Из внешнего мира
Шрифт:
– Кровь черного петуха.
– Зачем?
– Почему именно черного?
Зелгадис и Амелия задали вопросы одновременно и получили в ответ очередной озадаченный взгляд. Оставалось только уважать Азерет за терпение.
– Кровь черного петуха всегда используют в серьезных колдовских ритуалах, - пояснила она.
– Это своеобразная жертва. Я специально держу нескольких именно для таких целей. Хотя...
Она оценивающе посмотрела на Зелгадиса.
– Боюсь, в твоем случае понадобится жертва посерьезнее. Например, черный теленок с белым пятном на лбу.
Она так
– Приготовление мази займет два дня, - сказала Азерет.
– Благо, у меня остались многие ингредиенты, а те, которых нет, можно купить на рынке. Ну как, по рукам?
Она протянула Зелгадису раскрытую ладонь. Он пожал ее мясистую руку, скрепляя договор.
На следующее утро они собрались в саду, который служил Азерет кабинетом. Зелгадис старательно сохранял невозмутимость, хотя внутри все дрожало от предвкушения: живот сводило судорогой, каждый нерв натянулся до предела и вибрировал, словно струна арфы.
Надежда - глупое, но удивительно живучее чувство. Как бы ты ни старался ее подавить, она все равно прорастает. Точно сорняк.
Амелию показное спокойствие Зелгадиса не обмануло. Она помнила, сколько раз уже его манила и обманывала призрачная надежда на исцеление. На мгновение Амелия сжала руку Зелгадиса, как бы говоря: "Я здесь, что бы ни случилось, я останусь с тобой". Ее молчаливая поддержка помогла Зелгадису немного успокоиться.
Азерет разложила на ковре ингредиенты. Фиолетовые бобы. Мясистые зеленые листья с колючками. Коричневые мохнатые плоды. Связки разных сушеных трав. Хищного вида ярко-красные цветы с глянцевыми листьями. Четыре деревянных ларца. Экскременты слона. Похоже, это таинственное животное пользовалось здесь почетом и обладало немалой силой, раз предназначенная Зелгадису доза снотворного от Намиза могла свалить "даже слона".
В ларчиках оказались порошки. Серебряный, золотой. Название еще одного металла Зелгадису и Амелии ни о чем не сказало, но Азерет продемонстрировала им тонкий стилет, и они поняли, что это железо.
Четвертый ларчик был заполнен порошком из рога носорога. Возможно, речь шла о том самом легендарном звере, который выходил только к девственницам. Но, по словам Азерет, здесь носорог встречался довольно часто, и нрав у него был далеко не покладистый.
Азерет взяла деревянную ступу, насыпала туда бобы и принялась давить их толкушкой.
– Я помогу, - вызывалась Амелия.
Зелгадис тоже не отказался бы поучаствовать в создании исцеляющей мази, так будет легче контролировать процесс. Как ни странно, Азерет легко согласилась на предложение Амелии. Вручив ей и Зелгадису по толкушке, подробно объяснила, как нужно давить.
– Проще жерновами, - практично заметил Зелгадис.
– Нет, нет, - покачала головой Азерет.
– Нужно именно деревянной толкушкой. Она сделана из ветки трехсотлетнего баобаба. Вся сила, накопленная деревом за эти годы, передастся через толкушку в бобы.
– Откуда вам знать, что оно было трехсотлетним?
– иронично осведомился Зелгадис.
– Как будто кто-то
– Ага. Все знают, в какой год он вырос, - ничуть не смутилась Азерет.
Минуты не прошло, как Зелгадис раздавил свою часть бобов, и ступа заполнилась то ли соком, то ли маслом светло-фиолетового цвета. Азерет восхищенно хлопнула в ладоши.
– Какой ты сильный!
"О да, очень сильный. Еще я одним ударом меча перерубаю дерево. И легко могу сломать кому-нибудь позвоночник", - Зелгадиса так и подмывало сказать это вслух, но он промолчал и, забрав у Амелии ее ступу, принялся с остервенением толочь.
Он хотел побыстрее со всем покончить. Поймать Азерет на лжи. Она наверняка врала, просто не могла не врать. И даже если она не врет, ее дурацкая мазь не сработает. Ему не может так повезти.
Раздался треск.
От усердия Зелгадис разбил ступу.
– Ай-я, - Азерет прижала руку к щеке и сокрушенно покачала головой, ну точно бабушка, чьей внук разбил ее любимую чашку.
– Извините, - процедил Зелгадис.
Ну вот, теперь он должен Азерет еще и за ступу.
– Мы все возместим, - неуверенно проговорила Амелия.
– Ничего страшного. В уплату научите меня какому-нибудь интересному заклинанию, - Азерет хитро прищурилась.
Может в этом и крылся подвох? Азерет хочет выпытать у чужеземцев мощное заклинание и полностью подчинить себе город. Или (му-ха-ха!) захватить всю страну. Тогда ее ждет разочарование. "Ра-Тилту" Зелгадис ее учить не собирался и Амелии не позволит.
Пока Зелгадис возился с очередной порцией бобов, на сей раз стараясь быть поосторожнее, Азерет давила в деревянной плошке мясистые листья с колючками. Амелия колола инструментом, отдаленно напоминающим молоток, коричневые плоды. Внутри они оказались заполнены белым соком и мякотью. Работа кипела.
– Матушка! Матушка!
В сад вбежал мужчина. Он тяжело дышал, с лица на землю капал пот. Покачнувшись, он едва не упал, но Амелия вовремя бросилась к нему и поддержала. Мужчина, казалось, даже не заметил ее, осмотрелся мутным взглядом и, заметив Азерет, выпалил:
– У Жигомы начались...
Последнее слово Зелгадис и Амелия не поняли, но судя по тому, как нахмурилась Азерет, это было что-то неприятное.
– Прошу прощения, не приготовление мази придется отложить, - произнесла она на алвалском.
– У Жигомы будут тяжелые роды, я должна присутствовать.
Дернув за шнур висящего на одной из пальм колокольчика, Азерет позвала слуг.
– Если дело срочное, мы могли бы полететь в город в шаре, - предложила Амелия, помогая принесшему весть мужчине сесть под деревом.
– Верно, - поддержал ее Зелгадис.
Он хотел побыстрее вернуться к приготовлению мази, на своих волах Азерет будет тащиться до Амбассы полдня.
Зелгадис почти поверил в честность Азерет. Если бы она хотела его обмануть, то вряд ли бы стала отвлекаться от его исцеления на какую-то там роженицу. Существовала малая вероятность, что вся сцена с появлением вестника была лишь тщательно разыгранным представлением, но роды, нельзя организовать в точно выбранный срок. Разве что Азерет владеет такой магией.