Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й
Шрифт:
Завидев адмирала, все столпились вокруг него, чтобы услышать, что он скажет и что намеревается предпринять. Но сказать своим спутникам правду Колумб не мог: это значило бы лишить их последней надежды. Поэтому, на¬ мекнув, что ему необходимо исполнить какой-то религи¬ озный обет, адмирал собственными руками выбросил свой бочонок за борт в бушующий океан. Бочонок Луиса остал¬ ся на юте, откуда он должен был всплыть, если каравелла пойдет ко дну. С тех пор как Колумб доверил океану отчет о своем открытии, прошло три с половиной столетия, но до сих пор этот бочонок не найден. Плавучесть его была такова, что он мог держаться на воде годами. Покрытый ракуш¬ ками и водорослями, он, может быть, до сих пор стран¬ ствует по морям, храня свою великую тайну. Может быть, его не раз выбрасывало на песок побережий, а затем снова уносило набежавшей волной, и, наверно, моряки различ¬ ных судов не раз провожали его равнодушным взгля¬ дом — мало ли бочек попадается в океане! Если бы его нашел и вскрыл достаточно просвещенный человек, мы, очевидно, смогли бы получить об этом великом путе¬ шествии немало ценных сведений, которые ныне утра¬ чены. Исполнив свой долг, адмирал огляделся по сторонам. Тьма была настолько непроглядной, что только благодаря тусклому отсвету волн можно было понять, где начинается океан и где кончается каравелла. Тем, кто плавал в море лишь на больших кораблях, трудно себе представить положение «Ниньи». Это суде¬ нышко, размерами едва превосходившее крупную фелюгу, отошло от берегов Испании под латинскими парусами, столь обычными для небольших парусников Средиземного моря, и только на Канарских островах сменило парусное вооружение *. В тихом заливе или на реке «Нинья» возвы¬ шалась над водой не более чем на пять футов, а в ту ночь ей приходилось бороться с бурей в открытом море, и не просто в море, а в той части Атлантического океана, где бушуют самые страшные волны
яростные ветры. Бедная «Нинья» походила сейчас не на судно, а скорей на дельфина, который то скрывается под водой, то вновь выныривает, чтобы подышать. Временами казалось, что она уже не вырвется из океанской пучины. Столкновение волн, идущих с разных направлений, нару¬ шало их обычную равномерность, и вокруг каравеллы со всех сторон поднимались огромные водяные горы. Ради вящей образности и обычные волны часто срав¬ нивают с водяными горами, поэтому нелишне будет до¬ бавить, что, когда «Нинья» оказывалась между двумя гигантскими валадои, они вздымались выше верхушек ее мачт и устремлялись на нее с такой скоростью, что каж¬ дый раз грозили низвергнуться прямо на палубу чудовищ¬ ным водопадом. А так как палубы у «Ниньи», строго го¬ воря, не имелось, каждый такой вал таил в себе смертель¬ ную угрозу. Опасность действительно была очень велика, ибо одной большой волны было бы достаточно, чтобы на¬ полнить маленькую каравеллу до краев и отправить вме¬ сте со всем ее содержимым на дно. Гребни волн и так все время перехлестывали через борта или с грохотом разби¬ вались о корпус «Ниньи», обдавая ее брызгами и пеной. К счастью, хорошая плавучесть каравеллы позволяла ей каждый раз оправляться от таких ударов, но в эти опас¬ ные мгновения жизнь матросов целиком зависела от проч¬ ности тонкого брезента, закрывающего трюм. Если бы он прорвался, две-три следующие волны залили бы трюм, а это означало гибель судна. Адмирал приказал Висенте Яньесу поставить глухо зарифленный фок, надеясь выбраться из толчеи волн на более тихое место. Сообразуясь с общим направлением волн — если вообще можно найти какое-то направление в клокочущем котле, — «Нинья» до сумерек прошла, вер¬ нее — проковыляла, пять или шесть лиг, но ничего от этого не выиграла. К полуночи поверхность океана пред¬ ставляла собой все тот же невообразимый хаос. Висенте Яньес доложил адмиралу, что «Нинья» не мо¬ жет больше нести паруса. — Когда мы взлетаем на гребень, — сказал он, — шквал так рвет мачту, что, того и гляди, разломит судно, а когда ныряем вниз, это еще опаснее. «Нинье» трудно идти под парусами, сеньор адмирал, да и рискованно! — Видел ли кто-нибудь огонь Мартина Алонсо за по¬ следний час? — спросил Колумб, с треногой глядя в ту 347
сторону, где должна была находиться «Пинта». Почему вы спустили с мачты фонарь, Висенте Яньес? — Он сразу гаснет от такого урагана. Время от вре¬ мени мы зажигаем его, и каждый раз мой брат отвечает на сигнал. — Зажгите сейчас. В такие минуты близость друзей всегда поднимает дух, даже если друзья так же беспо¬ мощны, как 'Мы сами. На мачту подняли фонарь, и после нескольких минут мучительного ожидания вдали был замечен ответный огонек, едва различимый сквозь завесу бури. Фонарь теперь поднимали через короткие промежутки, но с каж¬ дым разом ответный сигнал вспыхивал все дальше и дальше, пока окончательно не затерялся в ревущей мгле. — Должно быть, мачта «Пинты» совсем не может нести паруса в такой шторм, — забеспокоился Висенте Яньес. — Наверно, брат решил, что им нельзя идти так близко к ветру, как нам, и увалился больше под ветер. — Хорошо, пусть уберут фок, — приказал Колумб. — Нашему легкому судну тоже не вынести ярости таких шквалов. Висенте Яньес вызвал своих лучших матросов и сам пошел присмотреть за исполнением приказа; одновременно руль был повернут так, чтобы каравелла привелась к ветру. Убрать парус было сравнительно несложно — его рея находилась всего в нескольких футах над палубой, — однако сейчас для этого дела требовались люди с креп¬ кими нервами и уверенной рукой. На мачту полезли Санчо и Пепе и справились с этой задачей как истинные моряки. Теперь каравелла оказалась полностью во власти волн — ветер почти не оказывал на нее влияния, потому что маленькое суденышко с низкими бортами целиком скрывалось от него меж гигантских валов. Если бы дви¬ жение волн было равномерным, они бы захлестнули судно с кормы, но сама хаотичность волнения избавляла «Нинью» от этой опасности. Ярость бури достигла предела. Были минуты, когда каравелла мчалась сквозь бушующую мглу, увлекаемая непреодолимой силой, и поворачивалась навстречу волнам то одним, то другим бортом, словно стремясь подставить себя под удар нависших над нею гребней. Лишь бдитель¬ ность рулевых в такие мгновения спасала «Нинью» от 348
неминуемой гибели. Санчо пускал в ход все свое искусство и силу, стараясь держать судно носом к волнам, и пот катился по его лицу, как будто он вновь очутился под лучами жаркого тропического солнца. Между тем тревога среди команды нарастала, и нако¬ нец матросы сообщили адмиралу, что хотят принести обеты разным святым, чтобы те вызволили их из беды. Для этого обряда на корме собрались все, кроме руле¬ вых, и приготовились тянуть жребий, кому из них давать обет. — Все в руках божьих, друзья! — сказал Колумб. — Тут в шляпе, которую держит сеньор де Муньос, столько же горошин, сколько нас всех. Одна из горошин помечена крестом. Кто ее вытянет, пусть обещает совершить палом¬ ничество к святой Марии Гвадалупской с пятифунтовой свечой в руках. Я среди вас самый большой грешник, а кроме того, ваш адмирал, поэтому я и буду тянуть жре¬ бий первым. С этими словами Колумб опустил руку в шляпу, достал горошину, и при свете фонаря все увидели на ней малень¬ кий крестик. — Хорошо, сецьор, — сказал один из кормчих, — обет принят. Но теперь бросьте горошину обратно, и пусть кто- нибудь другой совершит паломничество потруднее — к нашей богородице Лореттской: такое паломничество стоит двух других! В минуты опасности у простых моряков всегда про¬ буждаются религиозные чувства, а потому это предложе¬ ние было встречено одобрительно. Адмирал не стал воз¬ ражать, и на сей раз меченая горошина оказалась у некоего Педро Вилья, матроса весьма посредственного и далеко не набожного. — Придется тащиться в эдакую даль!1 — сразу начал роптать будущий пилигрим. — Такая прогулочка станет не дешево. Поистратишься! — Об этом не думай, Педро,— успокоил его Колумб.— Расходы я.беру на себя... А ночь-то становится все страш¬ нее — слышите, Бартоломе Ролдан? 1 Храм Марии Гвадалупской находился в Испании,а Марии Лореттской — в Италии; поэтому Педро Вилья и го¬ ворит, что ему выпал жребий тащиться в такую даль. 349
— Слышу, сеньор адмирал! Не по душе мне этот выбор, хотя жребий как будто предназначается свыше. Ну какой из Педро паломник! Лучше уж отслужить тор¬ жественную мессу в нашей церкви Санта-Клары Могер- ской да ночь простоять на молитве — поможет куда лучше всех этих прогулок! Матросы из Могера дружно поддержали своего зем¬ ляка и решили тянуть жребий в третий раз. Снова горо¬ шина с крестом досталась адмиралу; однако буря не утихала, и каравеллу швыряло все сильнее, грозя пере¬ вернуть. — У нас слишком облегчен трюм!—крикнул Ко¬ лумб. — Слушайте, Висенте Яньес! Попытаемся наполнить пустые бочки забортной водой. Дело трудное, но рискнуть стоит. Пусть их осторожно спустят под брезент и уста¬ новят вдоль киля. Да пошлите туда людей посмекали¬ стее, чтобы вода вместо бочек не оказалась в трюме! Понадобилось несколько часов напряженной работы, чтобы выполнить этот приказ. Особенно трудно пришлось тем, кто наполнял бочки: кругом бушевали разъяренные волны, каравеллу то и дело захлестывало, но попробуйте при таком волнении влить хоть каплю воды туда, куда вам нужно! В конце концов упорство и терпение победили. Еще не начало светать, когда множество пустых бочек было уже наполнено морской водой и спущено в трюм, что сразу увеличило остойчивость каравеллы. Под утро хлынул проливной дождь. Ветер сменился с южного на западный, однако почти не утратил своей силы. Несмотря на это, Колумб приказал снова поставить фок, и «Нинья» понеслась через бушующее море на восток. Когда совсем рассвело, погода немного улучшилась. «Пинты» нигде не было видно; на «Нинье» почти все были уверены, что она пошла ко дну. Облака чуть-чуть разошлись, и странный призрачный свет залил все еще грозный, рычащий океан, покрытый хлопьями белой пены. Но волны постепенно становились все ровнее, и вскоре матросы были избавлены от необходимости дер¬ жаться за леера из опасения, что их внезапно смоет за борт. К фоку прибавили еще несколько парусов. Как только скорость каравеллы увеличилась, она стала еще остойчивее, начала лучше слушаться руля и наконец смогла лечь на нужный курс. 350
Глава XXV Когда земля исчезла в отдаленье, Их океан безмерный поглотил И сбили с курса бури и теченья; Невесть куда, по милости ветрил, Летел корабль, и шторм вздымал его До туч! Но я не видел ничего. «Видение упорства» Таково было положение утром 15 февраля. Вскоре после восхода солнца с марса раздался радостный крик: «Земля!» Следует упомянуть, что земля была замечена прямо по носу — так точно адмирал проложил курс и так уверенно определил свое положение на карте. Но что это была за земля? Кормчие и матросы терялись в догадках. Одни
острову, борясь с волнами и сильным ветром. Снова насту¬ пила ночь, и земля опять потонула во мраке. В положенный час весь экипаж «Ниньи» собрался на палубе, чтобы пропеть вечернюю молитву. В это время под ветром неожиданно был замечен огонь, видимо, на том самом острове, к которому шла каравелла. Такое предположение укрепило уверенность адмирала, что они находятся среди группы островов и что, держась по ветру, к утру смогут добраться до какой-нибудь гавани. Однако утро не оправдало его ожиданий, и Колумб уже готовился провести еще одну ночь, то есть ночь на 17 февраля, в мучительной неизвестности, когда возглас: «Земля прямо по носу!» — заставил всех встрепенуться и приобод¬ риться. «Нинья» смело пошла вперед, к полуночи приблизи¬ лась к берегу и попыталась стать на якорь. Однако море было так бурно и ветер так силен, что якорный канат оборвался, и каравеллу отнесло обратно в море. Снова поставили паруса, и попытки продвинуться против ветра возобновились. Лишь на рассвете «Нинье» удалось еще раз приблизиться к берегу и стать иа якорь у северной оконечности острова. Измученные и обессиленные моряки узнали, что Колумб, как всегда, оказался прав: они до¬ стигли Санта-Марии, одного из Азорских островов. Здесь не место излагать все злоключения, выпавшие на долю мореплавателей, пока «Нинья» стояла в этом порту. Скажем только, что португальцы пытались захватить каравеллу: они причинили адмиралу последние неприят¬ ности перед отплытием из Старого Света и встретили его первыми кознями по возвращении из Нового. Когда все происки португальцев ни к чему не привели, они захва¬ тили лучших моряков из экипажа «Ниньи». Сначала ад¬ мирал вышел в море почти без команды, но в конце кон¬ цов все уладилось, и 24 февраля он отплыл в Испанию со всеми своими людьми. Первые несколько дней судьба, казалось, благоприят¬ ствовала смелым мореходам: ветер был попутный и море спокойное. С утра 24-го и до вечера 26-го каравелла уже прошла по направлению к Палосу почти сто лиг, когда погода опять испортилась: ветер усилился, и море стало бурным. Вскоре забушевал шторм. Хорошо ещё, что по¬ рывы его гнали каравеллу на восток с небольшим сносом к северу, позволяя понемногу продвигаться вперед. Буря 352
не утихала, однако зная, что она несет их к берегам Европы, адмирал не жаловался, а, наоборот, ободрял своих спутников, поддерживая в них надежду на скорое завер¬ шение плавания. Так проходили день за днем. В субботу 2 марта они, по расчетам Колумба, находились уже милях в ста от берегов Португалии, потому что постоянные южные ветры должны были оттеснить их на север. Ночь обещала быть спокойной. Каравелла быстро бежала вперед по огромным волнам, катившимся с юга. Ветер дул в борт и вскоре настолько окреп, что пришлось зарифить часть парусов. «Нинья» была великолепным Судном, в этом все убедились. Благодаря более тяжелому грузу, взятому на острове Санта-Мария, сейчас она дер¬ жалась куда увереннее, чем во время недавнего шторма, когда в трюме было всего несколько бочек с водой. К концу первой вахты, проходя мимо рулевого, адми¬ рал узнал Санчо Мундо. — С тех пор как начался шторм, ты не отходишь от руля, — приветливо обратился к нему Колумб. — Это не малая честь — провести корабль сквозь столь жестокие бури! — Я тоже так думаю, сеньор адмирал, и надеюсь, две доблы, которые пожалует мне ваше королевское высоче¬ ство, будут вполне соответствовать по весу тяжести моей службы. — Разве тебе мало одной чести, друг мой Санчо? — спросил дон Луис, всей душой привязавшийся к старому моряку, который его спас. — Честь и почести, сеньор, слишком скудная пища для желудка бедняка. Одна добла для таких, как я, до¬ роже двух герцогских титулов, потому что добла поможет мне завоевать уважение, а герцогский титул сделает из меня посмешище. Нет уж, ваше высочество, лучше на¬ бейте мне карманы золотом, а почести оставьте тем, кто до них охоч! Когда человеку приходится пробиваться в жизни, дайте ему с чего начать, или, другими словами, заложите прочную основу, а уж тогда он может стать хоть рыцарем ордена святого Яго, если государю будет угодно внести его имя в их список. — При всех твоих достоинствах, Санчо, для рыцаря ты не в меру болтлив, — строго заметил адмирал. — Следи за курсом! И не думай о доблах до окончания плавания! 12 Ф. Купер, тбм VI 353
— Премного благодарен, сеньор адмирал! А в доказа¬ тельство того, что мои глаза не дремлют, когда работает язык, я прошу ваше высочество, а заодно и кормчих взглянуть вон на те облака, что собираются на юго-западе, и подумать о том, что они нам сулят. — Клянусь, он прав, дон Христофор! — воскликнул Бартоломе Ролдан, стоявший неподалеку. — Облака самые зловещие, они похожи на те, что приносят с собой белый африканский шквал. — Следи за ними, следи, бога ради, добрый Барто¬ ломе! — поспешно приказал Колумб. — Поистине мы слишком уверовали в свое счастье и перестали наблюдать за небом. Какая преступная небрежность! Вызовите Ви¬ сенте Яньеса и всех людей наверх: они могут понадо¬ биться. Колумб быстро поднялся на ют, откуда было удобнее наблюдать за облаками и океаном. Буря надвигалась стремительно и от этого казалась особенно грозной. Все вокруг затянуло белым, похожим на дым туманом, и не успел адмирал оглядеться, как с грохотом налетел первый шквал — словно табун лошадей промчался по деревянно¬ му гулкому мосту. Океан взревел, и буря обрушилась на маленькое суденышко, как стая разъяренных демонов, решивших во что бы то ни стало не допустить возвраще¬ ния «Ниньи» со столь славными известиями. Когда налетел первый шквал, послышался гром, как от орудийного залпа: это был треск парусов «Ниньи», со¬ рванных ветром. Каравелла легла на борт так, что едва не коснулась реями волн; на мгновение у всех захватило дух, а самые опытные моряки уже решили, что судно перевернется. Так бы оно и случилось, если бы на мачтах уцелел хоть один парус. Но Санчо успел вовремя повер¬ нуть судно по ветру, поэтому «Нинья» выпрямилась и чуть ли не по воздуху донеслась вперед, гонимая бурей. Однако это было только начало. Разыгравшийся шторм намного превосходил по силе тот, от которого они не¬ давно едва спаслись. В первые часы ужас и отчаяние парализовали команду: никто ничего не, делал и даже не пытался бороться. Корабль мчался по ветру — крайнее средство, к которому прибегают в таких случаях моряки. Последние клочья парусов были сорваны с реи: буря из¬ бавила людей от необходимости крепить их. В этом безвы¬ ходном положении отчаявшиеся моряки снова обратились 354
к молитвам, и снова адмиралу пришлось дать обет, что он совершит паломничество к могиле еще одного святого. Кроме того, вся команда пообещала по возвращении в Испанию провести первую субботу в посте на хлебе и воде. — Просто удивительно, дон Христофор, как часто вы¬ падает вам эта доля! — заметил Луис, когда они с адмира¬ лом остались одни на корме. — Уже трижды провидение избирало вас своим орудием для принесения покаяний и обетов! Видно, такая уж ваша великая судьба! — Скажите лучше, что такое уж мне наказание за великие грехи! — отозвался Колумб. — Вы полагаете, нам грозит опасность? — Да, и самая страшная с тех пор, как мы отплыли из Палоса. Нас несет к земле, до нее осталось не более тридцати лиг, а шторм, как вы сами видите, все крепчает. Хорошо еще, что ночь уже на исходе: может быть, с рас¬ светом мы что-нибудь сумеем предпринять. Рассвет пришел, как всегда, в положенный час, ибо какие штормы ни бушуют на морях и океанах, земля не¬ уклонно совершает свой суточный кругооборот. Однако утро не принесло изменений: небо и океан соперничали в неистовстве. Подгоняемая свирепыми шквалами, «Нинья» мчалась среди хаоса волн, с каждым мгновением прибли¬ жаясь к земле. Вскоре после полудня появились первые признаки бли¬ зости материка; теперь уже никто не сомневался, что каравеллу гонит к берегам Европы. Но пока вокруг ни¬ чего не было видно, кроме бушующего океана и черных туч, сквозь которые пробивался странный призрачный свет, какой бывает во время грозы. Солнце заходило, так и не выглянув из-за туч, и место его захода можно было определить только по компасу. И снова ночь опустилась на бешеное зимнее море, где маленькая каравелла каза¬ лась покинутой всеми, без света дня и без надежды на спасение. В довершение всех бед волны становились все выше, и тонны воды ежеминутно обрушивались па палубу маленького судна, ломая решетки люков и сры¬ вая с них ненадежное прикрытие из просмоленной парусины. — Это самая страшная ночь из всех пережитых нами, сын мой Луис, — проговорил Колумб примерно через час после заката, когда вокруг уже царила непроглядная' 12* 355