Из Тьмы, Арка 5

Добродел

Айрон уже хотел вмешаться, встав на защиту Эрис, которая, как говорилось выше, будучи одарённой, пускай и сама могла постоять за себя, причём не только перед агрессивным обывателем, однако оставалась ещё не набравшейся житейского опыта недавней домашней девочкой, а потому растерялась под напором. Впрочем, владельца тейгу-сабли Шамшир опередил тот мужчина, к которому девушка обратилась изначально.

— Утихни ты, бездомный жополиз! — толкнул он неопрятного толстячка. — И девочку отпусти, она ничего плохого не сделала. Нехер было у воров на побегушках бегать. Скажи спасибо, что самого на столб или

в тюрьму не отправили.

— Да я! Да ты! — воскликнул настроившийся было на скандал, попавший под следствие и по его результатам уволенный мелкий чинуша. Но поймав суровый взгляд от шагнувшего вперёд Айрона, неодобрение от соседа и профессионально-пристальное внимание стражников, быстро «потух». — Он мне жизнь сломал! — всё же продолжил он, пытаясь то ли оправдаться, толи всё-таки доказать свою правоту. — Я разорён! Всё нажитое эти держиморды забрали! — неприязненно-опасливый взгляд на представителей закона. — И я камнем кинуть не могу теперь, что ли?! Имею право! Если бы не этот, я бы честно работал! Он меня заставлял! — едва ли не взвизгнул опустившийся чиновник и, видя, что ловит на себе всё больше неприязненных, злорадных и откровенно злых взглядов, а также направленных в его сторону саркастичных реплик, ссутулился и отошёл в сторону.

— Но судя по вашим словам — этот человек даже не убийца, — не успокоилась Эрис, обратившись к своему нежданному защитнику, который (не в последнюю очередь из-за аккуратного воздействия силы тейгу девушки, пожелавшей услышать откровенные ответы) таки решил с ней заговорить. — Разве это законно?

— Вижу, ты не здешняя, — вздохнул визави неудавшейся певицы. — Поэтому отвечу: этот вот, казнимый — мошенник, казнокрад и замазан в сношениях с теми, кто продался врагам, по самую маковку. А у нас они недавно чуть не настоящую войну в городе устроили. Поэтому и военное положение сейчас. Таких, как вон тот, — кивок в сторону решившего окончательно исчезнуть скандального, но трусоватого мужичка, — только имущества лишили, если они не смогли объяснить, откуда оно у них или у родни. Да ещё и сверху столько же забрали. И поделом.

От наблюдающих за нежданным представлением людей посыпались одобрительные реплики и возгласы.

— А вот кто главнее и замазан боле, вроде начальника пустобрёха, могли б и сразу казнить, — продолжил мужчина, ободрённый поддержкой толпы и подстёгнутый тейгу Эрис к откровенности. — По ускоренной процедуре, без этих лживых и потонувших во взятках судов. Как с предателями, ближними прихвостнями их и всякой швалью, что грабить и жечь пыталась. По человеку от военных, администрации и судейских, оглашение обвинений, приговор — и вперёд на каторгу, крест или в петлю. Но госпожа Абэ проявила свою, хах, милость — и предложила дать им выбор: или сразу их казнят, или пусть люди решают.

Говоривший постепенно распалялся.

— Камни стоят денег, один человек больше двух раз бросить не может — надо в начало очереди идти. На вечер и ночь их снимают. Если тех, кто хочет бросить камень — мало, и эти продержатся, сколько назначено дней, значит, не так много зла натворили. Просто всё нажитое в казну заберут иль простым людям раздадут, а самих везунчиков подлечат и в тюрьму отправят. А если нет — туда и дорога кровососу! Всё по справедливости. Не как раньше при этих предателях

было! Нет у них власти больше! Теперь всем по заслугам воздастся! Теперь честные люди… кха-кха, — оратор, ощутив, что его понесло всё-таки смог взять себя под контроль и оборвать почти вырвавшиеся из него слова крамолы, подозрительно посмотрел на Эрис, однако сразу нашёл лучший объект для нахлынувшей злости.

Судя по взгляду, брошенному на конкретного участника новой «милосердной» практики, мужчина собирался приложить все усилия, дабы он до тюрьмы не дожил.

— Дикость какая-то! — покачала головой, покинувшая толпу блондинка, совершенно не согласная с таким видением справедливости.

Куроме явно ошибалась, когда придумала или одобрила это безобразие.

Во-первых, это просто жестоко (бунтовщиков и изменников обычно распинали, что было ничуть не милосерднее, однако чаще всего это делали с мёртвыми телами; медленная смерть — удел самых одиозных).

А во-вторых, позволяя низким сословиям участвовать в избиении пусть предателей, но достаточно высокопоставленных имперских чиновников, которые чаще всего из благородных родов, можно заронить в их головы опасные семена. А вдруг они в следующий раз решат самостоятельно устроить такое? И не с преступником, а с просто обидевшим их аристократом? Разве Куроме и её друзья не боятся подтолкнуть город к бунту?

Надо обязательно с ними поговорить и убедить прекратить делать глупости!

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

А.Н. — бечено.

Прямо-таки переворот тележки с пряниками. И Сена жива-благополучна, несмотря на, и порядок в провинции ускоренно, военно-полевыми методами наводится, и Эрис ещё вновь появилась... ляпота!

Глава 28 часть 2

Я сидела за широким, заваленным листами и папками столом, сортируя бумаги. Некоторые я подписывала сразу, в некоторые вносила пометки с требованиями доработать в указанный срок. К некоторым донесениям приходилось прикладывать сопроводительные записки с указанием разобраться.

А кое-какие отправлялись прямиком в урну.

И какой идиот довёл этот мусор аж до меня? Нужно менять такого кадра. А ещё посмотреть на начальника, который включает в штат подобных остолопов. Да и Сене, что взяла на себя предварительную фильтрацию потоков бюрократии и просто «очень важных» посланий от «очень влиятельных» людей, следует меньше обращать внимания на важные печати, а также титулы и регалии просителя, зато больше — на то, что именно некий породистый, но явно тронувшийся умом кадр пишет.

Девушка, конечно, очень старается. И её труд реально облегчает мою деятельность. Иначе пришлось бы даже с ускорением мышления урезать время на медитации познания себя и тейгу, тренировки, изучение алхимии и прочее. Но она пока не разобралась: кто обладает реальным влиянием, в связи с чем показательно пренебрегать их мыслями может оказаться чревато некоторыми трудностями, а кто всего лишь дутая фигура, лезущая со своим ценным мнением в любую дырку. Вот и осторожничала, передавая мне подобные, хех, опусы.