Из тупика
Шрифт:
– Порядка вам в России не навести!
– ответил Небольсин резко.
– Еще чего не хватало, чтобы ваши ажаны стояли по углам наших улиц, следя за порядком... Я говорю о другом: о задержании вами наших солдат.
– Выпьем?
– спросил Лятурнер.
Небольсин неуверенно пожался:
– Да я тебе бочку выпью, только что с того толку? Выпили.
– Чего молчишь?
– спросил Небольсин.
Лятурнер аккуратно вращал бокал на тонкой ножке.
– Конечно, - сознался он, глядя в глаза инженера, - ты прав, Аркашки, посылка русских солдат во Францию
Небольсин ответил:
– Кто виноват, генералы или политики, теперь выяснять не стоит. Но я знаю: русский легион - не Иностранный легион. И русские солдаты не нанимались умирать за деньги. Они шли на смерть под Верденом рядом с вашими солдатами из чувства союзного долга. И они умирали не хуже вас... за Францию! Но теперь, когда Россия на волосок от мира...
– Волосок слишком тонок, он оборвется, Аркашки! Я понимаю: тебя беспокоит судьба твоего брата.
– Да поверь, - воскликнул Небольсин, - сейчас я даже забыл о нем, я говорю тебе обо всех!..
– Будешь?
– спросил Лятурнер, снова берясь за бутылку.
– Нет.
Ладонь майора прихлопнула сверху бутылку.
– Мы немало вложили в этот легион. И в эту... Россию!
– Вложили... чего?
– оторопел Небольсин.
– Техники. Опыта. Наши аэропланы. Моторы "Испано-суиза". Наконец, вы достаточно попили наших замечательных коньяков.
– Стыдитесь! Вы едите наш хлеб!
– Германия тоже воюет на вашем хлебе!
– дерзко ответил Лятурнер. Ваше правительство поступало как шлюха...
– Этого правительства уже нет в России, есть другое. И пока еще никто не сказал, что оно - шлюха. А вы, французы, за каждую автомобильную шину требовали от нас по батальону солдат...
– С тобою, Аркашки, трудно говорить без выпивки.
– И в бокалах снова вспыхнуло вино; выпив, Лятурнер сказал миролюбиво: - Не будем считать, кто у кого больше съел. Пока же в Мурманске вы едите все наше...
Небольсин сдернул шубу, кинул на макушку боярку.
– Ты куда?
– Домой. В вагон.
– Что будешь делать?
– Спать.
– Ну прощай, Аркашки... Да скажи Мари, чтобы затворили двери консульства на ночь.
– Ладно. Скажу.
– Он вышел в приемную: - Мари, закройся!
Секретарша проводила его до крыльца:
– Можно я к тебе приду ночевать?
Небольсин притопнул валенками по снегу.
– Я ужасен...
– сказал он, морщась.
– Ты придешь - и, кроме спальной полки вагона, больше ничего не получишь. Спокойной ночи, Мари!
– Встань здоровым, Аркашки!
– Мари не обиделась: она была женщина умная, практичная.
* * *
На рассвете
Эллен на такую демократическую непосредственность тоже слепил ответный снежок и, бросив его, спросил по-английски:
– Откуда пришли?
– Из Балтиморы.
– Пассажиры есть?
– Есть, трое...
Прибыл и союзный военный контроль, который возглавляли от англичан полковник Торнхилл, а от французов - граф Люберсак (оба прекрасно владели русским языком - даже без акцента). Поручик же Эллен затаился в сторонке на перехвате! Он просеивал через мелкое ситечко все то, что проскакивало через сети союзного контроля. Тут-то ему не раз попадались такие рыбины, что союзники долго потом завидовали своему русскому коллеге.
Вот и сегодня...
Контроль пропускал редких пассажиров. Архангельский архитектор Витлин - свой человек. Капитан русского генштаба со стареющей женой тоже не представлял для поручика Эллена никакой ценности. Но вот спрыгнул на берег - упруго и крепко - штатский господин ("вольный", как тогда говорилось). Этот "вольный" был еще сравнительно молод. На голове - кепка в крупную клетку. Хороший шарф был пышно взбит из-под ворота пальто. Приезжий сунул в рот короткую трубку, и до Эллена донесся запах гаванского добротного табака. Оглядев печальную панораму Мурманска, приезжий сказал:
– Вот это да-а! Здорово ребята устроились...
Эллен уже шагал вдоль гаванского забора. На выходе из порта он, не задерживаясь, сказал филерам:
– Русский. С трубкой. Вещей нет. Кепка. Взять!
И - взяли... Выпив кофе, Эллен выровнял перед зеркалом идеальный пробор и шагнул в свой кабинет. Задержанный сидел на стуле и даже не вздрогнул, когда стукнула дверь. Решетка на окне кабинета, как видно, не произвела на него должного ошеломляющего впечатления. Он только перекинул ногу на ногу и выпустил клуб дыма из трубки, когда поручик появился.
– Ну-с, - начал Эллен, уверенно рассаживаясь за столом, - с вашего любезного разрешения приступим?
– Попробуй, - ответил незнакомец с издевкой.
– Чем занимаетесь?
– Человеческой глупостью.
– Кто вы такой?
– А ты угадай...
Эллен протянул руку над столом:
– Документы!
– Пожалуйста... А вы разве грамотны?
– Немножко, - сознался Эллен.
Из документов явствовало, что задержанный - Алексей Юрьев (в скобках на американском паспорте была проставлена еще и вторая фамилия - Алексеев).