Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й

Купер Джеймс Фенимор

тральная часть вырисовывалась так отчетливо, как может выглядеть ночью в океане только земля. — Смотрите, Индия перед вами! — воскликнул Ко¬ лумб. — Великая задача решена! Конечно, это всего лишь остров, но за ним близок и материк. Глава XXII Пройдешъ, судьбой храним отныне, По воздуху, иль по воде, Иль чрез пески любой пустыни,— И не заблудишься нигде. Б р а й н т Следующие два-три часа были заполнены самым тре¬ петным и напряженным ожиданием. Каравеллы, убрав почти все паруса, держались на близком, но безопасном расстоянии от еще погруженных во мрак берегов, напоми¬ ная эскадру, которая лениво лавирует на знакомом рейде, ни о чем не заботясь и никуда не спеша. Когда каравеллы случайно оказывались рядом, матросы обмени¬ вались чистосердечными поздравлениями, однако ника¬ кие шумные восторги не нарушали величия этой ночи. Торжество мореплавателей было слишком глубоким, чтобы выражать его громкими криками радости. Колумб хранил молчание. То, что он испытывал, было трудно высказать словами; сердце его сжималось от восторга и благодарности. Он верил, что находится у восточных берегов Азии, к которым проложил Западный путь через океан, и ожидал с восходом солнца увидеть перед собой все великолепие и роскошь неизвестной да¬ лекой страны, столь красочно описанной Марко Поло и другими путешественниками. Наверняка он знал только одно: какой-нибудь из близлежащих островов должен быть обитаем, а все остальное тонуло в хаосе самых неле¬ пых и причудливых предположений. Правда, ветер доно¬ сил до каравелл ароматы земли, и теперь уже два чув¬ ства — зрение и обоняние — свидетельствовали о том, чти мореплаватели достигли цели. Но вот долгожданный рассвет приблизился, и небо на востоке начало бледнеть, предвещая восход. По мере того как светлела синева небес и океана, очертания острова' 305

становились все отчетливее, яснее; скоро уже можно было разглядеть прибрежные скалы, отдельные

группы деревь¬ ев, прогалины между ними, пока наконец весь остров не предстал перед моряками в голубовато-серой утренней дымке. Затем первый солнечный луч позолотил его вер¬ шины, углубил между ними тени, и тогда стало очевидно, что открытая ими земля представляет собой небольшой, но привлекательный остров, почти сплошь покрытый гус¬ тыми зарослями. Берег был низменный, однако довольно удобный, а людям, которые вообще не надеялись больше увидеть землю, он показался сущим раем! Вид матери-земли всегда веселит моряков после долгого плавания, когда вокруг только волны да небо и не на чем остановить глаз, а тем, кто в отчаянии уже отрешился от встречи с нею, земля кажется трижды прекрасной и благословенной, ибо она возвращает им жизнь. Исходя из местоположения острова, Колумб заключил, что ночью они миновали еще один остров, тот самый, где был замечен огонь. Зная курс, которым шли каравеллы Колумба, сейчас можно почти с полной уверенностью ска¬ зать, что он не ошибся. Едва взошло солнце, из леса начали появляться остро¬ витяне. С удивлением смотрели она на невиданные чу¬ дища, принимая каравеллы за какие-то божества. Вскоре маленькая эскадра стала на якорь, и Колумб сошел на берег, чтобы вступить во владение островом от имени короля Арагонского и королевы Кастильской. Совершилось это со всей торжественностью, доступной морякам. Первым ступил на землю адмирал в ярко-крас¬ ном мундире, с королевским штандартом в руках; за ним Мартин Алонсо и Висенте Яньес несли знамена с изобра¬ жением символа экспедиции — креста между буквами «Ф» и «И», инициалами Фердинанда и Изабеллы. Когда церемония закончилась, Колумб возблагодарил небо за удачу, а затем хотел приступить к осмотру, чтобы определить значение своего открытия, но это ему не уда¬ лось. Его обступили со всех сторон, засыпали поздравле¬ ниями и восторженным!! похвалами, которые так не вяза¬ лись с недавним злобным ропотом, упреками и недове¬ рием. Сцена эта часто приводится как образец людского непостоянства: лишь недавно Колумба считали бесстыд¬ ным, алчным авантюристом, а теперь стали смотреть на 306

него чуть ли не как на бога. Однако эти льстивые речи произвели на адмирала не больше впечатления, чем вче¬ рашние угрозы. Он отвечал на них с обычным достоин¬ ством и суровым спокойствием, и только очень внима¬ тельный наблюдатель мог бы подметить огонек торжества в его взгляде и легкий румянец волнения на щеках. — Эти честные парни, — проговорил Колумб, когда они с Луисом выбрались наконец из толпы, — слишком легко переходят из одной крайности в другую, от безы¬ сходного отчаяния — к безудержным восторгам. Вчера они собирались выбросить меня за борт, а сегодня готовы оказывать мне высокие почести. Вы заметили, что именно те матросы, которые доставляли нам больше всего хлопот, сейчас восхваляют меня громче всех? — Такова уж природа человека, сеньор, — ответил Луис. — Трусы всегда мечутся между паникой и востор¬ гами. Этим канальям кажется, будто они прославляют вас, а на самом деле они просто помешались от радости, что им удалось избежать каких-то ими же выдуманных опасностей. Вот наши приятели Пепе и Санчо ведут себя совсем по-другому: один собирает цветы, а другой наблю¬ дает за ним с такой снисходительностью, словно в эту ми¬ нуту высчитывает широту и долготу местонахождения сокровищ великого хана! Колумб улыбнулся. Вместе с Луисом они пошли к двум морякам, которые предпочитали держаться поодаль от остальных. Санчо стоял, засунув руки в карманы своей куртки, и следил за всем .происходящим с философским спокойствием. — Ну, как дела* Санчо с корабельной верфи? У тебя такой вид, словно ты не в Азии, а где-нибудь в Андалу¬ зии или в Могере! — Сеньор адмирал, земля повсюду одинакова! Это не первый остров, который я вижу, и эти голые дикари — не первые люди, которые обходятся без красных мундиров! — Но неужели ты не. радуешься успеху и не испыты¬ ваешь благодарности судьбе за столь великое открытие? Подумай, друг мой, ведь мы достигли азиатских преде¬ лов, хотя и пришли сюда западным путем! — Что шли мы только на запад, в этом и я могу по¬ клясться, потому что сам простоял на руле немалую часть пути. Но неужто мы забрели так далеко, что находимся уже по другую сторону земли и стоим сейчас вниз голо¬ 307

вой, если глядеть на нас из Испании, сеньор дон адми¬ рал? Что-то не верится! — Конечно, нет! Владения великого хана не могут находиться прямо под Испанией, как ты думаешь, но все- таки они на другой стороне земли. — Так что же удерживает монеты этой страны на месте, сеньор? Вдруг они посыплются снизу вверх, в об¬ лака, и мы останемся ни с чем после всех наших трудов? — Не беспокойся, Санчо!—рассмеялся Колумб.— Твои доблы удерживает та же сила, которая не позволяет каравеллам и самому океану оторваться от земли и рух¬ нуть на небеса. Это закон природы, мой друг, а природа своих законов не отменяет. — Ничего не понимаю, — признался Санчо, утирая пот со лба. — Если мы не под самой Испанией, значит, где-то сбоку и стоим сейчас на этом острове, как мухи на стене. Так почему же я не падаю носом вниз и держусь на ногах так же твердо, как в Могере, и даже тверже, клянусь святой Кларой, потому что здесь не сыщешь доб¬ рого крепкого хереса, от которого даже на суше штор¬ мит... Говорю вам, сеньор адмирал, все это для меня мав¬ ританская грамота, и, видно, мне ее не уразуметь! — Ты, Санчо, не мавр, хотя и пе знаешь своих роди¬ телей, так что за мавританскую грамоту и не берись, — усмехаясь, сказал Колумб и обратился ко второму моря¬ ку: — А ты, Пене, что ты нашел в этих цветах? Неужели они тебе интересней всех прочих чудес? — Сеньор, я собираю их для Моники, — отозвался молодой, матрос, — у женщин душа нежная; моя Моника обрадуется, когда увидит, какими цветами украшена эта заморская земля. — И ты думаешь, твоя любовь поможет этим цветам сохранить их свежесть, пока наши добрые каравеллы еще раз пересекут Атлантику? Чудак же ты, Пепе! — со сме¬ хом воскликнул Луис. — Как знать, сеньор ГутьереЫ Любящее сердце — хорошая теплица. И если у вас в Кастилии есть девушка, которая вам дороже всех, советую вам вспомнить о ее красоте и собрать эти редкостные цветы, чтобы она могла хоть одним из них украсить свою прическу! Тем временем туземцы немного осмелели и, казалось, не прочь были приблизиться к чужестранцам, поэтому Колумб пошел к ним навстречу, а Луис остался возле. 308

Пепе, который продолжал любовно собирать тропические растения; поглядев на него, и наш юный герой занялся тем же самым. Адмирал не успел еще вступить в первые свои переговоры с обитателями Нового Света, как у Луиса уже был готов великолепный букет: эти цветы так подо¬ шли бы к блестящим черным локонам Мерседес! Дальнейшие события достаточно хорошо известны всём просвещенным читателям, и мы не будем их по¬ дробно пересказывать. Первый открытый в то знаменательное путешествие остров Колумб назвал «Сан-Сальвадор». Как это ни странно, до сих пор идут споры относительно того, что это был за остров и как он теперь называется1. На Сан-Сальвадоре испанцы задержались недолго. Подгоняемые любопытством и руководствуясь отчасти правдивыми, а отчасти фантастическими или просто плохо понятными рассказами туземцев, они двинулись дальше и, посетив по дороге еще несколько островов, 28 октября достигли Кубы. Сначала Колумб принял этот обширный остров за ма¬ терик и в течение месяца крейсировал вдоль его берегов. Каравеллы пошли на северо-запад, затем повернули об¬ ратно и двинулись в юго-восточном направлении. Вскоре картины пышной незнакомой природы утратили для мо¬ ряков свою новизну, и у многих проснулись неутоленная алчность и тщеславие. Те, кто лишь недавно клялись адмиралу в верности, когда открытие земли блестяще подтвердило истинность его теорий и их собственную не¬ правоту, теперь снова начали выходить из повиновения. Первой жертвой своих низменных побуждений пал Мартин Алонсо Динсон. Видя, что юный граф де Льера его чуждается и смотрит на него свысока, ои озлобился. В своем кругу Мартина Алонсо считали человеком, до¬ стойным всяческого уважения, и теперь он смертельно завидовал Колумбу, полагая, что мог бы совершить то же самое и тогда вся слава великого открытия досталась бы ему одному. Споры между ним и адмиралом возникали и раньше, а сейчас каждый день приносил какой-нибудь 1 Сейчас установлено, что первый остров, который открыл Колумб, — это именно остров Уотлинг, или Сан-Сальвадор (мест¬ ные жители называли его Гуанахани), в группе Багамских островов. 309

новый повод для разногласий, и отношения между ними становились все холоднее. Мы не собираемся подробно описывать, как морепла¬ ватели шли от острова к острову, заходя то в бухты, то в устья рек. Скажем только, что они скоро поняли все значение своего открытия и продолжали знакомиться с новыми землями, руководствуясь неясными указаниями туземцев, которых они к тому же плохо понимали. Мо¬ рякам казалось, что те рассказывают о золотых рудни¬ ках, но пока они всюду находили только благодатную природу, ласкающие глаз пейзажи и умиротворяющий мягкий климат. Островитяне вели здесь самое простое, почти первобытное существование. Испанцы были убеждены, что находятся в Индии, а потому

каждое слово или жест наивных туземцев прини¬ мали за намек на сказочные богатства Азии. Все считали, что уже достигли если не самих владений великого хана, то, во всяком случае, смежных с ними земель. Теперь, когда каждый день приносил новые открытия и обещал еще больше назавтра, почти никто не думал об Испании, разве что вспоминая о том, какие почести ожидают их там за столь успешную и блестящую экспедицию. Даже Луис и тот реже думал о красоте Мерседес: новизна и ве¬ ликолепие неведомой страны постепенно вытеснили ее образ из его памяти. Правда, здесь не было никаких бо¬ гатств, кроме плодородной почвы и пышной растительно¬ сти, а это не могло удовлетворить корыстолюбие моряков, но никто не знал, какие, чудеса принесет им завтрашний день, и все продолжали сохранять надежду. Наконец два человека были отправлены на разведку в глубь острова, и Колумб решил воспользоваться вынужденной стоянкой, чтобы заняться ремонтом судов. В условленный день, когда посланные должны были вернуться, Луис вышел их встречать с отрядом вооруженных матросов, среди ко¬ торых находился и Санчо. Встреча произошла на расстоянии короткого дневного перехода от бухты, где стояли каравеллы. Разведчиков сопровождало несколько островитян, смотревших на ис¬ панцев с напряженным любопытством, словно ожидая, что эти «божества» вот-вот вознесутся на небо. На месте встречи решено было сделать привал, а тем временем Санчо, на суше такой же отважный, как и на море, от¬ правился прогуляться в ближайшее селение. 310

Ему удалось расположить к себе туземцев, насколь¬ ко это было возможно для человека с его внешностью. Санчо оказали примерно такой же прием, какой оказы¬ вают в деревне важному гостю из. города: островитяне были еще слишком неопытны и добродушны, наряд засло¬ нял от них человека, и они не смогли бы даже короля отличить от шута. Некоторое время Санчо разыгрывал из себя знатную особу, как вдруг заметил, что гостеприимные островитя¬ не, видимо, хотят ему преподнести какой-то особенно цен¬ ный подарок. Один из них подошел к моряку, держа в руках темно-коричневые сухие листья неведомого расте¬ ния, и протянул их Санчо с таким любезным видом, с ка¬ ким турок мог бы предложить гостю восточные сладости или американец — свои бисквиты. Санчо, конечно, пред¬ почел бы такому подарку хоть пару добл, которых не ви¬ дел с того дня, когда его в последний раз одарил адмирал, но тем не менее готов был принять и это. Островитяне обступили его, почтительно и восторженно повторяя одно слово: «Тобакко! Тобакко!» Затем тот, кто держал листья в руках, торжественно повторил это слово и принялся быстро скручивать листья в своего рода грубые сигары, которые и назывались на местном языке «тобакко». Скру¬ тив несколько штук, островитянин почтительно подал их Санчо. Матрос принял подарок, снисходительно покачал головой и, повторив как мог точнее незнакомое слово, по¬ ложил «тобакко» в карман. Это вызвало всеобщее недоумение. Туземцы посове¬ щались, потом один из них сунул «тобакко» одним кон¬ цом себе в рот, к другому поднес горящий уголек и на¬ чал с наслаждением, которое явно разделяли и окружаю¬ щие, пускать клубы легкого ароматного дыма. Санчо ре¬ шил последовать его примеру, но с ним случилось то, что бывает со всеми курилыциками-новичками: он вернулся к своим, качаясь, как пьяный, бледный, словно накурился опиума, и с такой нестерпимой тошнотой, какой он не испытывал с детства, когда впервые в жизни очутился за отмелью Сальтес, в бушующем океане. Этот маленький эпизод можно считать началом зна¬ комства Старого Света с хорошо известным теперь аме¬ риканским растением, которое испанцы по ошибке назва¬ ли табаком, хотя туземцы называли так лишь сигары, свернутые из его сушеных листьев. Таким образом, Санчо 311

с корабельной верфи стал первым курильщиком табака среди европейцев. Впрочем, вскоре с ним начали сопер¬ ничать великие мира сего, и с их легкой руки этот обы¬ чай получил в наше время повсеместное распространение. Когда Луис и все остальные вернулись на каравеллы, ремонт был уже закончен, и Колумб двинулся дальше вдоль северного побережья Кубы. Но тут свирепые пас¬ саты преградили ему путь на восток, и он вынужден был свернуть в один из заливов, названный им Пуэрто-дель- Прйнсипе, чтобы выждать более благоприятного ветра. «Пинта» в это время шла далеко впереди; ей подали сиг¬ нал, а так как уже смеркалось, зажгли на мачтах огни, чтобы Мартин Алонсо мог присоединиться к остальным. Наступила ночь. Утром, когда Колумб вышел на палубу, он заметил слева по борту «Нинью», но «Пинты» нигде не было. — Кто-нибудь видел «Пинту»? — взволнованно спро¬ сил адмирал у Санчо, стоявшего у руля. — Я видел, сеньор, каравеллу, которая стремилась скрыться из виду! Пока мы лежали здесь в дрейфе, ожи¬ дая ее, Мартин Алонсо ушел в восточном направлении. Колумб понял, что человек, в свое время оказавший ему неоценимую помощь, теперь покинул его, еще раз показав своим поступком, как непрочна дружба, когда на пути ее встают корысть и себялюбие. Среди моряков дав¬ но уже ходили слухи о золотых рудниках, неясные рас¬ сказы туземцев еще больше разжигали их алчность, и ад¬ мирал не сомневался, что его непокорный спутник решил воспользоваться превосходством в скорости своей кара¬ веллы, чтобы первым достичь Эльдорадо. Ветер держался неблагоприятный, и «Санта-Мария» с «Ниньей» вынуждены были ожидать в заливе перемены ветра. Этот раскол в эскадре Колумба произошел 21 но¬ ября, когда она все еще находилась у северного побе¬ режья Кубы. Вплоть до 6 декабря адмирал продолжал исследовать прекрасный остров и лишь затем пересек Наветренный пролив, как его тогда назвали, и подошел к берегам Гаи¬ ти. До этого времени испанцы старались, по возможности, завязать самые дружеские отношения с островитянами, подчиняясь мудрым и предусмотрительным указаниям адмирала. Правда, они силой захватили несколько мест¬ ных жителей, чтобы привезти их в Испанию в подарок 312

Изабелле, но это было вполне в духе времени: моряки полагали, что королеве все дозволено, а пленникам будет в Испании только лучше! Гористый, обрывистый, но вместе с тем необычайно живописный остров Гаити пришелся морякам гораздо больше по душе, чем соседняя Куба. Жители его тоже по¬ казались им более красивыми и цивилизованными, а главное — более кроткими и добродушными, что особен¬ но понравилось адмиралу. У них испанцы впервые уви¬ дели значительное количество золотых украшений и вско¬ ре завязали с гаитянами довольно оживленную торговлю, выменивая благородный металл за всякие побрякушки, среди которых островитян больше всего привлекали бу¬ бенчики для соколиной охоты. Так, знакомясь с островом и торгуя, мореплаватели медленно подвигались вдоль северного берега Гаити до 20 декабря, пока не достигли мыса, вблизи которого, по словам туземцев, находилась резиденция великого каси- ка 1 — повелителя большей части побережья. Испанцы называли этого великого касика Гуаканага- ри. Судя по неясным рассказам гаитян, это был всеми почитаемый правитель, которому многие другие касики платили дань. Два дня каравеллы простояли в Голубой бухте, и вот 22 декабря к ним приблизилась большая пирога. Адмьра- лу сообщили, что это явился посланник великого касика с дарами от своего повелителя. Он просит провести ка¬ равеллы на лигу-две дальше на восток, чтобы они могли стать на якорь перед городом, где живет его господин. Однако ветер не позволял тотчас исполнить эту просьбу; посланнику был передан соответствующий любезный от¬ вет, и он уже собрался в обратный путь. Пока шли переговоры, Луис успел подружиться с мо¬ лодым гаитянином, по имени Маттинао, из свиты послан¬ ника. Нашему герою наскучило безделье; побуждаемый жаждой приключений, он давно уже хотел проникнуть в глубь острова и теперь начал просить Колумба отпустить его вместе с туземцами на пироге. Сначала адмирал отка¬ зал ему наотрез: высокое звание графа де Льера налагало 1 К а с и к — так на острове Гаити индейцы называли своих вождей. Позднее испанцы стали называть так же местных власти¬ телей во всех американских землях, хотя в языках‘Мексики, Перу и других стран Нового Света нет этого слова. 313

на Колумба особую ответственность, и он опасался преда¬ тельства или какого-нибудь несчастного случая. Но в кон¬ це концов Луис настоял на своем, и адмирал отпустил его, посоветовав быть как можно осторожнее и несколько раз напомнив, что, если с юным графом случится беда, вся вина падет на адмирала. На всякий случай Колумб приказал Санчо сопровождать и охранять Луиса: раз уж рыцарь отправился на поиски приключений, у него дол¬ жен быть оруженосец! До сих пор в руках туземцев моряки видели луки да стрелы с тупыми наконечниками, а потому Луис не стал облачаться в кольчугу. Он взял только легкий щит и вер¬ ный меч, ярость которого испытал на себе не один мав¬ ританский шлем. От аркебузы Луис отказался, заявив, что это оружие недостойно рыцаря, а кроме того, совер¬ шенно не нужно, так как островитяне пока ведут себя крайне миролюбиво и не заслуживают обидных подозре¬ ний. Однако Санчо оказался менее щепетильным и при¬ хватил с собой аркебузу. Не желая привлекать к графу де Льера внимание, а также чтобы избежать, разговора, будто он делает ему особые поблажки в нарушение своих собственных строгих приказов, адмирал потребовал, что¬ бы Луис и Санчо отправились на берег и сели в пирогу лишь за мысом, где их не будет видно, тогда их отсут¬ ствие пройдет незамеченным. Подобные предосторожно¬ сти и таинственность, окружавшая юного графа в продол¬ жение всего плавания, и явились причиной того, что со¬ бытия, о которых пойдет дальше речь, не были занесены в судовой журнал Колумба, а потому ускользнули от вни¬ мания историков, почерпнувших из этого документа не^ мало ценных сведений. Глава XXIII Ожившим вдруг цветком, Что соткан из лучей и из эфира, Ты предстаешь в цветенье золотой, В пьянящем аромате мирры. Сутермейстер Несмотря на свою природную решительность и равно¬ душие к опасностям, доходившее почти до безрассудства, Луис почувствовал себя, скажем, не совсем уверенно, 314