Избранное
Шрифт:
возвращается к своему делу... Или другой пример. Все вы, товарищи,
конечно, слышали про Камо. Настоящая фамилия революционера
Тер-Петросян Симон Аршакович. Легендарная личность! Изобретательный,
отважный. Камо, например, снабжал партийную кассу деньгами, которые,
случалось, среди бела дня экспроприировал у казенного транспорта,
охраняемого казаками. Однажды, когда Камо схватили и ему угрожала
смертная казнь, он притворился сумасшедшим,
роль, что даже ученые-психиатры признали его невменяемым. А едва выйдя
на свободу, он опять взялся за свое опасное дело...
– А он умер? - спросил вдруг Быков, не поворачивая головы, но
несколько приподняв ее.
– Погиб, - ответил профессор. - Кажется, в тысяча девятьсот
двадцать втором году.
Домокуров сидел рядом с шофером, не отрывая взгляда от
спидометра.
Возгласы досады вырвались у всех, когда поперек улицы опустился
полосатый шлагбаум. Пришлось переждать, пока чумазый паровозишко, как
назло еле шевеля колесами, проследовал через улицу из одних заводских
ворот в другие.
– "Светлану" миновали, - кивнул шофер Домокурову, - теперь
недалече.
Тут Домокуров поймал себя на мысли, что он уже уверовал в
подлинность находки. Не хотелось думать иного: "Двенадцать лет поисков
– должен же быть наконец победный финиш!"
Шофер, справляясь у прохожих, высмотрел боковую улочку, и машина
мягко закачалась в неубранном снегу, пробираясь между заборами и
деревянными домиками с мезонинчиками, верандами, садовыми беседками.
Загремели цепями матерые псы и принялись облаивать машину, по
очереди передавая ее друг другу, как эстафету.
Словно и не Ленинград уже, а дачный поселок, погрузившийся в
зимнюю спячку.
Едва кончилась улочка, как на пути машины стеной встал сосновый
бор. Колоннада бронзовых стволов, и на каждом косматится настоящий,
неестественный для города лесной мох. Кроны деревьев величаво шумят
под верховым ветром, роняя пышные, как бы невесомые хлопья снега.
Изощряются в кокетливых движениях синицы, лепясь к веткам то так, то
этак, то бочком, то вниз головой. Солидно гукают округлые на морозце
красногрудые снегири...
– Товарищи! - воззвал профессор.
– Я околдован... Взгляните, это
же лесная сказка! Да поверните же вы очи к природе, горожане угрюмые!
Однако никто в машине не внял приглашению полюбоваться в самом
деле великолепным сосняком, давшим имя этой городской окраине -
Сосновка. Все жаждали и готовились увидеть иное...
Машина осторожно пробиралась
слепящей белизны резким пятном обозначился казенного вида двухэтажный
деревянный дом.
Возле дома люди. Небольшая толпа, но сразу чувствовалось: в
большом возбуждении.
Машина подъехала к крыльцу. Первым вышел, разминаясь, Лев
Галактионович, за ним - Штин и Домокуров.
Тут же, следом, прикатила вторая машина. Из нее вышел директор
музея и с ним еще какие-то товарищи.
Это был учебный городок Осоавиахима. Хозяева его - комсомольцы.
Руководители городка пригласили гостей в дом.
– После побеседуем, после, - заговорили приехавшие.
– Ведите-ка
нас прямо к броневику.
Быков остался в машине, Дуняша не выпустила.
Заскрипели, открываясь, легкие жердевые ворота, и все гурьбой
двинулись по дорожке, разметенной между снежными сугробами.
Конец тропинки. Сарайчик... А где же броневик?
– Вот он, - показал начальник городка.
Броневик стоял в снегу, заслоненный сарайчиком. Здесь иногда
собиралась молодежь, изучающая военное дело, броневик для ребят был
учебным пособием. Включали его и в военно-тактические игры, которые
разворачивались здесь, на просторе близ леса.
Но тот это или не тот?
Наступило сосредоточенное молчание. Не отваживаясь еще подойти
близко, приехавшие оценивали броневик по его внешнему виду.
Двухбашенный! Башни со щитками, расположены на корпусе
диагонально. Взглянуть бы на заднюю стенку, где должна быть смотровая
щель (значит, и рулевое управление двойное), но утонешь в сугробе -
второпях никто не догадался обуть валенки.
– А что же комсомольцы? Вперед, ребята, показывайте находку!
Комсомольцы развернули изрядно замызганные листы бумаги. Это был
экземпляр отпечатанного в типографии и распространенного по городу
паспорта броневика.
– Все приметы есть, что надо, можете нас проверить.
И каждый из членов комиссии побывал в броневике.
– Что же, пожмем друг другу руки?
– пригласил Штин.
– Одну минутку, - засуетился профессор, - одну минутку...
К нему обернулись с выражением недоумения и тревоги, зашептали:
"Неужели старик испортит праздник?.."
А Фатеев деловито вздел очки и раскрыл записную книжку, с которой
сел в машину.
– Добавьте, мальчики, в паспорт, - кивнул он комсомольцам, - еще
одну примету: номер двигателя...
– И растерялся. Пропала страничка.