Изгнанница
Шрифт:
Лорисс кашлянула, чтобы прочистить горло.
– Я из Зарницы, - попыталась спокойно ответила она, но голос подвел и предательски дрогнул.
– Подожди, - глаза у Хариды расширились. Да так, что пропали морщины, мелкой сеточкой покрывавшие кожу в углах глаз.
– Так и Зарницы, и Кружевницы, и Близнецы… После набега там нет жизни. Всех в рабство угнали, кого смогли, в Южные земли, а остальных… никого в живых не осталось, - Харида широко махнула рукой слева направо, отгоняя напасти.
– Питер был там, - она осеклась.
– Ладно. Рано тебе об этом. Позже все расскажу, что знаю. Ты-то как уцелела?
– Какого набега?
– Вижу, не знаешь, ты, милая, что произошло на самом
– Узнаешь еще. Никуда теперь от этого не деться. И хотела бы я ничего не знать, так вот, никого теперь в стороне оставят.
– Подожди, Харида. Какого набега?
Столько мольбы отразилось в ее взгляде, что Харида сжалилась.
– Война у нас нынче, милая, - она тяжело вздохнула и сложила на груди старческие руки.
– И всему виной барон наш, чтоб его Тьма взяла. Скажу тебе, если ты не знаешь, что наша деревня в другой стороне находится. У нас тут уже Двуречная провинция… А ты из Веррийской…
Лорисс задохнулась, не в силах поверить в очевидное. Как могло случиться, что за три дня она пешком одолела расстояние… дай Отец памяти… это сколько ж на лошади надо ехать? Разве такое возможно?
– После смерти Рихарда Справедливого, многим власть покоя не давала. Вот наш барон Зенон-то, тоже из большого котла хлебать захотел. Убил Наместника. Вслух об этом не говорят, в городе-то, Ливэнте, но мы здесь посмелее будем, - Харида говорила, как сказку старинную рассказывала - нараспев.
– Ваша-то, Веррийская провинция первой сдалась: уже и Наместник присягнул на верность барону… Только теперь он требует, чтобы его не Зенон, как раньше, а Зигурд Великий величали. Да… И Славль под ним. И Бравинск, и Градополь. Такие дела. Покойный король крепко власть в руках держал, думал, что за столько лет мира отвыкли от войны. Думал, Наместники будут законы блюсти. Да просчитался. Умер, и улетела птичка-власть - кто поймает. Вот наш-то, видать, и решил, что поймает. Зигурд Великий… Тьфу.
Харида встала и подошла к окну. Одежда - белая, вышитая по рукавам рубаха, убранная в темно-синюю плахту, подпоясанную широким ремнем, увешанным разноцветными амулетами - подчеркивала природную крепость тела. То, как она двигалась, каким уверенным жестом открыла створку окна, каким хозяйским взглядом окинула двор, все это позволяло сделать вывод: Харида имела в деревне вес, и ослушаться ее мог разве что глупец.
– Капитон, - негромко позвала она, разглядев кого-то во дворе. Потом сделала паузу, но ровно такую, чтобы тот, кого звали, бросил все дела и не замедлил явиться на зов.
Пока Харида давала указания невидимому Капитону, Лорисс пыталась разобраться в потоке мыслей, хлынувших в голову, как разгневанная река, сломавшая запруду, и стремящаяся наводнить сухое русло.
Война… Забытое, страшное слово. Рядом с которым рука об руку стояли такие же страшные слова: горе, страдание, смерть. Головная боль оказалась настолько сильной, что Лорисс пришлось закрыть глаза. Значит, прежний мир рушился не для нее одной. От того ужаса, что темной тучей, набиравшей силы, застыл у горизонта, было уже не спрятаться и в самой глухой деревне. Харида сказала, что нет больше и Близнецов, и Кружевниц. Стало быть, сгорели так же, как и ее Зарница.
“Не ходи туда”. Это Лесной Дед не позволил ей туда пойти. Как это понимать, как заботу о себе? Как помощь? Но тогда… Он ничего не попросил взамен. Соленых огурчиков только… Или это может быть платой?
“Я тебя поводил немного”…
Немного, как же! Мало того, что она оказалась за множество верст от дома, так еще и направил ее прямиком в объятия Девочки-у-Дороги! Совпадение? Не бывает у Деда совпадений. Он все знал,
Ругательное слово чуть не проявилось в мысленном потоке, но Лорисс вовремя остановилась. В голове шумело. Не годится обвинять Деда в том, чего не было. Ей ли вмешиваться в дела, в которых она ничего не понимает. Кто знает, может, встреча с Девочкой и была платой за то, что отвадил ее Дед от сгоревших деревень? Тогда в чем же заключалась помощь? Сберечь, чтобы затем толкнуть в смертельные объятия? От Девочки еще никто не уходил живым. Поэтому и рассказать толком о ней некому. Так, домыслы одни…
Затем мысли устремились по иному кругу.
Дома нет. Привычной жизни нет. Заморыша, и того… Боль оказалась острой, словно представить себе дальнейшую жизнь без хрупкого, трепетного тельца на плече, было еще невозможней, чем без родного дома.
Чтобы успокоиться, Лорисс глубоко вздохнула несколько раз. Вот ведь, сказал Дед: брось зверя, так и получилось. Зря его бабушка все время хвалила, злой оказался Дед, не добрый…
Опять пришлось остановиться, чтобы не докатиться до более обидных обвинений.
Это все теперь прошлое. Что же в будущем? Как строить новую жизнь, если то, из чего ее строят, рассыпалось в прах?
Лорисс закрыла лицо руками. Одна, одна в целом мире, без дома, без семьи, без родных. Без надежды, без будущего. И тогда, в темноте вдруг почувствовала такую безысходную глубину отчаяния, что острая боль - не вздохнуть - пронзила и так не единожды прошедшее через это испытание сердце. Голова пошла кругом, и Лорисс провалилась в серую дрожащую муть…
– Вот и хорошо. А теперь открой рот, Вилена, - теплая ложка заставила Лорисс приоткрыть рот.
– Умница. А то надумала в обморок падать. Держи себя в руках, - Харида дождалась, пока Лорисс проглотит теплый куриный суп, и наполнила ложку снова.
– Тебе еще жить. А уж как жить, решай сама. Еще ложку. Так быстро на поправку пойдешь. Поверь мне, милая. Открывай рот, открывай. Теперь время другое. Нужно научиться не жить, а выживать… Умница, еще немного осталось… Если ты меня понимаешь. Раньше ты брала, что хотела, и усилий никаких. Теперь, чтобы взять, сила нужна. Да и отбирать частенько придется. Ты молодая, по всему видать - силы в тебе не меряно, - взгляд у Хариды опять неуловимо изменился. Или это Гелион заглянул в окно?
– Умей распорядиться. А там, даст Отец, не только выжить сумеешь, но и жить по-человечески… Виданное ли дело, - Харида отложила в сторону опустевшую миску и вытерла Лорисс рот белым утиральником.
– Девушка в лесу больше месяца провела… И поди ж ты, жива…
– Как больше месяца?
– Лорисс чуть не подскочила.
– Что ты, милая, так перепугалась?
– Не может быть… Я же три дня назад…
– Все может милая. Ты, небось, когда в лес уходила, на дворе ясень был? А теперь уже светлынь-месяц. Скоро осенняя пора настанет.
– Светлынь… - Лорисс едва повторно не лишилась чувств.
– Ты как в лесу оказалась? За ягодами, что ли ходила?
– Я… Мне шестнадцать исполнилось два месяца назад… Три…
– Понятно, - Харида не сдержала улыбки.
– Я думала никто уж в Белого Принца не верит.
– У нас все верят.
– Еще кто-нибудь с тобой ходил?
– Да. Две девушки.
– Они тоже остались живы?
– Не знаю. Я вернулась позже. И уже все… всё…
– Понятно, не продолжай. А как в лесу очутилась?
Лорисс только тяжело вздохнула.
– Не знаю… Потом решила, что пойду в Близнецы, попрошу кого-нибудь…
– Была в Близнецах-то?
– Не дошла.
– Вилена, постарайся вспомнить, Близнецы - это далеко отсюда. Я даже не скажу тебе, сколько пешком будет - я ногами расстояние не мерила. Может, ты на лошади была?