Изгнанник Ардена
Шрифт:
Рэндалл с подозрением посмотрел на него, но промолчал.
– Если тут все, – он указал на стопку бумаг, – то нам пора уходить. Я обещал Авроре не задерживаться.
Тристана чуть не стошнило от того, как сладко зазвучал голос брата при упоминании ненаглядной жены. Но вместе с тем его сердце кольнула странная тоска.
«Ты любишь меня? Знаю, что не любишь…»
Они встали из-за стола и направились в общий зал, где царила странная для столь позднего часа суматоха. Уже перевалило за полночь, но в таверне
– Говорю же, видел собственными глазами, – перекрикивая гомон голосов, кричал худощавый старик с проплешиной в седине. – Иду я, значит, по Каменному переулку, а над домами дым стоит столбом, даже луну загораживает! Ну я и побежал туда. Народу собралось тьма! Пытаются пожар потушить – добротный такой каменный махина, а внутри все полыхает алым пламенем.
– Так а чей дом-то? – спросил кто-то из завсегдатаев таверны.
– А пес его знает. Поговаривают, купца какого-то заморского. Он стоит неподалеку от пекарни толстушки Дороти. Она за этим домом и присматривала, но, хвала Единому, этой ночью гостила у внука.
Ладони Тристана похолодели. Его будто окунули в прорубь, а течение унесло под непробиваемую толщу льда.
– Кто-нибудь был в доме?
– Говорят, изнутри доносились крики, а чьи – мне неизвестно. Я сразу сюда прибежал, чтоб новостью поделиться.
– Вместо того чтобы сплетничать, лучше бы дом помог тушить.
– Там и без меня люду полно, я бы и при желании не протолкнулся.
– Проклятье… Только не это… – удивленно прошептал Тристан и ринулся к выходу, расталкивая всех, кто стоял у него на пути.
– Эй, ты куда? – раздался за спиной изумленный возглас Рэндалла.
Тристан ничего не ответил. Он уже распахнул дверь таверны и бежал со всех ног, молясь, чтобы болтовня того старика была не более чем сплетней, раздутой из какой-то чепухи. Это не могло быть правдой. Его штаб не мог сгореть. Если только…
– Трис! – Рэндалл нагнал его и заставил притормозить, с силой дернув за плечо. – Остановись и объясни, что случилось.
– Речь о моем штабе, – в отчаянии выкрикнул Тристан, и из его рта вырвалось облачко пара. – Там мои люди! Она!
Он вновь сорвался на бег, и Рэндалл, ничего больше не говоря, последовал за ним.
К тому времени, когда они добрались до штаба, пожар уже потушили. Вокруг собралось много людей. Все они таращились на некогда белокаменные стены, теперь почерневшие от копоти и дыма. Крыша дома обвалилась, дверь и ставни сгорели дотла. Стоявшие рядом с домом деревья обуглились.
– Нет, нет, нет… – в ужасе шептал Тристан, не замечая, что его тело трясет как при лихорадке. Перед глазами все затуманилось, а в горле першило от удушающего запаха гари.
В проемах, которые еще несколько часов назад были окнами, он заметил людей, но не узнал никого из них. Тристану хотелось закричать, чтобы они убирались прочь из его дома, но с губ сорвался только нечленораздельный возглас.
– Пойдем, – сказал Рэндалл, взяв его за локоть.
Они вдвоем вошли в холл. Вся мебель
– Кто вы такие? – спросили двое мужчин, прижимая ко рту куски ткани.
– Я ваш король, – властным тоном объявил Рэндалл, откидывая капюшон, и показал перстень. – Это дом моего верного подданного. Есть пострадавшие?
– Ваше Величество! – Мужчины, как по команде, упали на колени перед Рэндаллом. – Мы из городской стражи, Ваше Величество. К сожалению, пожар тушили долго, нашли два тела. Распознать их можно разве что по останкам одежды. Сильнее всего от пожара пострадал первый этаж, а на втором некоторые комнаты остались почти целы…
– Показывайте тела, – приказал Рэндалл.
Мужчины тут же поторопились к дальнему коридору, ведущему в сторону кухни. Там, среди упавших с потолка обгоревших балок, лежало два тела. Мужских.
Одно из них было коренастым, крупным, а лицо обгорело так, что обнажились гнилые зубы. Судя по телосложению, это был не Бернард – и уж тем более не Изекиль.
Тристан почувствовал толику облегчения, и в его груди зародилась надежда, что они успели покинуть дом через тайный ход. Он почти не сомневался, что пожар – дело рук Изекиля. В штабе хранилось немало сведений о лордах из разных королевств, и они ни при каких обстоятельствах не должны были попасть в чужие руки. Поэтому Тристан заранее позаботился о том, чтобы, если в штаб проникнут незваные гости, быстро все уничтожить. Теперь на их штаб напали, и тот сам поджег дом, разлив на первом этаже бочки масла, хранившиеся именно для этой цели.
– Вот второе тело, – услышал Тристан голос городского стражника и двинулся в самый конец коридора.
Перед входом на кухню, дверь которой полностью сгорела, а рядом валялась груда обломков, будто кто-то специально заблокировал ее с внутренней стороны массивной мебелью, лежал еще один мужчина. Плоть его почернела, волосы обгорели, а останки одежды прилипли к телу. От сладковатого запаха горелой кожи Тристан с трудом сдержал приступ тошноты.
Мужчина был очень высок, и от осознания этого рот Тристана наполнился вязкой слюной, а к горлу снова подступил рвотный позыв. Он прикрыл рот и нос воротом плаща и склонился над телом.
В следующий момент давящую тишину прорезал тихий вскрик.
Тристан не сразу понял, что кричал он сам. Колени больно ударились о каменный пол рядом с телом. Трясущейся от ужаса рукой он подобрал почерневшую брошь в виде медвежьей головы – подарок Изекилю от леди Велмор. Неподалеку от броши валялся серебряный кинжал с гравировкой «И. В.».
– Изи… – прохрипел Тристан, даже не пытаясь смахнуть набежавшие слезы.
Перед ним, вне всяких сомнений, находился Изекиль. Тристан нередко называл его доходягой за высокий рост. Рядом лежали вещи, с которыми Изи никогда не расставался.