Измена. Боль моего сердца
Шрифт:
– Какая ещё женщина?
– Блондинка такая неприятная. Высокомерная. Наталья, вроде.
– Гоните её в шею в следующий раз! – цежу сквозь зубы, глотая маты.
– А кто это вообще? – с плохо скрываемым любопытством.
– Одна больная на голову стерва. Я предупрежу консьержа, чтобы больше не пускал её.
Отбиваю вызов, пока тёща не начала задавать других неудобных вопросов.
Настроение портится окончательно.
А вот и стервятники тут как тут. Вот что опять этой сучке нужно? Если эта тварь каким-то
Докурив сигарету, иду к врачу… Мне нужно знать прогнозы, чтобы решить очередную нерешаемую задачу…
Глава 19.
Врач меня не радует совершенно. Состояние Маши очень нестабильно и в любой момент может ухудшиться.
– Мне показалось, она не помнит некоторые события перед тем, как она попала в больницу.
– Вам не кажется, – подтверждает врач. – Ретроградная амнезия вполне возможна при её показаниях.
– И каковы шансы, что всё вспомнит?
– Этого никто не сможет предсказать. Случаи бывают самые разные. Кто-то вспоминает всё через пару дней, кто-то через пару месяцев, а для кого-то воспоминания стираются навсегда.
– Доктор, вы понимаете…, – хмурюсь я.
– Понимаю, – хмыкает он многозначительно, показывая, что для него не являются секретом мои опасения.
О нашей с Машей некрасивой истории многие из персонала в курсе, и активно перешёптываются за спиной. Чёртово видео!
– Телефон вашей супруги я вам вернул. Вы ведь убрали все… неприятные моменты, которые могут её расстроить?
– Конечно, – сжимаю зубы. – Но вы же понимаете, что это не гарантирует…
– Уверяю вас, что никто из персонала не напомнит пациентке о столь щекотливой ситуации.
– И как вы всем “доброжелателям” закроете рот?
– Это пусть вас не касается. Вы бы лучше подумали, что делать дальше.
– Я бы хотел всё рассказать жене. Потому что, если она узнает это не от меня… будет только хуже.
– Уверены, – с внимательным прищуром смотрит на меня доктор. – Я, знаете ли, тоже мужчина, и был бы счастлив, если бы моя жена забыла о некоторых… эпизодах нашей жизни, – улыбается понимающе.
– Мы этой дорогой уже ходили. Не выйдет скрыть.
– Значит, нужно подождать, когда Мария окрепнет. Сейчас – категорически нельзя. Это понятно?
– Понятно, – вздыхаю я. – Как я могу помочь ей быстрее встать на ноги?
– Не волновать. Пока это всё. Любые сильные эмоции для неё сейчас крайне губительны. Даже хорошие, поэтому с восторгами по поводу новорожденного малыша тоже аккуратнее.
Также получаю от врача рекомендации по разрешённым продуктам. И с тяжёлым сердцем отправляюсь домой за бульоном и фруктами для жены.
Дома
Смываюсь в кабинет, чтобы не мешать, погружаюсь в работу. В последнее время дела я подзапустил, если бы не Гордей, совсем всё печально бы было, но друг меня не бросил, подстраховал. Но есть важные моменты, которые требуют моего личного внимания.
Ночь проходит беспокойно, спать почти не получается. Я мечусь в сомнениях. Просыпаюсь с гудящей головой.
– Святик, просыпайся, – скребётся в дверь тёща. – Сегодня же за Богдашей ехать, дел много.
– Да, да, – разлепляю глаза, пытаясь быстро прогнать сон.
А тёща продолжает ворковать:
– Я всё для малыша на выписку приготовила, постирала, прогладила. И я вот знаешь, что подумала, Святик, а давай мы все красиво сделаем, и на видео снимем и потом Машеньке отправим.
– Будет всё красиво, не переживайте…
Но у меня есть идея лучше… Созрела она ночью, и я твёрдо намерен её осуществить. Правда, не уверен, что врач разрешит.
Выхожу, в квартире всё сияет чистотой. Кроватка с голубым балдахином, пеленальный столик, игрушки, пелёнки, всё так и ждёт своего маленького хозяина.
Набираю Гордея. Он знает, что сегодня мы забираем ребёнка, обещал подъехать с Аней.
– Нужна твоя помощь и совет.
– Опять? – хмыкает Гордей.
– Да, – вздыхаю. – Без тебя никуда. А ещё, я хотел бы попросить об одолжении твою невесту…
Теперь самое сложное… Набираю врача. Я помню, что он вещал мне про эмоции, но… Я хочу подарить Маше этот праздник. Мне вдруг становится жизненно важно это. Хочу, чтобы у неё остались светлые воспоминания о нас, даже потом, когда всё очернится грёбаной правдой.
Горячо убеждаю доктора.
– Я не верю, что положительные эмоции так опасны. И потом, вы же рядом, и сможете стабилизировать её состояние, даже если что-то пойдёт не так… Поймите, Маша так мечтала об этом. Да она чуть жизнь не отдала за этого ребёнка, и ещё ни разу не видела его, не держала на руках. Вы представляете, как это для неё важно? Вспомните, как ей было плохо, пока она сомневалась, что с малышом всё хорошо. А так, да у неё появится мощнейший стимул, чтобы бороться за жизнь…
– Ох, на что вы меня толкаете! – раздражённо, но уже не так категорично.
– Я щедро оплачу все ваши хлопоты, обещаю.
– Да это-то тут причём.
Но знаю я, что от очередного пухлого конверта доктор не откажется, поэтому продолжаю давить.
– Это ненадолго. Всего несколько минут радости для пациентки.
– Хорошо, хорошо! – соглашается врач. – Сегодня показатели у Марии уже не настолько критичные. Попробуем.
– Спасибо! – выдыхаю радостно и отключаюсь…
Внутри чувствую наконец подъём и азарт, которых не было у меня уже очень давно.