось.

Наруга поморщилась.

— Много ругается, — согласилась Шатхия. — И Юльку учит. Нехорошо. Нужно хорошему учить, пока маленькая.

— Я не маленькая! — надулась Рыжая.

— Почему ты думаешь, что мы обязательно умрём? — тихо спросила Наруга. — Даже если случится то, чего боится Акери, мы просто станем другими.

— Это будут другие мы, — философски заметила хутамка. — Эти мы всё равно умрут.

— Думаешь, мы забудем, какими были и что знали?

Шатхия не ответила. Она смотрела на перевал невидящими глазами — совсем, как там, в тюрьме, где Наруга увидала её впервые. И вдруг тихонько затянула какой-то примитивный напев из трёх нот. Тот отчего-то казался очень уместным тут, где они торчали в ожидании невесть чего. Создавалось ощущение, будто этот нескончаемый древний напев тянется за ними с самой Земли, откуда предки расползлись по галактике. И однажды стали такими разными — она посмотрела на Акери, торчащую столбиком среди отдыхающих подруг. Та явно к чему-то прислушивалась.

— Что, опять? — досадливо спросила Наруга, поднимаясь.

— Пора идти, — кивнула Акери. — Если вы не передумали.

— Слушай, ты же умная девка, — раздражённо процедила Наруга. — Ты реально считаешь, что мы можем передумать? Что у нас есть свобода передумать?

— Нет, — уткнулась носом в землю девчонка. — Прости. Я боюсь за вас. В моей голове чувства дерутся с мыслями. В моей душе неисполненный долг убивает чувства.

— Какой долг?

— Ари должны защищать людей от Мрака. А я не смогла.

— Пупок развяжется, — авторитетно заявила Бинка, отряхивая задницу. — Ты чо у нас тут, целая армия? Итак помогла. Без тебя бы уже сто раз сдохли.

— И я первая! — горячо поддержала её Юлька. — Ещё там, где Машку встретили.

— Не затевайте драму, — усмехнулась Ракна, вскидывая рюкзак. — А то зрителей дождётесь.

Они двинули дальше. И почти спокойно добрались до подножия перевала, где их настигла новая радость, предсказанная Акери. На последнем километре она велела бежать, не останавливаясь. А после карабкаться вверх со всей возможной прытью. Сами же они с Машкой отстали. Медведица обрела воистину гигантские габариты и развернулась мордой к преодолённой просеке. Умом Наруга понимала: эти двое знают, что делают. Но душа рвалась на помощь желтоглазой фее. Первое же предложение Юльки остаться и помочь Наруга использовала, чтобы выпустить пар. Девчонка не обиделась. Лезла вверх и старалась не оглядываться, чтобы не тратить время, подаренное им таинственной Ари — остальные тоже. Даже Наруга не позволяла себе обернуться, пока склон не стал более пологим. Они приближались к вершине перевала, задыхаясь: вымотанные,

сбившие руки, с пересохшими глотками. А за спиной снова набирал силу концерт местной самодеятельности.

Наконец, Наруга посчитала, что под ней уже вершина перевала. Посмотрела на часы, с трудом поверив, что они ползли сюда больше часа, и объявила привал. Села и посмотрела вниз.

— Ну, не хрена же себе, — пробормотала под нос обычно шумная Бинка. — Их сюда чо, со всей планеты нагнали?

— Не так уж и много, — пожала плечами Наруга. — Когда они сожрали гриб, их столько же было.

— Какой гриб? — покосилась на неё плюхнувшаяся рядом Ракна.

— Вы такого же с холма видели.

— И чо, всем хватило? — не поверила Бинка.

— А он вырос выше того холма.

— Это, когда мы спали? — уточнила Юлька.

— А нас чего не разбудила? — рассердилась Ракна.

— А зачем? — флегматично осведомилась Гранка. — Выспались классно. Ну, сожрали кого-то. Эка невидаль! Ещё насмотримся. У нас тут впереди целая жизнь.

— Там! — выдохнула Шатхия, указав на покинутый ими холм.

Просека с такой верхотуры просматривалась, как на ладони. И где-то в самом её начале неслись три медведя, насколько можно носиться в раздутом состоянии.

— Когда гриб завалили, медведи были главной ударной силой, — решила рассказать Наруга, пока отдыхают. — Они вообще здесь в большом авторитете. Правда, мы далеко не всех местных видели. Вон какой-то новый экземпляр.

Экземпляр был тот ещё урод. Бесформенное короткое тело на четырёх длинных мощных лапах напоминало растрёпанную копну сена — длинные патлы топорщились во все стороны. На спине горб, из которого торчали несколько тонких щупалец. Продолговатая башка с парой глаз на самой макушке и какой-то нелепой круглой толстогубой пастью на весь фасад.

— Мордой похож на рыбу, — приценилась Юлька.

— Вы на того полюбуйтесь, — насмешливо предложила Ракна, ткнув пальцем в сторону. — Погоди, — оборвала её Гранка. — Что делает Акери?

Машка к тому времени отступила по пологому подножию перевала вверх. И даже немного вскарабкалась по набирающему крутизну склону — получалось у неё весьма ловко. Акери торчала на ней, размахивая руками. А земля у кромки леса вдруг вспучилась. Показался здоровенный странный цветок с пухлым коротким бутон. Бутон раскрылся, шевеля лепестками, вылез ещё немного, и вокруг первого соцветия развернулся второй ряд лепестков: и длинней и жирней.

— Червяк, — констатировала Бинка. — Этот-то чего явился?

— Заклинатель зверей, — подсказала Шатхия.

— Акери его вытащила, — поняла Ракна. — А зачем? Нам что, с прежними скучно?

— В прошлый раз она скормила им гриб, — напомнила Наруга. — Чтобы к нам не лезли. Здесь грибов нет.

— Этого скормит, — закончила мысль Шатхия. — Большой. Много еды.

То, что постепенно вылезало из земли, в диаметре имело не менее двух метров. Но не останавливалось на достигнутом, а разбухало на глазах. Мало того, неподалёку наружу проклюнулся второй бутон., а потом третий. Первого червя, насаженного Акери на крючок, уже рвали толпой, заодно разорвав кое-кого из обедающих. Свалка разгоралась сразу в трёх местах и между ними. Медведи неслись к ней, как ошпаренные.