Избранница Тьмы. Книга 3
Шрифт:
Идлейв одет был по-дорожному, что подтверждало: он только прибыл и уже тут же, с пути, приказал привести меня. Значит… не просто так. Что-то задумал, спешит.
– Надеюсь, оно окажется последним для вас, – ответила чуть запоздало.
Идлейв замер, а потом хмыкнул.
– Ты очень смелая, Истана Хассон.
Я сжала губы и отвернулась, разглядывая невидящим от гнева взглядом стены.
– Полагаю, ты уже освоилась в моей темнице? Приношу свои извинения, что пришлось так поступить, но упустить тебя я не мог, пока отлучался по важным делам, – взгляд его серых глаз скользнул по мне и остановился на
Меня трясло и придавливало к полу от слабости, но я смотрела прямо, хоть в глазах мутилось от проступающих слёз. Это ублюдок не дождётся того, чтобы увидеть мою беспомощность. Ему не сломить меня, что бы ни говорил, в какую бы темницу ни сажал.
Ван Бире приблизился. От него повеяло морозом, и капельки растаявшего снега заискрились на кожаных наплечниках в свете зажжённых в держателях вдоль стен огней.
– Впрочем, я знаю, почему ты это сделала, – Бире стянул перчатки, сначала одну потом другу, вложил в свою ладонь, смял в кулак, вернул взгляд на меня, пытая молчанием. – Хочешь знать, почему?
Я втянула воздух, продолжала молчать.
– Я отвечу всё же. Твоя кровь особенная, она способна не только управлять монстрами, но и призвать того, чьего ребёнка ты носишь. Ты решила, – Бире бросил перчатки на стол, – …решила таким способом позвать исгара к себе.
Я опустила ресницы, смотря в пол. Конечно, Бире не мог знать, что Вояна приходила ко мне в темницу, заворожив стражников, но откуда он мог знать такие подробности о моей силе, мне было неизвестно, да и какая теперь разница. Вся империя знает, что в северных землях появилась ассару.
– У меня к тебе есть три новости, Истана. Все они для тебя очень нерадостные. С какой начать – с плохой или с очень плохой? – издевательски усмехнулся он.
Я невозмутимо и прохладно смотрела на него, хотя сердце заколотилось бешено, и пол уходил из-под ног. Не знаю, какими усилиями я смогла устоять на месте.
– Пожалуй, начну с середины, – решил он за меня. – Твари Бездны вырвались из нового Излома и напали на Наврием. Там сейчас творится хаос. Король мёртв, совет разрушен, народ в панике. И твой Маар, кстати, поспешил туда. Бросив в мои руки тебя. Такой лакомый кусочек. За что, конечно, я ему признателен, – ухмыльнулся Бире, скользя по моему лицу колючим взглядом. По позвонкам при упоминании имя стража прокатывался холодок. – Моя жена Аред мертва, и твой двойник – тоже.
– Что?
Идлейв победно приподнял подбородок, в серых глазах колыхнулся огонь, огонь торжества над тем, что ему всё же удалось задеть меня.
– Да, они мертвы, и угадай, кто расправился с ними? Конечно же королевский пёс, за что я ему ещё раз благодарен, он значительно упростил мне задачу. И самая плохая новость для тебя, Истана…
Бире сделал шаг вперёд, его серые глаза неотрывно смотрели в мои так долго, что по телу поползло оцепенение. Я сжала онемевшие пальцы в кулаки, сердце запрыгало в груди в ожидании. «Что, что ещё?» – билось в груди.
– Я знаю способ убить исгара.
– Это невозможно. Вам не справиться с ним, он сильнее, – выпалила тут же я.
– Нет-нет, Истана, – нахмурился Бире, – бороться с
Я замерла, осознавая услышанное. В ушах зазвенело от давящей тишины и понимания сказанного ван Идлейвом.
– Я призову Бархана, – заключил Бире. – К счастью, нашлась та, кто сможет это сделать. И ты скоро с ней познакомишься.
Я моргнула и сжалась, ощущая, как страх сковывает железными клещами сердце, а вместе с тем гнев от безысходности зарождался где-то в глубине груди, толкаясь наружу.
– Зачем вам его убивать?
Бире улыбнулся ещё шире.
– Наивная Истана. Я пять зим пробыл в этом проклятом кресле под крылом своей жёнушки, которая день за днём высасывала из меня силы. Всё на самом деле просто – я хочу власти. Маар может встать на моём пути, и с чего мне нужно начать, так с это с его убийства. Тем более, он не будет доволен тем, что его вещь немного попортилась. Ведь он… – липкий откровенный взгляд Бире сполз по моему телу, – …он без ума от своей вещи и навряд ли скажет мне «спасибо», потому мне его проще убить.
– Я не вещь.
– Возможно, но для нас для всех ты – вещь, ты – зло, приносящее смерть нам всем. А зло надо искоренять. Конечно, я сожалею, насколько мне известно, ты не знаешь своей силы, тебя некому научить. Твоя семья разрушена, мать бросила дочерей, отец умер от недуга, а сестра… сестра теперь мертва, она забрала с собой все тайны мастерства обольщения и могущества. Если бы Маар её не убил, она бы могла многому научить тебя, отвести в то место, где ты была бы в безопасности. Это место существует, и оно спрятано от глаз влиятельных владык империи, ты не одна, Истана, – Бире склонился ещё ниже, давя свинцовыми глазами. – Жаль, что такие прекрасные существа обречены на смерть. Но таков ваш удел здесь, в этих землях.
– Вы убьёте меня?
– Мне придётся. Чтобы убить Маара, нужна жертва, и ты ей станешь, Истана Хассон, ассару, дочь Ильнар.
– Вам не удастся. Ничего не выйдет! – голос мой всё же сорвался на крик.
– Зря ты так думаешь. Очень даже выйдет и уже скоро, – Бире втянул в себя воздух, отстраняясь, посмотрел в сторону двери. – Уведите и подготовите к ритуалу. Скоро он будет здесь.
– Нет! – я в бешенстве и страхе отшатнулась, когда меня вновь сковали жёсткие пальцы, дёрнули за плечо, уводя, толкая к двери. – Нет, ничего не выйдет! Нет! Ничего! Я клянусь!
Я слышала только равнодушное молчание, леденящее, жестокое, разбивающее железным молотом приговора мою душу в дребезги. Он лжёт. Он просто запугивает. Хочет ослабить, запутать. Отомстить. Маара невозможно убить, все это знают. Королю не удалось. Целое войско не смогло. Его слова пусты. Ничего у него не выйдет!
Я чувствовала, как по лицу текут горячие слёзы, но у меня не было возможности их смахнуть – меня крепко держали и вели в неизвестном мне направлении.
Ритуал… Бархан…
Кровь стыла в жилах, холодный воздух звенел и дрожал, серые тусклые потоки света косыми струями, подобно тяжёлым копьям, падали на пол перехода, по которому, громыхая шагами, меня вели стражники. Давящая тяжесть, неприятие услышанного натянулись во мне, словно сведённые судорогой мускулы в ожидании страшного конца.