Избранное в двух томах
Шрифт:
общее настроение. Сегодня оно — иначе не назовешь — торжественное.
Но на этом события дня не кончились.
Прошло всего несколько часов, и все повторилось снова. На старт вывели
реактивный самолет Як-15, созданный конструкторским коллективом, руководимым А. С. Яковлевым. В этой машине была полностью сохранена
основа конструкции прославленного винтомоторного истребителя Як-3, и только
вместо мотора с винтом установлен реактивный двигатель. Это не
достижения особенно высоких скоростей, но давало возможность получить
отличный переходный самолет, на котором освоение новой, реактивной техники
механиками да и самими летчиками строевых частей облегчалось наличием
многих привычных элементов.
Не знаю, был ли вылет «Як-пятнадцатого» в тот же самый день запланирован
заранее, или тут сыграл роль некоего катализатора событий вылет «МиГ-девятого».
Так или иначе, вскоре после полета Гринчика, в 13 часов 56 минут, летчик-испытатель М. И. Иванов столь же успешно оторвал от земли еще один опытный
реактивный самолет.
Да, это был большой день нашей авиации!
. .А вечером состоялся банкет. Правда, то, что мы столь светски именовали
банкетом, сильно отличалось от общепринятого представления о нем: ни
шикарных ресторанных залов, ни блестящих люстр, ни импозантного метрдотеля
не было. Наши традиционные празднования первых вылетов или иных
значительных событий летной жизни происходили в той же тесной комнатушке, в которой мы обычно обедали. Официантки Настя и Лена делали в подобных
случаях все от них зависящее, чтобы сервировка имела возможно более
шикарный вид, но для этого явно не хватало реквизита, а главное — ни малейшей
потребности в каком-либо шике никто из присутствующих никогда не ощущал.
Во главе стола сидели виновники торжества. Гринчик успел съездить домой
и переодеться в свой выходной темно-серый костюм с двумя орденами Ленина и
двумя орденами Отечественной войны на лацканах пиджака, Его смеющееся лицо
выражало такую жиз-
112
ненную силу, что казалось, этого человека хватит на сто лет.
Михаил Иванович Иванов был в обычном рабочем костюме; его полет
проходил уже во второй половине дня, и к началу банкета он едва успел
разделаться с неизбежными послеполетными процедурами: разбором, ответами
на вопросы инженеров, заполнением (обязательно на свежую память!) документации. Он тоже был именинником сегодня. И его лицо, конечно, сияло, так же, как и физиономии всех двадцати — двадцати пяти присутствовавших, набившихся в рассчитанное на десять человек помещение.
* * *
Реактивные самолеты начали
другой поднимался в воздух. Летные данные новых машин, особенно «МиГ-девятого», как и следовало ожидать, резко отличались от всего, к чему мы
постепенно, по крохам добрались за эти годы.
В одном из полетов Гринчик достиг рекордного по тому времени значения
скорости — более девятисот километров в час — и числа М порядка 0,78 *.
Возможности самолета на этом не были исчерпаны. Имело смысл
попробовать максимальные скорости на различных высотах, чтобы нащупать
наивыгоднейшую из них.
Однако дальнейшее продвижение задерживалось многочисленными мелкими
доводками и улучшениями конструкции, целесообразность и даже необходимость
которых выявлялись почти после каждого полета. Особенно много пришлось
повозиться с выяснением причин и устранением тряски — противного мелкого
зуда, от которого дрожала приборная доска, дрожали стенки кабины, фонарь над
головой летчика, ручка управления в его руках — словом, все, что он видел и
ощущал физически, а также (это подтверждали показания приборов) то, чего он в
полете ни видеть, ни чувствовать не мог.
— Отличная машина! — говорил нам Леша. — Но полетаешь на ней полчаса, а потом до вечера мере-
* Числом М называется отношение скорости полета к скорости звука. Оно характеризует как
бы степень приближения к звуковому барьеру. М=0,78 означает, таким образок, что скорость
полета составляла 78 процентов от скорости звука.,
113
щится, будто аж глаза в своих впадинах вибрируют!
Весь опыт, знания, инженерная интуиция работников КБ Микояна и
Гуревича и, конечно, зрелый испытательский талант А. Н. Гринчика и
работавшей с ним бригады понадобились для того, чтобы разобраться в причине
этих чертовых, столь некстати возникших (самолетные дефекты, как и
человеческие болезни, обладают удивительным свойством возникать всегда
некстати) загадочных вибраций.
В конце концов оказалось, что вырывающаяся из двигателей реактивная
струя, обтекая жароупорный экран на днище кормовой части фюзеляжа, раскачивает его, а вслед за ним — и всю конструкцию самолета.
Усиление крепления экрана вылечило машину, но пока до этого дошли, прошло немало времени, в течение которого и летчика и самолет успело как
следует потрясти.
* * *
Я улетал на несколько дней в Ленинград. Кому не радостно лишний раз