Изгой
Шрифт:
«Робот, скажете тоже… — презрительно фыркнул Мишенька. — Обычный городовой».
Ну да, что-то я недодумал. Эта штука раз в пять меньше тех шагоходов, что я видел у ратуши, но внутри точно сидел человек. В нашем случае — блюститель порядка. Но почему неслышно работы мотора? И где, мать его, угольный выхлоп?
«Даже страшно представить, что у вас там за мир такой», — язвительно ввернул Мишенька.
— Какой, такой? — ощетинился я.
«Безнадёжно отсталый, — уточнил он. — Это усиленный моторизованный экзо-доспех. С встроенной защитой от ментальных ударов
— И что мне это должно объяснить? уточнил я, мысленно отметив, что дары «Псионика» здесь бесполезны.
«А то, что доспех не на паровом ходу. У него движитель артефакторный. Удивляюсь, как можно не знать таких элементарных вещей?»
Прежде чем я успел достойно ответить, городовой подошёл, рассмотрел меня ближе и тут же растерял всё добродушие.
— Откуда и куда следуем, молодой человек? С какой целью? — строго прогудел он, демонстративно поигрывая электрическим жезлом.
— Оттуда, туда, — взмахнул я рукой, стараясь оставаться серьёзным. — Гуляю я, господин офицер. Обеденный променад.
— Променад, значит… Документики предъявим к досмотру, — он протянул руку в требовательном жесте.
«Да что он себе позволяет!? — вскипел Мишенька. — Полицейский прежде всего должен представиться, да по всей форме! Фамилия, номер бляхи, артикул участка. Скажите ему! Прикажите! Немедленно!».
«Ага, прикажите-скажите…».
Молод ты ещё Мишенька, поэтому глуп. Не в нашем с тобой положении тявкать на представителя власти. Такому скажи — и загремишь в тот самый участок на трое суток. До выяснения обстоятельств. Нет, если срочно нужна крыша над головой, то в принципе можно… но кормить там точно не будут. Ещё и бока намнут для профилактики. Так что лучше я помолчу.
«Это в вас говорит трусость», — ядовито выплюнул Мишенька.
«Это во мне говорит опыт», — парировал я и, достав из внутреннего кармана удостоверение личности, вежливо протянул его полицейскому. — Вот, пожалуйста.
Тот внимательно изучил фотографию, то и дело бросая на меня взгляд из-под зеркальных линз. Просмотрел бумагу на предмет водяных знаков. В конце концов, прочитал, что там было написано, и неожиданно снова подобрел.
— Сегодня изгнали? — участливо спросил он, возвращая мне документ.
— Ага, — вздохнул я, изображая вселенскую скорбь. — Пару часов назад.
— За что выперли хоть?
— Да было за что. Не могу рассказать, судебная тайна.
— Понимаю… Мишель Смолл теперь, значит? Англичанин?
— Да нет, русский. Просто на язык подвернулось.
— Более не задерживаю, — козырнул городовой на прощание и добавил почти отеческим тоном. — И всё равно, парень, не след тебе туда ходить. Для таких, как ты, опасный райончик.
— Для таких юных? — улыбнулся я.
— Для таких бывших дворян, — с усмешкой пояснил тот.
— Спасибо за заботу, офицер, но мне туда надо.
— Ну как знаешь. Бывай.
Городовой развернулся и пошёл патрулировать улицу подальше от опасных участков.
Улица с названием «Вознесенская горка» узкой кишкой петляла между дворов, постепенно забираясь всё выше и выше. Автомобильный поток пропал, как отрезало. Яркие фасады сменились облезлыми стенами. Людей стало меньше, да и одевались они здесь поплоше. В памяти всплыло слово «трущобы».
Чем дальше я заходил, тем печальнее всё становилось. К вспучившейся штукатурке добавились заколоченные окна, бурьян по плечо возле перекошенных заборов и будки уличных удобств во дворах. В нос нещадно шибало смрадом зассанных подворотен и тухляком из мусорных куч. Случайные прохожие вовсе исчезли, попадались лишь местные забулдыги.
«Это дно?», — дрожащим голосом спросил Мишенька.
— Нет, — усмехнулся я. — Только начало.
Здесь на меня не косились — смотрели в открытую. Прикидывали, с какой стороны куснуть, что поиметь и стоит ли вообще связываться. Я спиной чувствовал шакальи взгляды, но пока опасности не ощущал. Вернее, ощущал, но так, фоном — повышенную вероятность возможных проблем. Напрягся лишь дважды. Раз у питейного заведения, на пороге которого тусовалась мутная троица. И второй — когда навстречу из подворотни вырулил дерзкий тип. Там прямо-таки обожгло, но разошлись миром…
— Так, стоп!
Я как шёл, так и встал.
Ощущение опасности? Вероятность проблем? Так работал «Инсайт» — один из даров «Интуита».
— Неужели всё-таки…
У меня засбоило дыхание, и я боялся озвучить догадку, чтобы случайно не сглазить. Это было важнее денег, сна и еды. И у меня зубы зудели, так захотелось проверить, что там с Древом Даров. Но не на улице же мне медитировать.
Ладно, закончу начатое, а уж потом разыщу уголок поукромнее. Тем более уже почти пришёл.
Я сверился с картой и остановился у невзрачной на вид двухэтажки. Низ каменный, верх деревянный, в торце — филёнчатая облезлая дверь. На двери — чеканная табличка, украшенная замысловатыми финтифлюшками:
Финансовое заёмное учреждение
«Раскольников Траст»
Основано в 1866 г.
50 лет безупречной репутации.
Я принял вид наивного дурачка, толкнул дверь и вошёл под весёлый перезвон колокольчика.
Шарашки по микрозаймам, наверное, одинаковые во всех срезах реальности.
Арендованная комнатуха, размерами три на пять. Стол для охмурения страждущих. Симпатичная девочка — белый верх, чёрный низ — которая охмуряет. И уголок для ждущих своей очереди простофиль. Так было и здесь.
За конторкой со стеклом, полукруглым окошком и надписью «Ссудная касса» сидела блондинистая краля с причёской, формами, и размерами декольте, от которого покраснели бы незрелые помидоры. У неё за спиной виднелся внушительный сейф с бронзовыми завитушками, массивным колесом замка и шильдиком «Сан-Гали».