Из шестнадцати в тринадцать
Шрифт:
Минато ворвался в здание тюрьмы и, минуя заботливо усыплённых охранников, направился к камерам жены и сына. Там уже собралась целая компания из людей, которых никак не должно было там быть. Будучи руководителем уже ни один год, Минато чувствовал острую потребность хоть как-то структурировать творящееся безобразие, потому решил прямо с места провести перекличку.
– Самая лучшая на свете жена?
– Здесь, – смущённо отозвалась Кушина.
– Самая лучшая на свете дочь?
– Тут! – выкрикнула Кагами.
– Самый лучший на свете сын?
–
– Самая лучшая на свете тёща?
– Я перед тобой, идиот, зачем спрашивать? – проворчала женщина в возрасте с едва тронутыми сединой красными волосами.
– Орочимару-сама?
– Все думают, что я там, а я здесь! – рассмеялся мужчина. И всем стало не по себе.
– Саске-кун?
Сидящая в углу Харуру утвердительно квакнула. Минато с грустью посмотрел на несчастную жабу, которой приходилось периодически лопать наследников великих кланов. Бедняге это явно не шло на пользу.
План, составленный Орочимару и семейством Узумаки всего за неделю, поражал своей бредовостью всех его участников. Когда Змеиный Саннин связался со всеми, кому так или иначе было известно о том, что сделали Учиха, выяснилось огромное количество новой информации. Самым неожиданным, пожалуй, было то, что мать Кушины, Сенго Узумаки, ещё в своё первое посещение Конохи заметила гигантскую печать под деревней и, выйдя на пенсию, занималась её расшифровкой в качестве хобби. Будучи женщиной благовоспитанной и нелюбопытной, в дела чужой деревни она не лезла и про огромную печать «Разделения миров» ни у кого не спрашивала. Но когда собственная дочь прислала Сенго письмо с просьбой приехать, а после рассказала о сложившейся ситуации, женщина быстро поняла, что к чему, и помогла с созданием новой печати. Какой бы талантливой не являлась Кушина, но ей не хватало опыта, и она уже была на пределе.
Также оказалось, что у Учиха есть шпионы во всех деревнях, кроме Суны. От Казекаге удалось узнать, что к джинчурики однохвостого, Гааре, была применена какая-то техника, завязанная на геноме Учиха. Причём случилось это тогда же, когда Наруто оказался в мире Оригинала. Подобное произошло со всеми джинчурики, но только Узумаки обменялись телами. Почему случился этот сбой – неизвестно, но с Наруто всё всегда было не слава богу.
Уже Саске рассказал (нет, нет, Кагами вовсе не угрожала ему и не шантажировала лягушками и Итачи, ни в коем случае), что на чуунинском экзамене ему поручили во время боя прикрепить к Гааре, который совершенно случайно окажется его соперником, печать. Кушина и Сенго распознали в ней индикатор активности для какой-то техники.
Все люди Оригинала имеют свои копии в Дубле, но не Биджу, потому, прежде чем уничтожить второй мир, Учиха перенесли хвостатых демонов обратно, предварительно запечатав их сознание. Осечка вышла только с Курамой, который сохранил способность к общению. Вероятно, потому, что его связь с Наруто была самой тесной из всех. Учиха имели доступ ко всем джинчуурики, кроме Гаары, который не покидал деревню, потому единственная возможность убедиться в успехе
Казекаге не только предоставил информацию, но и согласился помочь. Он пришел к тому же выводу, что и Орочимару, потому понимал сложившуюся ситуацию и не мог оставаться в стороне. В то время как он сам держал в заложниках Фугаку, а шиноби песка и змеи Анко громили Коноху, остальным заговорщикам предстояло выполнить свою часть плана.
Сирена выла, земля тряслась, люди стремительно покидали Коноху, а Хокаге, сопровождаемая тремя подростками, направлялась в глубь разрушающейся деревни.
– Ну что за бредовый план, Наруто? – причитала Цунаде, перепрыгивая с одной трясущейся крыши на другую. – Мне бы сейчас эвакуацией руководить…
– Уж поверьте, учитель, без Вас там справятся намного лучше, – проворчала бегущая рядом Сакура. Цунаде шикнула на девушку, но, в отличие от любой другой ситуации, наказывать не стала. На это сейчас не было времени. Небывалое по силе землетрясение поглощало Коноху, а они неслись к центру деревни.
Хината с Наруто бежали чуть позади. Девушка крепко держала Узумаки за руку. Он ещё плохо владел своим внезапно выросшим телом, так что перепрыгивать с одного рушащегося дома на другой ему было сложно. И это, конечно же, была единственная причина, по которой они сжимали ладони так крепко.
Миновав почти половину древни, Цунаде лихо перескочила через обрушившуюся ограду квартала Учиха и побежала в глубь территории, где среди пустых разрушенных домов стояло небольшое шестигранное здание. Дверь его была приветливо открыта, и все четверо без промедления зашли внутрь. Там, в небольшой комнате глубоко под землёй, их уже ждали.
– Опаздываете, – обернулся к ним Саске.
– Опаздываем? – возмутилась Цунаде. – Да что это за определение времени такое: «Как только жопа окончательно станет беспросветной, бегите сюда!»?
– Все вопросы к Наруто, – пожал плечами Учиха.
– Это мне Курама так сказал… – робко оправдался Наруто.
– По мне так беспросветная жопа наступила, когда рухнула резиденция Хокаге, – сказала скромно сидящая в углу Карин.
– Главное, мы закончили, и теперь осталось только ждать… – вздохнул Орочимару.
Цунаде недобро покосилась на своего бывшего товарища по команде. И вдвойне недобро на гроб за его спиной.
– Это тот, о ком я думаю? – просила она, скривившись.
– Именно, и, поверь, ты не хочешь знать, где я взял тело.
– Верно. Надеюсь, не как в тот раз?
– Ну что ты… – ухмыльнулся Орочимару. – Я учёл прошлые ошибки. Он совершенно ручной и не кусается. Я позволил ему лишь помочь нам с печатью.
– Даже забавно, – продолжила Карин, – что для изменения печати разделения миров нам понадобился труп сильнейшего Учиха, сто грамм и кто-то из клана Узумаки.
– Я сильнейший из Учиха, – с каменным лицом поправил девушку Саске.
– Никто и не сомневается! – воскликнула Сакура.