Из другого теста
Шрифт:
— Вы часто бываете в том месте, где переродились?
— Не очень, — слегка удивился он неожиданному вопросу.
— Почему? Вы должны испытывать к нему тягу. Если планета меняет чужих детей по своему образу и подобию, они становятся её детьми.
— Ари тоже? — уточнил Ригбер.
— Конечно. Мы постоянно живём на Островах мрака, где переродились наши предки. Где из земли торчат круги из черных игл. А между ними дышит мерцающая паутина. Ведь ваша мерцающая паутина тоже появляется, когда кто-то перерождается? Она живая, она дышит, а рядом с иглами очень неприятно? Вы не могли этого видеть, когда перерождались сами. Но на перерождение
— Значит, это правда, что мы с тобой одной породы? — уточнил Ригбер.
— Не знаю, — задумчиво отозвалась Акери, потеревшись виском о его плечо. — И да, и нет. Я могла бы попробовать разобраться. Но для этого мне нужно вернуться к вашему месту перерождения. Меня слишком быстро увели оттуда. Наруга торопилась. И девчонки устали ждать.
— Вернёшься ещё, — недовольно бросил он. — И не раз. У тебя на это целая жизнь.
— Целая жизнь, — эхом откликнулась Ари. — Вы входите в круг игл?
— Кому ж такое придёт в голову? — слегка опешил Ригбер. — Мы в него никогда не заходим. Когда тяга становится нестерпимой, понятно, бежишь в котловину. Посидишь пару дней у круга, попялишься на озеро, и тяга пропадает.
— Вы не входите в круг? — непонятно отчего растерялась Ари. — Никогда? Но ведь это же неправильно. Вы же всё делаете не так. Вам нужно обязательно…, - осеклась она и помотала головой: — Нет. Так тоже нельзя. Сначала я сама должна вернуться к месту перерождения. И нужно, чтобы Ису в тот день была в полной силе. Я, наверно, смогу и без её помощи… Но лучше с ней. Мне же не приходилось раньше делать это в одиночку.
— Что не приходилось делать? И кто такая Ису? — сдержанно осведомился Риг.
Они уже привыкли к тому, что Ари иной раз заговаривается. Давно уразумели: девчонка просто не умеет общаться с теми, кто её не понимает с полуслова. А главное, чувствовали некую непонятную пока пользу в этой белиберде. Просто нужно постепенно разбираться с этим и брать на вооружение.
Акери соскользнула с его рук перед убегающей вверх по склону лестницей. Она всерьёз воспротивилась чести проехаться вверх на закорках. Поначалу он не возражал, поднимаясь рядом с ней в час по чайной ложке. И Акери очень старалась живей перебирать ногами по ступеням. Вскоре она уже старалась стараться. А потом Ригу надоело торчать посреди лестницы, и он вскинул строптивицу на руки. В его истинно звериных, почти лишённых белков глазах плескался укор вперемежку с усмешкой. Девушка виновато захлопала ресницами, подыскивая нужные для оправданий слова. Ничего не вышло. Тогда она просто поцеловала терпеливого берра прямо в губы, как это умели одни только Ари.
— Я хочу с тобой уединиться, — без малейшего смущения объявила она, заглядывая в окаменевшее лицо берра.
В её похожих на золотистых рыбок глазках плескалось по крохотной луне. Риг, понятное дело, не поверил в этот откровенный призыв. Но не успел открыть рот, как Ари почти потребовала:
— Я хочу быть с тобой этой ночью. Разве ты этого не хочешь?
— Хочу, — хрипло выдавил он из себя, поневоле крепче сжимая руки.
Второй поцелуй Ари вышиб из него дух.
— Почему ты против нашей близости? — прямо в лоб засветила та неудобным вопросом.
— Я не против, — буркнул Риг.
Вступил на центральную улицу и направился к хозяйскому дому.
— Тогда почему мы идём не туда?
— Не туда? — опешил он, и встал столбом.
— Ты хочешь быть со мной в доме Наруги? —
— Ни за что! — выпалил Риг и только тут сообразил, куда продолжает машинально шагать.
— Когда мы пойдём к тебе? — завозилась девушка, показывая, что её пора выпустить на свободу.
Вконец обалдев, он поставил её на землю. А потом навис над хрупкой Ари, касаясь крутым лбищем её высокого чистого лба.
— Ты делаешь не то, что хочешь, — пояснила она чуть нетерпеливо. — Но, я бы не хотела стоять тут и говорить об этом. Да ещё и рядом с домом Наруги. Ты сказал, что готов взять меня прямо сейчас. Давай поскорей уйдём отсюда, — задёргала она его за лапу своими ручонками.
Риг молча развернулся и пошагал за ней обратно к лестнице, не желая и думать, кого он сейчас может встретить в собственном доме. Приноравливаясь к семенящим шажкам Акери, он ничего не видел вокруг. Им всецело завладела одна мысль: только бы не помешали.
Опершись на руку, он разглядывал застывшее белой маской лицо спящей девушки. Берры не умеют спать, лишь подрёмывают. А это создание — такой же, в принципе, мутант — прямо-таки дрыхнет мёртвым сном. Даже дыхание больше угадываешь, нежели слышишь или ощущаешь. Грудь почти не поднимается. А под белоснежной матовой кожей не различить голубоватых сосудов с кровью — странное существо. Он не слишком-то осторожничал, крутя её из стороны в сторону. Изучал каждую линию худого, но ладного и чересчур гибкого тела, будто созданного плавать. Или вообще ползать змеей. Разглядывал лицо с высокими скулами, тонким носом и острым подбородком над длинной тонкой, но сильной шеей. Красива Ари или нет — так сразу и не скажешь. Она чужая. Непохожа на людей, с их рельефными фигурами — больше напоминает бледного червяка. Зато уж одно-то Риг мог сказать точно: ни разу в жизни при сращивании со зверем он не испытывал такого слияния, как этой ночью с женщиной. Ни со своими дублями, ни с прочими тварями.
Под его пальцами оживала каждая пядь белой кожи, источая тончайшую вибрацию, что впивалась в его тело. И оно сотрясалось от разбегающихся волн знойного возбуждения. Риг ощущал не только отклики тела Ари, но и затмевающую всякую рассудочность жажду её требовательной души. Та беспощадно высасывала из него и силы, и любые некстати зарождающиеся мысли. Даже сращивание со зверем не превращало оборотня в такого же зверя, всего лишь обостряя собственные животные свойства человеческого существа. Когда же он овладевал Ари, оборотень в нём, пройдя некое обращение, исчезал под напором самого настоящего зверя. И для него уже не существовало ничего, кроме подруги и жажды обладания ею любой ценой.
Совершенно новый, ни с чем несравнимый опыт — Риг не мог бы с уверенностью признаться самому себе, что получил лишь удовольствие. Может, ему мешало это страстное желание каждого берра во всём, где получится, оставаться человеком? И нынче ночью его покоробило внезапное болезненное низвержение в животное бездушное состояние? Враз с этим не разобраться. И он ещё долго будет ломать голову над природой слияния двух разных, но одинаковых оборотней. Сейчас же ему понятна одна единственная вещь: он это испытал, и ни за что от этого не откажется. За это он станет драться, какая бы сила не покусилась на принадлежащее ему и только ему. Думать о том, что подобной силой может оказаться собственная стая, было страшно, а потому совершенно не хотелось. Риг и не думал, размышляя лишь о ближайшем будущем.