Изгнанница
Шрифт:
Но дверь открылась. На пороге возник сухой, под стать Хариде, старичок. Даже не поинтересовавшись, кто она такая, он кивком головы пригласил ее войти. Переминаясь с ноги на ногу, Лорисс долго ждала, пока он прочтет письмо, которое передала для него Харида.
– Это правда, что Харида пишет о вас, деточка?
– старичок посмотрел на нее близорукими глазами.
– Простите, господин, я не знаю, что она вам написала, - Лорисс растерялась еще больше.
– Ага, - старичок подвинул стул, стоявший тут же, недалеко от двери и сел. Подняв кустистые седые брови, он некоторое время рассматривал Лорисс. Она поймала себя на том, что ей вдруг стало стыдно. Стыдно за старомодный деревенский сарафан, за стоптанные башмаки и старенькое обручье, почти скрытое под
– Мне с годами стало трудно понимать Хариду - ум уже не такой острый, как в молодости. Но если я правильно ее понял, вам придется тяжело, деточка… Я буду называть тебя на “ты”, Вилена, меня зови дядя Нифонт.
– Хорошо, - она так устало вздохнула, что старый Нифонт спохватился.
– Что ж это я, пойдем, я накормлю тебя, ты же с дороги, устала. Забыл. Давненько меня не посещали молоденькие девочки.
Он поспешно засеменил по коридору. Лорисс ничего не оставалось делать, как следовать за ним. При желании, она могла бы донести его на руках, таким невесомым он ей показался. Паркет жалобно поскрипывал под ее ногами, в то время как шагов старика не слышалось вовсе.
– Я сегодня один, Дору отпустил. Ни к чему она мне каждый день. А вот скоро сын с внуком приедет, тогда другое дело…
Напившись чаю с выпечкой, еще мягкой на ощупь, Лорисс обессилено откинулась на спинку стула. Некстати вспомнилось, что Питер, после года… как назвать то, что было между ними? Знакомства, обучения? Так или иначе, он уехал, не сказав ни слова. Многого, естественно, она и не ждала, но скупое “прощай”…
Она и не заметила, что старичок, терпеливо кроша булочку в чашку с молоком, время от времени бросает на нее короткие, но такие пронзительные взгляды.
– Что-то не так?
– не выдержала она.
– Все не так, Вилена, - Нифонт набрал в ложку крошево и поднес ко рту, - все не так. Если действительно ты понимаешь кое-что в непростом искусстве убивать себе подобных, так дело не пойдет…
– А как пойдет?
– Пойдет по-другому… Вилена… или Виль.
И пока Лорисс удивленными глазами смотрела на Нифонта, тот неторопливо доел крошево, и после этого изложил ей все, что, по его мнению, ей надлежало сделать. А именно: если уж она решила ввязаться в мужские игры, то необходимо и стать мужчиной. О, пусть деточка не пугается, никакого колдовства! Он имеет в виду лишь внешнее подобие. Что мы имеем? Волосы обрезать - пара пустяков. Одежды внука на чердаке - пруд пруди. И еще одна радость: там же, на чердаке, в одном из сундуков лежит… И старичок для пущей убедительности поднял костлявый палец. Но на этом нужно остановиться подробнее. Знает ли деточка, что у Хариды в славном городе Славле много знакомых? Женщины особенно любят к ней обращаться, но это между нами. Старый Нифонт надеется, что деточка не из болтливых. Три дня пути до Светляков - это ж для упертой бабы не дорога. Такую знахарку, как Харида - поди поищи, ведь не найдешь! Так почему Харида обратилась именно к нему? А ответ лежит на поверхности.
– Моя мама, - взгляд у старого Нифонта стал мечтательным, и морщины разгладились, - моя мама была воительницей.
Лорисс недоверчиво покосилась на хрупкую фигуру деда.
– Не смотри на меня, деточка, все на твоем лице написано. Мама служила у барона, переодевшись в мужское платье, и никто!
– Старичок в волнении хлопнул себя по колену.
– Никто не распознал! А что я не рыцарь получился, так-то любовь, деточка. Знаешь, что это такое?
Лорисс невольно опустила глаза.
– То-то. Тогда и не рассуждай о том, чего не знаешь. А теперь о главном. На чердаке, в сундуке, лежат старинные вещи. И в числе прочего - корсетный пояс, - глаза у старичка возбужденно заблестели.
– Ты не видела такого, готов заключить с тобой пари! Он без застежек, но растягивается! Его шили умельцы из Северных пределов. Ты вот посмотришь и удивишься. Пойдем!
– Прямо сейчас?
– А когда? Твое будущее видится мне весьма отчетливо, хоть я и не Харида. Не сегодня - завтра, приезжает сын с внуком. А внук - одних с тобой лет. Двадцать ему
Поджилки тряслись от страха, а сердце замирало в предчувствии беды, когда утром Лорисс, открыв от изумления рот, разглядывала свое отражение в большом зеркале. Короткие черные волосы - смотри-ка, рука не дрогнула у старика!
– подчеркивали зеленые глаза, отчего-то ставшие холодными от такой перемены. Пришлись впору и штаны, и рубаха, и сапоги… почти. Если надеть три пары носков, то вполне. Но сапоги - дело наживное, их ведь и купить можно. Лорисс особенно приглянулись старая кожаная куртка с наплечниками, перчатки с короткими металлическими шипами и пояс, со специальными гнездами для метательных ножей. Таких любимых метальных ножей. Лорисс сдвинула пояс так, чтобы гнезда оказались справа. Вот так. Для левой руки.
– Единственно, чем не могу тебе помочь, деточка… прости, теперь ты - Виль… я думаю, вполне подходит. Я не смогу помочь тебе с оружием. Простите, мой господин, - старик шутливо склонил голову.
– Времена сейчас непростые. О том, откуда ты родом вообще предпочитают не вспоминать, - его глаза вдруг стали тусклыми.
– И о том, что наше предательство стоило нам десятка сгоревших деревень. Тех, кто не боялся говорить об этом… тоже… Ты на Главную площадь не ходи. Слышишь, не ходи!.. Так что для соседей будешь моим вторым внуком. От Марицы. Распутная девчонка удрала лет двадцать назад… Как раз подходит. А что? Виль Тилий - вполне… вполне…
Лорисс нахмурила брови, тренируясь перед зеркалом.
– Впечатляет, - старичок цокнул языком.
– Девица ты красивая. Была. А вот парнем получилась, не то, чтобы хуже… так не скажу. Только нечто, уж ты не обижайся, демоническое, что ли, в тебе открылось. Этакая… красота, девки таких любят.
– Скажете тоже, дядя Нифонт, - фыркнула Лорисс. И в “мужских” чертах явственно проступило девичье смущенье.
– И за лицом следи, это да, - напомнил старичок, и Лорисс поморщилась.
А на следующий день, незадолго до приезда сына и внука старого Нифонта, раздался звон колокольчика у двери, и Лорисс, справляясь с возложенными на себя обязанностями, спустилась по лестнице встречать гостей.
Гостя.
Прислонясь спиной к закрытой уже двери, сложив на груди сильные руки, стоял тот, кого Лорисс менее всего ожидала увидеть.
– Так, - вместо приветствия сказал гость. Чисто выбритый череп блеснул в свете лучей Гелиона, проникавшем с улицы через не занавешенное окно.
– Если бы мы не поспорили с Харидой, я ни за что бы тебя не узнал. Виль, верно?
– И кто выиграл?
– Лорисс застыла на последней ступеньке.
– Я проиграл, - Питер перестал подпирать дверь.
С этими словами Питер отстегнул пояс с ножнами, снял с плеча перевязь и протянул Лорисс. Машинально она взяла ножны, и оттуда, из глубины, достала роскошный полутораручный бастард. Длинная узкая рукоять, перевитая ребристой проволокой, заканчивалась мощным противовесом. Гарда, отогнутая в сторону клинка, расширялась, специально предназначенная для того, чтобы во время боя защищать кисть. Она словно была создана для захвата меча противника между широким перекрестием и собственным клинком. Любимый прием Лорисс, если уметь им пользоваться.
– Грозное оружие, - Лорисс смотрела на клинок, не в силах оторваться от созерцания совершенного творения рук человеческих.
– И легкий, - она взвесила меч в руке.
– Угадала. Длина его клинка чуть меньше, чем положено бастарду. Когда он достался мне от отца, я решил, что это существенный недостаток. А теперь мне кажется, что мастер, который ковал этот меч, делал это специально для женской руки.
– Бастард, - Лорисс не отрывала глаз от клинка.
– Ублюдочный меч.
– Мне не нравится такое название. Те, кто так его назвал, привыкли делить мир на черное и белое. А раз меч не относится ни к двуручным, ни к одноручным мечам, значит что - он изгой?