Избранное
Шрифт:
– Ну, пойду покурить! Так ты уж, пожалуйста, не трогай меня у
правила... А силы у меня, брат, еще хватит!
Он по-военному притронулся рукой к козырьку фуражки и пошел из
вагона.
x x x
Наконец-то окончилась наша затянувшаяся стоянка! Явился связист и
передал мне боевое приказание комбрига: взорвать входную и выходную
стрелки на станции и покинуть
Я сразу начал расчищать у фонаря место, чтобы приготовить
подрывные заряды.
"Вот, - думаю, - кстати вышел случай. Покажу команде, как
подрывники действуют!"
Я окликнул дремавших на ящиках артиллеристов. Велел им убраться в
сторону и не курить.
Матрос, узнав, в чем дело, не дожидаясь моего приказания, побежал
в пулеметный вагон за подрывными припасами. Вслед за ним перемахнул
через борт смазчик.
Принесли мне мешок, я распаковал свое подрывное имущество и,
подсев к фонарю, начал готовить пироксилиновые заряды и зажигательные
трубки к ним из капсюлей и бикфордова шнура.
Опытный подрывник всю работу проделывает в несколько минут -
пальцы у него так и мелькают. У меня такой сноровки еще не было, но
приходилось поторапливаться. Командир бригады дал мне всего один час и
на взрывные работы, и на отход от Проскурова. Ровно через час он
ожидал уже от меня донесения с новой позиции, с тылового разъезда.
Я возился на полу, поглядывая по временам на артиллеристов. Все
пятеро послушно стояли в отдалении, следя за моими руками.
Наконец все было приготовлено для взрыва. Я стал собираться в
путь.
– Можно, что ли, с тобой?
– сказал матрос.
– Давай пойдем. Поможешь.
Зажигательные трубки я осторожно уложил в фуражку, фуражку надел
на голову; матрос взял заряды, и мы пошли, прихватив с собой винтовки.
Шагаем по шпалам в темноте.
Гляжу - и смазчик за нами увязался. Я его остановил и не пустил
дальше.
– Васюк, - говорю, - для тебя тоже дело есть.
И я послал его к Панкратову с приказанием снять боевое охранение.
Смазчик вернулся к поезду.
Станция была уже совсем пуста. Нигде не оставалось ни одного
человека, снялся уже и полевой пункт связи. Кругом был мрак - сплошная
черная яма. А где-то впереди, за семафором, а может быть, уже и ближе,
таился враг... Мы ступали осторожно, стараясь не вызывать никакого
шума. Каждый камешек, выскальзывавший из-под ног, заставлял нас
замирать на месте и прислушиваться.
Мы пробирались с винтовками наперевес через путаницу запасных
путей.
–
вправо: ты стреляй, а я тем временем изготовлюсь и метну в них заряд,
угощу пироксилинчиком...
– Есть рулить вправо...
– шепнул в ответ матрос.
Но все обошлось благополучно, и мы добрались до входной стрелки.
Отсюда по насыпи рельсовая колея уходила к противнику.
Мы присели на корточки. Здесь, в этом месте, надо было разрушить
путь, чтобы враг не мог подавать воинские эшелоны в Проскуров.
Я поставил заряды, пристроил зажигательные трубки.
Секунду подумал: в каком порядке поджигать заряды - который
первым, который вторым - и в какую сторону удирать от взрыва?
Сообразил и раскурил папиросу. Сильно затянувшись раза два, я
приложил огонек папиросы к обрезу бикфордова шнура у заряда и подул на
огонек. Из шнура фонтанчиком брызнули искры.
Занялось!
Я сразу начал считать, отчетливо выговаривая: "Двадцать один...
двадцать два... двадцать три..." (так отсчитывают без часов секунды).
При слабом красноватом свете искр я перебежал к другому заряду и тоже
запалил его. Брызнул второй фонтанчик.
– Двадцать семь... Двадцать восемь...
Тут я схватил матроса за руку, и мы с ним вместе съехали под
откос.
В запасе осталось шесть секунд. Я, уткнувшись носом в траву и
щебень, докуривал папиросу.
Наверху мелькнуло пламя, на миг осветив, как прожектором,
придорожную канаву, телеграфные столбы.
Бабахнуло. Стегануло воздухом. И, гудя, как большие шмели,
полетели в сторону куски рельсов. Завизжали, разлетаясь, камешки.
Следом за первым взрывом грянул второй.
– Пошли, - сказал я матросу и двинулся к станции.
– А как оно вышло, поглядеть бы...
– шепнул матрос.
– Чего же глядеть. Рвануло - значит, все в порядке.
Но матрос не успокоился, пока не сбегал к стрелке.
– Чистая работа, - сказал он, нагоняя меня. - Здорово
разворотило, а концы у рельсов в шишках, будто автогеном резаны...
"Та-та-та-та-та-та-а..." - вдруг ударил откуда-то сбоку, мигая в
темноте, пулемет.
Прямо под ногами у нас защелкали по камешкам пули.
Мы отскочили в сторону и залегли.
– Ишь, дьяволы, совсем к станции подобрались, - сказал матрос.
Стрельба утихла.
– Не замочило?
– пошутил я.
– Да нет, сухой пока, - рассмеялся матрос.
– Ну пошли выходную стрелку взрывать. Только сначала надо вывести