Избранные киносценарии 1949—1950 гг.
Шрифт:
— …Два месяца тому назад я был в Сибири, в Шушенском, где отбывает ссылку товарищ Ленин… Вот что Владимир Ильич сказал мне на прощанье. Он сказал: «Русской социал-демократии становится уже тесно в том подполье… в котором ведут свою работу отдельные группы и разрозненные кружки… Ей пора выйти на дорогу открытой политической борьбы!…» И Ленин хочет знать, что об этом скажет рабочая Рига.
Петерис оглядывает собрание.
— Друзья! Что мы ответим товарищу Ленину? Ну-ка, Александров.
Александров встает, собирается с мыслями и неторопливо
— Вы меня послали на завод «Проводник» еще в прошлом году… Товарищ Сергей, у нас на «Проводнике» в социал-демократическом кружке десятки участников… У тебя, Петерис, два кружка. Прибавьте сюда кружки Доры, Калниньша, Янсона, Райниса, Коваленко. Вот основа нашей организации. И разговор у нас будет короткий — мы все пойдем за Лениным!
Раздаются аплодисменты. Шум голосов:
— Правильно, Александров! Правильно! Только за Лениным!
Петерис удовлетворенно кивает головой.
— Теперь пусть скажет Приеде с верфи Вимбы.
Приеде выпрямляется во весь свой огромный рост.
— Я хочу знать, когда мы начнем эту борьбу? И кто будет нами руководить?
Петерис твердо произносит:
— Руководить будет партия.
Точно искры проскакивают по всему собранию. Кто-то из угла с волнением спрашивает:
— Какая партия?
Петерис встает. Его голос звучит громко и торжественно.
— В письме, которое привез товарищ Сергей, говорится о событии огромной важности. Предстоит организация Российской социал-демократической рабочей партии!
Сергей со своей стороны добавляет:
— И Владимир Ильич уже работает над ее программой.
Громкие аплодисменты. Многие встают со своих мест.
Петерис выжидает, пока стихнут аплодисменты.
— Ну, что об этом скажут товарищи… Калниньш!
Калниньш раскачивает качалку и затягивается папиросой.
— В принципе идея великолепная, но надо познакомиться с программой.
Петерис вопросительно переглядывается с Дорой и обращается к Райнису.
— Райнис!
Райнис выходит вперед. Он весь во власти своих, волнующих его мыслей.
— Если партия рабочего класса станет реальностью… я сочту за великую честь стать членом этой партии!
Ночь. Дюны, поросшие соснами. Сквозь деревья виднеются костры. Через них со смехом прыгают крестьянские парни и девушки.
Здесь заканчивается веселый праздник Лиго. Со всех сторон несутся музыка и народные песни.
По тропинке медленно спускаются Петерис, Дора и Райнис. Петерис смотрит на освещенное луной лицо Райниса и задушевно продолжает длинный и трудный разговор:
— …Я понимаю, что тебе тяжело, но так было правильно, дорогой друг. Слишком велик путь, на который мы вступили.
Дора кладет руку на плечо брата.
— И она никогда не пойдет рядом с тобой… Милый, зачем же тебе брать на себя и эту тяжесть?
Райнис отходит в сторону, останавливается и поворачивается к ним.
— Я люблю ее…
И он поспешно
На прибрежный песок набегают седые волны…
Пустынный берег. Обрыв над морем. На фоне неба видна одинокая сосна, в ее кроне шумит ветер… В тени сосны появляется Райнис.
Вступает музыка, — в ней звучит тема морского прибоя. Поэт прислушивается, смотрит на темное ночное море…
Вдохновенное лицо Райниса… И в шуме прибоя, в плеске волн, в ритмах музыки слышен его голос, читающий строки нового стихотворения.
…Нет, жить невозможно в тумане, Где мучит ничтожное горе. Открой мне величье страданий Ты, море, великое море, Пучина страданий…Одними губами поэт повторяет последнюю строчку стихотворения…
Пучина страданий…Официальное письмо на губернаторском бланке. Дата — 12 июля 1897 года.
Милостивый государь!
Имею честь просить Вас безотлагательно прибыть в канцелярию Его Превосходительства Тайного Советника барона фон-Мейендорфа.
По широкой лестнице, устланной красной дорожкой, мимо готических окон, мимо статуй рыцарей в латах поднимается Райнис.
Впереди, показывая дорогу, мелкими шажками семенит похожий на гнома старичок. Это — управляющий канцелярией Ангелов.
Они подходят к массивной дубовой двери. Низко кланяясь, Ангелов распахивает перед Райнисом дверь в приемную.
Высокий мрачный кабинет. Вдоль стен висят темные портреты рыцарей в латах, панцырях, в расшитых золотом мантиях. Стеклянные книжные шкафы заполнены книгами в тисненых переплетах. В глубине стоит огромный письменный стол, покрытый синим сукном. Над столом висит портрет молодого царя — Николая II.
Мейендорф с сигарой в руках прогуливается по кабинету.
Навытяжку стоит перед ним красивый жандармский офицер, ротмистр Королев. Он заканчивает свой доклад, вынимая из папки все новые и новые бумаги.
— Вот, ваше превосходительство… ответ охранного отделения из Петербурга…
Мейендорф сосредоточенно смотрит на кольца табачного дыма.
— Да?..
Королев бесстрастным тоном читает выдержку из большой бумаги с императорским гербом.
— …Означенный Плиекшан, в бытность студентом Императорского Санкт-Петербургского университета, был замечен в числе участников марксистских рабочих кружков…