Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й
Шрифт:
тьма. — Если мы и ее переживем, можно считать, что нас хранит сам господь! — Однако вы спокойны, сеньор, так спокойны, словно в душе и не сомневаетесь в счастливом исходе. — Моряк, который не умеет управлять своими нер¬ вами и голосом даже в минуты крайней опасности, на¬ прасно стал моряком. — Если ^мы погибнем, сеньор, наша тайна останется в руках португальцев!—воскликнул дон Луис. — Ведь, кроме нас, ее знают только они, потому что на возвраще¬ ние Мартина Алонсо вряд ли можно надеяться. — Да, и это меня печалит. Я сделал все, чтобы наши государи сохранили свои права на новые владения. А в остальном положимся на волю божью. Едва успел Колумб договорить, как послышался тре¬ вожный крик: «Земля!» Сколько раз это слово вызывало взрывы восторга, но теперь оно таило в себе новую опас¬ ность. Хотя ночь была темная, временами мгла на одну- две мили вокруг корабля словно редела, и можно было доста¬ точно ясно различить впереди очертания береговой линии. Колумб и дон Луис, чтобы лучше разглядеть берег, поспешили на нос каравеллы, несмотря на то что при таком шторме даже этот простой переход грозил смертью. Земля была так близко, что все на борту более или менее отчетливо слышали рев и грохот прибоя. Без всякого со¬ мнения, это была Португалия, но приставать к берегу, не зная своего точного местоположения и не видя гавани, означало верную гибель. Оставалась единственная воз¬ можность: повернуть каравеллу в открытое море и поста¬ раться продержаться там до рассвета. Колумб отдал при¬ каз, и Висенте Яньес тотчас приступил к его исполнению, насколько это было в его силах. Ветер заходил в корму с правого борта, и каравелла шла на восток со сносом румба на два к северу; теперь же нужно было повернуть ее так, чтобы она легла курсом на север, с таким же сносом на запад. Судя по изгибу бере¬ говой линии, такой маневр позволил бы судну продер¬ жаться несколько часов в безопасном
сам сделался как бы парусом. Воспользовавшись благо¬ приятным моментом, Санчо и его помощник закрепили шкоты паруса. Когда маленькая каравелла выпрямилась и ветер наполнил парус, судно потряс новый удар, словно коня, остановленного на полном скаку. Но теперь «Нинья» медленно поворачивала в открытое море и вскоре уже неслась среди бушующих волн, грозивших поглотить ее в любое мгновение. Дон Луис стоял, привалившись к косяку отведенной для женщин каюты, когда рядом вдруг послышался неж¬ ный голос: — Луис! Ах, Луис, Гаити лучше... Маттинао лучше! Здесь плохо, Луис, плохо! Это была Озэма, которая поднялась со своей койки, чтобы взглянуть на ревущий океан. В начале плавания, при спокойной погоде, Луис часто виделся с туземцами, и у него установились с ними прекрасные отношения. Хотя Озэма и не могла до конца освоиться со своим новым положением, Луиса она всегда встречала с искренней радостью. Ее успехи в испанском языке изумляли даже ее учителя. Впрочем, он тоже преуспел: чтобы лучше обу¬ чать Озэму, Луис выучил почти столько же слов ее род¬ ного языка, сколько она — испанских. Так они обычно и беседовали, прибегая по мере надобности то к одному, то к другому языку. Поэтому в дальнейшем мы будем давать просто перевод их разговоров. — Бедняжка Озэма! — проговорил Луис, ласково под¬ держивая девушку, чтобы жестокая, качка не сбила ее с ног. — Конечно, тебе жалко Гаити, мирного покоя родных лесов. — Там Каонабо, Луис! — Да, правда, девочка, но даже Каонабо не так стра¬ шен, как ярость разбушевавшихся стихий. — Нет, нет, нет! Каонабо очень плохой! Обидел Озэму« Нет Каонабо, нет Гаити! — Ты почти обезумела от страха перед этим вождем карибов. Слушай, Озэма, у тебя тоже есть бог, как и у нас, христиан, и ты должна ему верить, как верим мы: только он сейчас может тебя защитить. — Что это — защитить? — Позаботиться о тебе. Чтобы никто тебя не обижал,. Позаботиться о твоей жизни и счастье. 357
— Луис защитит Озэму. Так он обещал Маттинао, так обещал Озэме, так обещал сердцу. — Милая девушка, так я и сделаю, насколько это бу¬ дет в моих силах. Но как я могу защитить тебя от бури? — Что сделал Луис с Каонабо? Прогнал его, убил ин¬ дейцев, заставил всех бежать! — Это было нетрудно для испанского рыцаря с доб¬ рым мечом и щитом, но перед бурей я бессилен. Нам остается только одна надежда — на бога. — Испанцы сильнее, у них сильный бог. — Есть только один бог, Озэма. Помнишь, ты обещала поклоняться только ему и принять крещение, когда мы вернемся в Испанию! — Бог? Хорошо. Озэма обещала, Озэма сделает. Она уже любит бога Луиса. — Ты видела крест, Озэма, и ты обещала целовать его и молиться ему. — Где крест? Не вижу креста. Где он? На небесах или здесь? Покажи Озэме крест, покажи сейчас крест Луиса, который Луис любит. Юноша всегда носил на груди прощальный подарок Мерседес. Он достал маленький крестик, усыпанный дра¬ гоценными камнями, в страстном порыве прижал его к своим губам, а затем протянул индианке* — Смотри, — сказал он, — это крест. Испанцы чтят его и молятся на него. Девушка поняла почти все. Дон Луис помог ей надеть цепочку на шею, и вскоре крестик покоился на ее груди. Чтобы уберечь гаитянок от холода, а также из соображе¬ ний приличия, адмирал приказал сшить им свободные платья из бумажной ткани. В складках такого платья, ко¬ торое совершенно скрывало ее чудесную фигуру, Озэма и спрятала драгоценный крестик, нежно прижимая его к сердцу. Ведь это был подарок Луиса! Что же касается юного испанца, то он хотел дать ей символ веры лишь на время грозной опасности. Озэма никак не могла освоиться с непривычной одеж¬ дой. Когда молодой человек помогал ей надеть крестик, судно вдруг резко накренилось и, чтобы удержать девуш¬ ку от падения, он обхватил ее за талию. То ли подчиняясь движениям каравеллы, которая ныряла так, что даже ма¬ тросы не могли держаться на ногах, то ли по доброте ду¬ шевной, но Озэма не оттолкнула его и не рассердилась за 358
— Озэма, неужели эта страшная буря тебя не пугает? — спросил дон Луис.
такую вольность — единственную, которую Луис допустил за все время! С детской доверчивостью склонилась она в объятия того, с кем хотела-провести всю жизнь. Поло¬ жив голову ему на грудь, Озэма не отрывала глаз от лица юного графа. — Озэма, неужели эта страшная буря тебя не пугает? Я так боялся за тебя, а ты как будто совсем не трево¬ жишься! — Озэма счастлива. Не хочет Гаити, не хочет Матти- нао, ничего не хочет. Теперь Озэма счастлива. —. Милая, чистая душа! Пусть никогда ты не узнаешь горя! — Крест — «мерседес», Луис — «мерседес»! Луис, Озэма, крест — навсегда! В это мгновение «Нинья» опять нырнула, и резкий толчок заставил Луиса разжать объятия, иначе он вместе с Озэмой покатился бы к цодветренному борту, где стоял Колумб, стараясь хоть немного укрыться от ярости штор¬ ма. Когда юноша поднял голову, он увидел, что Озэмы уже нет и что дверь каюты закрыта. — Как там наши подопечные, Луис, очень напуга¬ ны? — спокойно спросил Колумб; несмотря на то что все его мысли были поглощены бедственным положением ка¬ равеллы, ничто не укрылось от его глаз. — Правда, они не из трусливых, но в такой шторм даже амазонка может испугаться! — Они не боятся, сеньор, но я думаю, это потому, что они ничего не понимают. Цивилизованный человек стоит настолько выше этих туземцев, что все они — мужчины и женщины, свято верят в нас и ничего не опасаются. Я только что дал Озэме крест и сказал, чтобы она возло¬ жила на него свои надежды. — Вы правы. Кажется, нам только это и остается!.. Эй, Санчо, когда затихает, держи нос каравеллы как можно ближе к ветру! Каждый дюйм от берега — лишний шаг к спасению! Последовал обычный ответ рулевого, и разговор обо¬ рвался. Ярость волн, захлестывавших «Нинью», которая буквально чудом держалась на поверхности океана, тре¬ бовала полной сосредоточенности всего экипажа. Так прошла ночь. Когда рассвело, зрелище зимнего шторма оказалось еще страшнее. В тот день солнце так и не выглянуло, туман висел низко и был так густ, что 360
казалось, само небо опустилось над океаном, покрытым сплошной пеленой белой пены. Вскоре справа по борту был замечен высокий и близкий берег; более оцытные моряки сразу узнали скалы Лиссабона. Убедившись, что это действительно так, адмирал приказал повернуть к берегу и идти к устью реки Тахо. До него было недалеко, каких-нибудь миль двадцать, однако необходимость дви¬ гаться в бурю по ветру ставила судно в такое положение, что перед ним бледнели все пережитые опасности. Даже враждебное отношение португальцев было забыто или, во всяком случае, отошло на второй план; оставался единст¬ венный выбор — гавань или кораблекрушение. Теперь куда больше значил каждый выигранный дюйм! Сам Висенте Яньес стал к рулю, чтобы следить за ходом судна внимательным и опытным глазом. В такую бурю можно было поставить только самый нижний парус, да и тот пришлось глухо зарифить. Маленькая каравелла мчалась вперед, подгоняемая штормом. Она то погружалась в бездну, где не было видно ни земли, ни горизонта — лишь грозные стены гигантских валов да тучи над головами, — то словно из безмолвной темной пещеры вылетала навстречу реву и свисту обе¬ зумевших стихий. Это были самые опасные мгновения. Когда легкая скорлупка «Ниньи» поднималась на гребень волны, бешеный ветер пытался сбросить ее вниз, и каза¬ лось, что следующий вал обязательно накроет каравеллу. Лишь бдительный глаз Висенте Яньеса и твердая рука Санчо каждый раз помогали судну ускользнуть от роко¬ вого удара. Однако волны все же перекатывались иногда через палубу с грохотом водопада, так что всей команде пришлось укрыться на корме. — Теперь все зависит от парусов, — вздохнув, прого¬ ворил Колумб. — Если они выдержат, пока мы идем прямо по ветру, мы спасены; когда повернем, будет легче. Но мне кажется, что ветер сейчас слабее, чем ночью. — Похоже на то, сеньор! Кажется, мы уже подходим к тому месту, которое вы указали. — Держи вон на тот скалистый мыс. Если нам его удастся обогнуть, мы в безопасности. Если нет, то все найдем здесь могилу. — Каравелла идет послушно, и я не теряю надежды. Час спустя земля была уже так близко, что можно было различить людей, суетившихся на берегу. 361
Бывают мгновения, когда моряки как бы находятся между жизнью и смертью и одинаково ясно видят и то и другое: с одной стороны — крушение и гибель, с другой — желанную безопасность. По мере того как судно посте¬ пенно продвигалось все ближе и ближе к берегу, грохот прибоя становился все слышнее. Зрелище валов, разби¬ вавшихся о скалы, внушало ужас. Временами можно было видеть, как целые фонтаны брызг и пены взлетали над камнями и уносились ветром далеко в глубь суши. Лиссабон расположен лицом к лицу с Атлантическим океаном: его не защищают ни острова, ни отмели, да и вообще португальское
убрать грот. Все страхи остались позади, моряки знали, что впереди их ждет надежная гавань. Так завершилось это величайшее в истории плавание. Правда, потом пришлось еще совершить переход из устья Тахо до Палоса, но расстояние это было ничтожно по сравнению с пройденным, и каравелла пробежала его без всяких происшествий. Колумб осуществил свой необъят¬ ный замысел, и его успех перестал быть тайной. Как его встретили в Португалии и о том, что произошло в Лисса¬ боне, говорить не стоит — все это достаточно известно1. 4 марта он стал на якорь в устье Тахо, а 13-го отплыл, держа курс на Палое. Утром 14-го числа «Нинья» обо¬ гнула мыс Сан-Висенте и повернула на восток при легком северном ветре. А 15-го марта вскоре после восхода солнца каравелла миновала отмель Сальтес и вошла в родной порт, завершив тем самым беспримерное плавание, про¬ должавшееся двести двадцать четыре дня. Глава XXVI Однажды вечерком в кругу подруг Она выслушивала свеженькую сплетню, Как вдруг в дверях раздался громкий стук, И в дом ввалился бравый парень с плетью,, С индийским удивительным платком На бычьей шее, в шапке пирожком, Б матросской куртке с золотым шитьем, На каждом башмаке большая пряжка Начищенным сверкала серебром,— Ну что за парень! Обмерла бедняжка... М и к л ь, «Жена моряка» 2 Несмотря на величие замысла, лежавшего в основе описанного нами путешествия, несмотря на то, что осуще¬ ствление его требовало огромного упорства и самоотвер¬ женности, а успех сулил ни с чем не сравнимые выгоды, в свое время подвиг Колумба не привлек особого внимания, 1 Португальский король Жуан II хорошо принял Колумба и его спутников, но заявил, что новооткрытые земли должны при¬ надлежать не Кастилии, а Португалии, сославшись на договор 1479 года. Однако спустя год Жуан II признал права Кастилии на эти земли. 2 Микль Уильям (1735—1788) — шотландский поэт. 363
пока не стали известны его результаты. Всех гораздо больше волновали повседневные мелочи и заботы о собст¬ венном благополучии. Дело в том, что всего за месяц до соглашения с Колумбом Фердинанд и Изабелла подписали достопамятный эдикт об изгнании евреев *, и это выселе¬ ние огромной части испанских граждан было само по себе столь значительным событием, что оно заставило всех за¬ быть о сомнительной экспедиции, опиравшейся на ка- кпе-то гадательные расчеты пусть даже и выдающегося мореплавателя. Последний день июля был крайним сроком, когда пре¬ следуемые за свою веру евреи должны были отправиться в изгнание. Этот крайний срок почти день в день совпал с выходом эскадры Колумба из Палоса, и неудивительно, что всеобщее внимание сосредоточилось на более значи¬ тельном событии, которое можно было назвать народным бедствием. Выселение евреев походило на их исход из Египта. Все дороги были переполнены толпами несчаст¬ ных, многие брели, сами не зная куда. Король и королева покинули Гранаду еще в мае, два месяца пробыли в Кастилии и к началу августа переехали в Арагон; они уже были там, когда эскадра Колумба вышла в море. В Арагонском королевстве супруги задер¬ жались до конца лета для завершения важных государ¬ ственных дел. В октябре королевская чета посетила мятежную Ката¬ лонию, и двор всю зиму провел в Барселоне. Здесь их задержали непредвиденные обстоятельства. 7 декабря на жизнь Фердинанда было совершено покушение: убийца нанес ему опасную, хотя и не смертельную рану в шею. В течение нескольких недель, когда жизнь короля находи¬ лась под угрозой, Изабелла не отходила от его постели, ухаживая за Фердинандом как любящая и преданная жена. В те дни она думала только о своем супруге, не помышляя ни об экспедиции, ни о возможном расшире¬ нии своих владений. Затем началось длительное рас¬ следование дела о покушении. Как водится, был заподоз¬ рен заговор, хотя история доказывает, что по большей части в таких случаях не бывает ни заговоров, ни сообщ- 1 Этот изуверский указ привел к пагубным последствиям. В августе 1492 года все евреи были изгнаны из Испании, причем у них было отнято все имущество. Не менее 165 тысяч евреев бе~ жало из Испании, более 20 тысяч погибло. 364
киков и что все эти посягательства на жизнь государей чаще всего объясняются фанатизмом отдельных лиц. Изабелла терзалась угрызениями совести при мысли о страданиях, на которые она обрекла евреев в своем религиозном рвении, но затем ее отвлекли заботы о муже. Фердинанд поправлялся медленно. Его болезнь и постоян¬ ные государственные дела заставили даже королеву на время забыть об экспедиции Колумба. Что же касается недоверчивого Фердинанда, то он давно уже распро¬ стился с золотом, потраченным на эту затею, как с деньгами, выброшенными на ветер. В положенный срок пришла благоуханная южная весна, и к концу марта плодородная Каталония зазеле¬ нела. Вот уже несколько недель, как Фердинанд снова при¬ нялся за государственные дела. Избавившись от опасений за здоровье супруга, Изабелла тоже вернулась к своим привычным заботам и обязанностям милосердной госу¬ дарыни. Последние события отвратили ее от придворной пышности и суеты. Изабелла всегда стремилась к тихой семейной жизни, к которой имела природное располо¬ жение, однако теперь королеве приходилось проводить со своими детьми и приближенными даже больше времени, чем ей бы хотелось. Ближайшей ее подругой по-прежнему оставалась маркиза де Мойя, поэтому й Мерседес тоже часто видела королеву или играла с ее детьми. В тот вечер в конце марта во дворце был устроен ма¬ лый прием. Радуясь возможности избежать всей этой суеты, Изабелла удалилась в свои покои, где для друже¬ ской беседы собралось ее маленькое общество. Было уже близко к полуночи; король, по обыкновению, работал рядом в своем кабинете. Кроме членов королевской семьи,, доньи Беатрисы и ее прелестной воспитанницы, у коро¬ левы находились архиепископ Гранады, а также Луис де Сантанхель и дон Алонсо де Кинтанилья — последних двух пригласил архиепископ, чтобы в присутствии Иза¬ беллы обсудить один вопрос, касающийся церковных финансов. Но с делами было уже покончено, и коро¬ лева милостиво беседовала с членами своего маленького кружка. — Есть ли какие-нибудь новые известия об этих не¬ счастных заблудших евреях, сеньор архиепископ? — спро¬ сила Изабелла, чье доброе сердце все еще заставляло ее 365
сожалеть о жестокости, на которую она решилась во славу церкви, уступив настояниям своего исповедника. — Пусть помогут им наши молитвы, если соображения политики и долга потребовали их изгнания! 1 — Сеньора, — ответил Эрнандо де Талавера, — они наверняка служат сейчас маммоне где-нибудь среди турок или мавров, как делали это раньше в Испании. Ваше высочество не должно заботиться об этих потомках вра¬ гов господа нашего. Если они и страдают сейчас, то не¬ сомненно страдают справедливо — за смертные грехи сво¬ их отцов! Спросите лучше у сеньоров Сантанхель и Кин¬ танильи о судьбе их любимца, генуэзца Колумба. Когда наконец он вернется и приведет к нам за бороду великого хана? — Мы ничего не знаем о нем с тех пор, как он поки¬ нул Канарские острова, — коротко ответил Сантанхель. — Канарские острова? — воскликнула королева, не¬ сколько удивленная. — Разве оттуда были получены ка¬ кие-нибудь вести? — Только устные, сеньора. Насколько я знаю, писем в Испанию еще не приходило. Однако в Португалии ходят слухи, что адмирал заходил на Гомеру и на Гран-Кана¬ рию, где у него, видимо, возникли какие-то затруднения, а оттуда вскоре направился прямо на запад. С тех пор ни об одной из его каравелл нет никаких известий. — Но уже из этого видно, сеньор архиепископ, — при¬ бавил Кинтанилья, — что мелкие затруднения не остано¬ вят мореплавателей и не заставят их вернуться. — Еще бы! После того как генуэзский авантюрист получил от вашего высочества звание адмирала, он не будет спешить с ним расстаться! — рассмеялся прелат, ко¬ торого не слишком смущало благосклонное отношение королевы к Колумбу. — Кто же станет отказываться от высокого звания, власти и почестей, когда есть возмож¬ ность их сохранить? Ведь для этого достаточно держаться подальше от того, кто тебе их дал! — Вы несправедливы к генуэзцу, святой отец, и су¬ дите о нем слишком строго, — заметила королева. — По 1 Изабелла порой проливала крокодиловы слезы, вспоминая о жертвах ее преследований — евреях и маврах. Однако, изгоняя евреев из Испании и притесняя гранадских мавров, она никому не оказывала ни малейшего снисхождения; по ее приказам инквизи¬ торы посылали «еретиков» на костер. 366