Избранные произведения
Шрифт:
деньги.
В углу мастерской, заставленная другими картинами и
мольбертами, стояла брошенная на половине, очевидно, одна из
его прежних работ: угол балкона в деревенском доме, рама
открытого в цветник окна и вдали над спелым полем ржи серо-
лиловая грозная туча, идущая с юга.
Это было так живо изображено, что, казалось, чувствовался
сумрак от тучи и свежий запах приближающегося летнего
дождя.
А в центре мастерской на
только что оконченной картины. Художник, наконец пересилив
себя, написал большое полотно, на котором был изображен
чугуно-литейный завод.
Гигантская красная кирпичная труба, затем железный каркас
завода с кранами и вагонетками и на первом плане – богатырь
рабочий с обнаженным торсом и вздувшимися мускулами.
Послышался гудок автомобиля. Художник нервно подбежал
к окну и посмотрел на высаживающихся людей – одного в
военной форме, другого в штатском – в пальто, кепке и сапогах,
и взволнованно сказал:
– Они...
Через несколько минут у входной двери раздался звонок, тот
продолжительный и властный звонок, с которым входят власть
имущие люди.
Художник бросился открывать.
434
Пришедшие не стали раздеваться и прямо вошли в
мастерскую. Военный был высокого роста с той спокойной
неподвижностью лица, какая бывает у высокопоставленных
людей, которые не чувствуют неловкости или необходимости
быть стеснительно вежливыми с хозяевами.
Штатский, более скромный и тихий человек, очевидно,
выдвинутый из рабочих на высокий пост начальника искусств,
часто поглядывал на военного, как бы справляясь с его
впечатлением.
– Ну, покажтте, покажтте,– сказал военный, обращаясь к
художнику, но глядя не на него, а на картину, как знатный
заказчик глядит на исполненный мастеровым заказ.
– Вот, извольте посмотреть,– проговорил художник с
красными от волнения щеками. Он с излишней суетливостью,
которую сам видел в себе, как бы со стороны, бросился к
картине завода и стал ее подвигать, чтобы дать наиболее
выгодное освещение.
Военный, отставив одну ногу и несколько откинув назад
голову, с прищуренным глазом, молча смотрел на картину.
Штатский тоже смотрел, изредко взглядывая на военного.
– Я здесь дал всю картину выплавки чугуна, – говорил
торопливо художник, как бы боясь, что высокий посетитель
отойдет от картины раньше, чем он успеет рассказать ему ее
смысл.– Причем, обратите внимание, все детали завода
изображены совершенно точно. Я работал над ней два месяца на
заводе.
правильны. Вот, например, паровой молот... обратите внимание.
Это совершенно точное воспроизведение.
А это школьная экскурсия – сближение учебы с
производством,– руководитель объясняет им процессы работы.
Вот здесь с флагом – группа колхозников – шефов над заводом.
Они пришли приветствовать рабочих по поводу выполнения
плана. А вот это группа единоличников. Они стоят совсем в
стороне.
– Как они рты-то разинули! – сказал, засмеявшись, военный.
Штатский, взглянув на военного, тоже засмеялся.
– Сразу видно, что единоличники,– сказал он,– в лаптях и в
рваных полушубках...
– Я хотел показать завод не в индустриальном, а в
социально-революционном его значении,– сказал художник, как
ученик, которому неожиданно поставили лучший балл, и он с
435
красными от радостного волнения щеками сам уже разъясняет
свои достижения.
– А там дальше – шахта, из которой добывается руда. Ее в
действительности там не было, но я соединил это для большей
наглядности.
Военный еще несколько времени постоял перед картиной и,
подавая художнику дружески руку, сказал:
– Поздравляю вас с блестящей победой над собой. Вот вы и
перестроились и стали давать искусство, нужное эпохе.
Штатский тоже подал руку художнику, покрасневшему от
похвалы.
– Как у вас со снабжением? – спросил военный.
– Плохо. Я не приписан ни к одному распределителю.
– Это мы все устроим. Художники, идущие в ногу с эпохой,
не должны нуждаться ни в чем. А это что?.. Старые грехи? –
спросил военный, увидев в углу пейзаж с грозой.– Или, может
быть, и теперь пишете?..
Художник испуганно оглянулся и, весь покраснев, видимо, от
мысли, что его заподозрят в некрасивом поведении, уже по-
другому торопливо сказал:
– Да это старые грехи... пейзаж... я даже не кончил его...
бросил уже давно, потому что почувствовал его полную
ненужность.
Военный, не слушая, подошел к неоконченной картине и
долго молча стоял перед ней, потом почему-то потянул в себя
воздух и сказал:
– Дождем-то как пахнет!.. Долго работали над ней?
– Три года...
– Три года! – воскликнул штатский, посмотрев на военного,–
за это время сколько полезных картин можно было бы написать.
– Ну, еще раз поздравляю,– сказал военный, не ответив на