Изгнанница

Булгакова Ирина Е.

И в тот же миг, когда неразличимая тень готовилась исчезнуть в ярком свечении, Дэвис собрал все оставшиеся в его распоряжении силы, единым махом подхватил все, что осталось от роскошной Черной Вилены и рухнул в собственное мертвое тело.

2

– Я тебе объяснил еще в Славле, какие требования я предъявляю к наемнику, - Глеб говорил тихо, чтобы не слышали те, кто остался сидеть за столом в доме.
– Виль, ввязываться в драку после первого же дня пути - в эти требования не входило. Мне понравилось, что ты, кроме того, что умеешь меч в руках держать, еще и из лука неплохо стреляешь. Да и с метательными ножами… Пожалуй, это у тебя получается лучше

всего. На мой взгляд. Это - достоинства. Теперь о другом. С какой стати, объясни мне, ты схватился за меч? Хорошо еще не за нож… Всего лишь из-за того, что Далмат имел неосторожность отпустить шутку по поводу твоих несуществующих усов? Это смешно, Виль. Ты взрослый парень, а ведешь себя, как мальчишка.

Глеб замолчал. На выбритом лице уже пробивалась щетина. В карих глазах явно читалось искреннее желание понять. Даже на неискушенную в подобных вопросах Лорисс, Глеб производил впечатление не только уверенного в себе, но и много повидавшего человека. Он был старше ее лет на десять, она могла ошибиться на пару лет - о своем возрасте Глеб не распространялся. Темные волосы стрижены на городской манер: челка падала на лоб. Глеб был ненамного выше ее - с ним можно было разговаривать на равных, не опуская, но и не поднимая головы. С таким человеком, льстила себя надеждой Лорисс, она могла бы рассчитывать завязать дружеские отношения, если бы не его глаза. Холодные, жесткие, они словно ставили вполне осязаемую стену: вот я, а вот ты. Мой удел приказывать, а твой повиноваться.

– Разве мастер, который обучал тебя как меч в руках держать, не сказал тебе, что нельзя давать волю своим чувствам. Вообще. А когда в твоих руках меч, в частности.

– Я хорошо это знаю, Глеб. Не нужно учить меня, - Лорисс с досадой тряхнула короткими вьющимися волосами.
– Он от самого Славля ко мне цепляется.

– Похоже, с юмором у тебя проблемы, - Глеб вздохнул и кивнул в сторону лавки, стоявшей на заднем дворе.
– Поговорим.

Пока они шли по двору, Глеб чуть впереди, она за ним, он успел сделать массу дел. Во-первых, поинтересоваться у Бажена - высокого жилистого мужчины - все ли лошади в порядке после дневного перехода. Во-вторых, подмигнуть толстой жене хозяина постоялого двора. Отчего та сначала оторопела, а потом, смерив его оценивающим взглядом с головы до ног, лукаво улыбнулась. В-третьих, посоветовать незнакомому мальчишке, посылающему в мишень одну стрелу за другой, не сжимать так сильно тетиву лука.

Подойдя к лавке, Глеб расстегнул кожаную куртку у ворота и снял ее через голову.

– Славный выдался денек для середины осени, - Глеб удобно устроился на лавке, широко расставив ноги.
– Не хочу тебя пугать, Виль. Но либо тебе придется соблюдать мои правила, либо… тебе придется соблюдать мои правила. Третьего не дано.

Против воли Лорисс хмыкнула.

– Мне поздно менять людей, и потеря одного человека может оказаться роковой. Вывод: ты остаешься в отряде. Давай думать о том, как сделать так, чтобы сегодняшний случай остался единственным.

– Я все понял.
– По вполне понятной причине, несмотря на теплый день, Лорисс оставалась в куртке.
– Больше такого не повторится.

– Виль, ты славный парень, - Глеб хлопнул ее по колену, и Лорисс вздрогнула от неожиданности.
– Но я хочу, чтоб ты знал. Кроме того, что тебе дал рекомендации сам Нифонт Тилий, человек, которому я доверяю, если бы ты тогда не выручил Лазаря… Даже, пожалуй, если правда то, что он мне рассказал, ты спас ему жизнь. Так вот. Если бы не тот случай, мы не оказались бы в одной команде. Мне не хочется думать, что я ошибся, поддавшись чувствам. Мне понравилась

твоя немногословность. Надеюсь, ты не оправдаешь поговорку: в безветренную погоду жди урагана. Сейчас мы разговариваем с тобой по душам в последний раз, - Глеб неуловимо быстро оглянулся по сторонам, проверяя, не появился ли кто в непосредственной близости. Рядом по-прежнему никого не было, но Глеб счел нужным понизить голос.
– Потому что, пока мы еще в родной Веррийской провинции. Но через пару дней мы будем на чужой территории. Двуречная - гнездо Зенона Ливэнтийского, и пересечь ее, сопровождая графа и его сестру - дело не простое. Как ты знаешь, Зенон многое отдал бы, чтобы заполучить в свои руки сына и дочь Наместника мятежной Иворской провинции.

– Я знаю…

– Подожди, не перебивай меня. Ты знаешь. Но мне кажется, не понимаешь до конца, что это не увеселительная прогулка. Здесь, в Веррии, еще не установлены чужие порядки, но дальше… дальше нужно соблюдать осторожность. И твои хватания за меч могут стоить жизни. И самое страшное - что не тебе.

– Я все понял, Глеб.

Глеб не спешил выражать согласие. Он не отрывал от нее тяжелого, неприятного взгляда. По всей видимости, ничего, кроме раскаянья он не прочитал в ее глазах. Потому что кивнул, наконец, головой, и со вздохом сказал.

– Хорошо, если так. Еще скажу: для меня доставить в безопасное место графа с сестрой - дело чести, - тут он снова посмотрел на Лорисс, и та почувствовала, как по спине пробежали колючие мурашки.
– И я сделаю все, от меня зависящее. Запомни это, Виль.

– Почему ты ничего не скажешь Далмату по этому поводу?
– Лорисс твердо выдержала прямой взгляд.

– Отчего же? Я скажу. Но согласись, трудно осуждать человека за чувство юмора. И потом, я знаю Далмата десять лет. Он не раз меня выручал, и надеюсь, не раз еще выручит. Будь проще, парень. Я понимаю, ты многое пережил… Сейчас всем нелегко. В конце концов, Северин не обижается, когда Далмат каждый раз называет его новыми именами.

– Это не одно и то же.

– Много ты понимаешь. Еще жалеть будешь о том времени, когда борода не росла, - Глеб провел рукой по щетине.
– И потом, что это за странная фраза: “В ином деле усы с бородой только помеха”? Ты уж просвети стариков. Переполошил всю старую гвардию. Я слышал, что на любовном фронте городские парни вытворяют. Но чтоб такое услышать от деревенского парня… неужели эти новшества докатились и до самой глухой деревни? Представляешь, а Далмат не в курсе? Расстроишься тут. Так объясни, что ты имел в виду?

– Глеб, - Лорисс растерялась. Фраза вырвалась непроизвольно, и, во всяком случае, выражала мысль далекую от интимной стороны человеческой жизни. Сказать, что она имела в виду всего лишь такое приземленное понятие, как еда - когда дедушка ел, крошки вечно застревали у него в усах и бороде - значило уронить свое, теперь уже “мужское” достоинство в глазах новоприобретенных товарищей. Поэтому она сочла нужным промолчать. Пусть понимает, как хочет.

– Ладно. Скажу Далмату, что ты отказался выдавать секрет.

– Глеб, - Лорисс укоризненно посмотрела на него. Но он встал со скамьи и улыбнулся одними губами. Улыбка при этом на небритом лице получилась абсолютно разбойничьей.

– Все. Твоя комната наверху вместе с Лазарем. Не обижай его.

– Я?
– Лорисс хрипло рассмеялась.

– Ты. Это пошутили о твоих усах, и ты схватился за меч. А что же будет, если парням придет в голову поинтересоваться, скольких девок ты на сеновале завалил. Хотя, как я теперь понимаю, в этом вопросе нам за тобой не угнаться. Что ж. Это хорошо. Люблю людей с секретами.