Избранные произведения
Шрифт:
Ему служа, я справедливо правил,
Сынов Адама от нужды избавил.
Лишь для того, чтоб истину постичь,
Я попросил мне принести кирпич:
Какой сырец-кирпич излечит тело,
Что развалилось или ослабело?»
ЧЕТКА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ О ТОМ, ЧТО ДОЛЖНЫ БЫТЬ МИЛОСЕРДНЫМИ СТОЛПЫ ГОСУДАРСТВА, КОИ СУТЬ ПОСРЕДНИКИ
О ты, кто пьян от близости к царям
И распустился так, что стыд и срам,
Перед тобою кравчий смерти скоро
Предстанет с кубком боли и позора!
Когда поднимет царь-убийца меч,
Когда захочет превратиться в меч, —
Ты стань щитом, чья мощь тверда стальная,
От смерти невиновных охраняя!
А если царь страны, рассвирепев,
В грозу и пламя превратит свой гнев,
Ты не дрожи, склонясь перед бедою,
Напротив, ты огонь залей водою.
А если бедняки, чей тяжек труд,
К царю, моля о щедрости, придут,
А царь поступит как жестокий скаред
И ничего несчастным не подарит, —
Свой голос ты бесстрашно подними,
Учи царя, чтоб щедрым был с людьми.
А если царь, что безрассудно правит,
В дареньях расточительство проявит,
Избавь царя от щедрости пустой,
Направь царя к средине золотой.
А если царь, пройдя дорогой срама,
Блюсти не будет правила ислама,
Царя от зла, от пьянства отврати,
К дороге мусульманства обрати.
А если царь, с насильником не споря,
Не устранит причину зла и горя,
Внуши ему, чтоб он борьбу повел,
Чтоб устранил и гнет и произвол.
Лишь так, и только так, ты обнаружишь,
Что государю служишь, с правдой дружишь,
А не служи всем прихотям царя,
С ним вместе беззаконие творя,
А не служи насилью и коварству
И горе причиняя государству.
Тот, кто избрал своим орудьем зло, —
Орудьем стал, несущим людям зло.
Омар Второй, что, как и Первый, вправе
В сердцах потомков жить в бессмертной славе,
Имел детей, украсивших дворец,
Таких же добрых, славных, как отец.
Был праздник. Детвора к отцу слетелась,
Как мотыльки — к свече, что загорелась,
И дети, тая как свеча, тотчас
(А слезы воском капали из глаз)
Сказали: «Ты забыл про наши нужды,
Рассеянный, делам житейским чуждый.
Мы голы, как свеча, о государь,
Раздеты мы, как на ветру фонарь,
На шелк и бархат нет у нас надежды,
Но просим хоть какой-нибудь одежды.
Тебе услышим где-нибудь упрек —
На нас он веет холодом, жесток».
Хоть были жалки плачущие дети,
Омар не принял в сердце слезы эти.
Был у Омара умный казначей,
Постигший суть вещей и суть речей.
Сказал Омар: «Ты к прежнему в придачу
Мне выдай всё, что я за месяц трачу,
Дела невинных деточек устрой,
Расход на месяц отнеси другой».
Ответил казначей: «О царь державный,
Ты в книге веры правой — лист заглавный,
Но разве поручителя найдешь,
Что ты еще неделю проживешь?
Ты достоянье подданных истратишь,
Умрешь, а как же долг в казну заплатишь?»
Тогда, слугу за разум восхвалив,
Так молвил детям плачущим халиф:
«Ступайте и роптать не смейте боле,
Не жалуясь, вы ждите лучшей доли.
Увы, минуя трудные пути,
Нельзя блаженство рая обрести».
ЧЕТКА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ В НАЗИДАНИЕ САМОМУ СЕБЕ, БОЛЕЕ ДРУГИХ ПОДВЕРЖЕННОМУ СЛАБОСТЯМ, А ПОТОМУ БОЛЕЕ ДРУГИХ НУЖДАЮЩЕМУСЯ В НАЗИДАНИИ
Джами, тебе звенеть строкой — доколе?