Избранное
Шрифт:
персидская княжна, чтобы вызвать тебя на такой романтический поступок.
Во-вторых, к твоему сведению, имею разряд по брассу, так что еще не
известно, кто кого спас бы!.. Но мы отстали, - спохватилась девушка и,
не забыв дунуть в свисток, побежала догонять ребят.
Домокуров поспешил за нею.
x x x
Смольный для опознания броневика образовал комиссию - и вот в
овраге
военных, служивших в гражданскую войну в бронечастях и знавших
материальную часть броневиков того времени. В дополнение к ним -
слесарь и кузнец с "Красного путиловца", недавно переименованного в
Кировский завод. Здесь же добровольным поводырем при спотыкавшемся на
каждом шагу Быкове - Дуняша Лещева.
Она, пионервожатая, расставив на дороге дозорных, укараулила
автомобили.
Шоферы обрадовались остановке - в радиаторах из-за дальней дороги
выкипала вода, требовалось несколько ведер холодной. А тут кстати
пионерлагерь. А в лагере - колодец.
Пока шоферы носили воду, пассажиры вышли размяться, но один из
них, в темных очках, покинуть машину не решился.
– Кто такой?
– шепотом спросила Сергея Дуняша.
– О, это знаменитый человек, - сказал Домокуров, - бывший
командир отряда при Смольном Федор Антонович Быков, неоднократно с
Лениным встречался. А броневик знал до последней гаечки. В комиссии за
ним решающее слово!
– Но он же слепой! - воскликнула девушка, отшатнувшись от
Домокурова.
– И что же, ты потащишь его в овраг?
Домокуров пожал плечами.
– Во-первых, - ответил он, - Федор Антонович не слепой, а лишь с
больными глазами. Во-вторых...
– А во-вторых, - гневно перебила девушка, - для тебя железо
важнее людей! Я уже не раз это замечала... - И она отвернувшись
заплакала.
Домокуров растерялся. Тронул ее сзади за плечи, успокаивая. Но
она сбросила его руки, не пожелала и разговаривать.
Когда шоферы объявили, что можно ехать, Дуняша села в машину к
Быкову.
Домокуров пошел в другую машину.
x x x
Профессор Фатеев пожелал войти в броневик через дверцу. Слесарь и
кузнец немало повозились, пуская в дело молотки и зубила. Наконец
дверца, рассыпая ржавчину, открылась.
– Пожалуйста, профессор, - расступились рабочие, - делайте вашу
консультацию.
Поставив ногу на приступок, Лев Галактионович многозначительно
глянул на Домокурова: не упустите, мол, примету.
Попав внутрь, он принялся ощупывать руль. Потом перебрался к рулю
заднего
Домокурову в руку:
– Сюда посветите... Теперь сюда... С этого боку... Попрошу
снизу...
Временами он даже лупу наставлял, что-то разглядывая.
Но вот профессор сидит, отдыхая, на пеньке.
Домокуров старается выглядеть спокойным. Рабочие притихли... Все
ожидают приговора броневику.
– В общем... - старик обвел глазами слушателей, - и я допускаю,
что это моя работа, выполненная в манеже в пятнадцатом году.
Особенность конструкции управления - двойной руль - налицо. Так что
вполне вероятно, что перед нами броневик "Двойка".
Домокуров извлек из захваченного с собой портфеля лист плотной
бумаги с заранее подготовленным текстом. Протянул профессору.
Лев Галактионович надел очки, стал читать.
Домокуров свинтил авторучку.
Но старик не спешил взять ее. Размышляя, уткнул нос в бороду.
– Подписать акт... - Он усмехнулся. - Гм... Дать броневику
путевку, так сказать, в пантеон Октябрьской революции. Признать за ним
право на вечность... А не поспешно ли это будет? Латиняне, друг мой,
говаривали: "Festina lente". Иными словами - излишняя торопливость
только вредит делу.
И старик возвратил Сергею неподписанный акт.
x x x
Обследовали броневик старые военные, после чего схватились
спорить между собой, но ни тот, ни другой акт не подписал.
Домокуров обернулся к Быкову, стараясь выглядеть бравым,
пригласил его к броневику. Но тот развлекался с Дуняшей: шарил вокруг
тростью, отыскивая грибы. У него, видать, уже выработалось
обостренное, как у слепого, чувство осязания. Кончиком трости он почти
безошибочно обнаруживал в траве рыжики. Дуняша похваливала его и
собирала грибы в кузовок. И оба, смеясь, радовались удачам. Дуняша
добровольно взяла на себя роль поводыря при Быкове. Домокуров видел,
как она, велев Федору Антоновичу опираться на нее, подставила спину и
помогла ему спуститься в овраг. Чувство обиды на подругу поднялось в
нем, и он больше не стал звать Быкова. Потребовал его к броневику
товарищ Штин из штаба.
Быков, доверяя не столько своим глазам, сколько рукам, быстро и
сноровисто обследовал и корпус броневика, и сорвавшиеся с него башни,
после чего, отстранив руку Домокурова с заготовленным актом, буркнул:
– Не он!
А Штину объявил, что у "Двойки" расположение башен было