Избранное
Шрифт:
представляете, какое соревнование разгоралось между воинскими частями
за обладание реликвией? Но из этого, товарищи, следует... - ученый
вздохнул, - вывод из этого следует неутешительный: легче найти иголку
в стоге сена, чем броневичок, причем едва ли целый после стольких
боев, обнаружить на шестой части земного шара.
Военный исследователь кончил.
x x x
коридор, и оттуда повеяло манящей прохладой.
"Лучше бы этот военный не выступал!" - подосадовал Домокуров, и
тревога за исход совещания уже не покидала его: а вдруг признают
поиски бессмысленными? Он настороженно прислушивался к спорам,
закипавшим вокруг.
– Писать нам надо, а не слоняться по задним дворам, - зашел
разговор среди художников.
– У нас юбилейные холсты!
– Военный прав, - безапелляционно заявляли другие, - бессмысленно
искать то, чего нет...
– Предоставить следует инвалидам и пенсионерам, - рассуждали
третьи, - у них время не считанное...
Тошно это было слушать Сергею, и он вышел из толпы.
– Эй, Серега!
В дверях буфета, развернутого по случаю совещания тут же, на
третьем этаже, стоял Лещев. Причмокивая от удовольствия, попивал
лимонад.
– Дядя Егор! - И Сергей приложил обе руки к груди. - Извини,
опять не постоять, не побеседовать!
Он спешил увидеться с Быковым. И обнаружил бывшего
красногвардейца в первом этаже у столовой. Он шагал, опираясь на
трость. Двое товарищей бережно поддерживали его под руки.
Столовая - уголок Смольного в своем роде примечательный. Потолок
подпирают старинного рисунка чугунные столбики. Огромный медный куб,
словно толстяк, самодовольно выставивший пузо и сияющий от сознания
своего исключительного положения в человеческом обществе.
Чтобы открыть кран и налить в стакан чаю, кубоватая, молоденькая
женщина с крахмальной наколкой в волосах, берется за рукоятку крана
пригоршней.
– Хочу с вами, Федор Антонович, познакомиться, - начал Домокуров,
вставая в очередь к кубу.
Тот повернулся на голос.
Домокуров назвал себя, сказал, что он с совещания в Лепном зале,
что слышал его, Быкова, доклад и что восхищен его деятельностью.
В ответ - неожиданное и редкое по силе рукопожатие.
– А систему мою понял? Нет! - И красногвардеец не без гордости
объявил: - Я ведь по квадратам работаю. Ну, взять, к примеру...
Домокуров, уважительно слушая, обнаружил, что в походах
красногвардейца по городу есть своя логика:
в обследование и даже не каждый район Ленинграда, а обследует квадраты
из тех мест, где, как подсказывает ему память, действовал броневик в
операциях против контрреволюционеров или отстаивался в боевых
резервах.
– Хотелось бы помочь вам, - предложил Домокуров. - Лето у меня
свободное, каникулярное, к тому же белые ночи, можно ведь и ночью
искать...
Красногвардеец нахмурился. И без слов, но весьма решительным
жестом показал, что не допустит вмешательства в свои дела.
Домокуров поспешил переменить разговор.
– Федор Антонович! Как считаете, какое примет решение
совещание?.. Не сорвут поиски?
Губы красногвардейца скривились в желчной усмешке:
– Это, дорогой товарищ, не старая афишка на заборе. Ноготков не
хватит, чтоб сорвать!.. Про других не ведаю, скажу о себе. Искал
броневик и буду искать. Пока темные воды совсем не затопят мои глаза.
И когда ослепну, все равно меня не отымешь от этого дела, все равно
буду искать! Каждый мальчишка пойдет ко мне поводырем.
x x x
Получили чай. Получили по сдобной булочке. Но к столам не
подступиться, и Быков остановился посреди зала, прислонившись к
чугунному столбику.
– Вот так, бывало, Владимир Ильич... на этом самом месте. Чаек
попивает и с людьми разговаривает. Допьет кружку и опять к кубу. А у
куба...
– и Быков заулыбался воспоминанию...
– А у куба, между прочим,
стояла знаменитая женщина - с красногвардейцами пришла в Смольный. В
кипятке у нее не было отказу - ни днем ни ночью. Она и делегатов
Второго съезда Советов, который провозгласил Советскую власть - здесь,
на первом этаже, - обслуживала кипяточком... Ну, так вот. Допьет,
бывало, Владимир Ильич кружечку и опять к ней: "Екатерина Саввишна,
пожалуйста, еще. Никогда не пивал такого ароматного чаю!" А Саввишна
сложит руки на животе, вздохнет и горестно: "Да ведь без сахару
чай-то, Владимир Ильич. И настоен невесть на чем..." А Владимир Ильич
только рассмеется.
x x x
Быков все больше нравился Сергею. Он мысленно сбросил с Федора
Антоновича очки - и увидел умное привлекательное лицо интеллигентного
рабочего. Правильная красивая внешность, но искажена болезнью...