Измена. Отбор для предателя
Шрифт:
— Что?
— Деньги, вот что. Мы им заплатим и развлечемся, они будут только рады.
Слышу звон монет.
— А чтобы встреча прошла гладко, я раздобыл бутылочку с веселительным.
— Это же запрещено…
— Какой ты зануда, Клод. Я уже жалею, что взял тебя с собой. Хочешь ты попользоваться сочной девкой, или нет? Когда еще такая возможность представится? Или так и будешь всю жизнь девственником?
— Но ведь мы все давали обет…
— Обет, обет… Зачем по твоему тут эти бабы? Смотреть на них что ли?
—
— Какой же ты еще глупый…. На, держи фонарь, свети сюда, на замок.
— Это один из инквизиторов, — едва слышно шепчу я на ухо Клем.
Я вижу, что она держит в руке щипцы для камина.
— Вот значит как, ну пусть заходит, — злобно говорит она, — я ему устрою хороший прием.
— У тебя есть ключ? — спрашивает второй.
— Конечно нет. Но я умею открывать любые замки без всяких ключей, это мой дар, так что можешь смотреть и учиться.
Я слышу, как что-то шуршит в замке.
— Значит позабавиться явились? — шепчет мне в ухо Клем.
— Что будем делать?
— Встречать гостей, — говорит она и я вижу в полутьме ее хитрую улыбку. — Возможно, эти похотливые недоумки — наш шанс.
44
Когда дверь открывается, я щурюсь от яркого света фонаря, с непривычки бьющего в глаза и прикрываю их пальцами.
— Только тихо, девки наверняка еще спят.
В комнату медленно, стараясь ступать неслышно, заходит Шелли и второй, щуплого вида паренек на котором мантия висит как на вешалке. Старые доски пола едва слышно скрипят, когда они проходят вперед.
Я смотрю на них, стоя за тяжелой занавеской и руку холодит железная кочерга, которую мне дала Клем.
— Если что, одного удара по башке должно хватить, — сказала она и юркнула в другую комнату.
— А что если они испугаются? — спрашивает щуплый паренек.
— Клод, я тебя уверяю, они обрадуются! Ублажить инквизитора — это большая честь, а деньги их обрадуют еще больше.
Шелли встряхивает кошелек с монетами и довольно ухмыляется.
— Не зря же нам платят такое щедрое жалованье. Нужно же на что-то его тратить.
— Что-то у меня нехорошее предчувствие, — пищит Клод и озирается по сторонам.
— Не бойся мой маленький негодник, женщина — это совсем не страшно.
Они проходят в другую комнату, в ту самую, где обычно сплю я.
— Здравствуйте, мальчики, — слышу я голос Клем и в следующее мгновение до моих ушей доносится звук хлесткого удара. А потом что-то с грохотом падает на пол, словно мешок картошки.
— Стоять! — кричит клем, и я вижу, как из комнаты, навстречу мне вылетает перепуганный до смерти Клод. Я могу только представить, как он перепугался, увидев меня, с кочергой в руке и с пульсирующим кровавым светом медальоном послушницы на груди.
Он встает на месте и замирает, как заяц, открыв рот.
— Еще шаг и окажешься с проломленной башкой на полу, дружочек, — говорит Клем и забирает из дрожащей
Юнец дрожит всем телом и фонарь, который он держит во второй руке, создает зловещие пляшущие тени на стенах.
— Ого, — говорит Клем, — я такого дорогого и не пила никогда. Смотри, Элис, это что-то явно не для бедных.
— Простите, — пищит Клод, заливаясь потом, — я не хотел ничего такого, можно я, пожалуйста, пойду?
— В каком это смысле, пойду? Вы же с приятелем только пришли, и уже хотите уйти? Вам что-то не понравилось?
— Все понравилось…
— Ну так и присаживайся, как тебя, Клод, верно? Присаживайся и чувствуй себя, как дома. Посидим, выпьем, поболтаем о жизни.
Клод косится на лежащее на полу бездыханное тело инквизитора Шелли и сглатывает.
— Я не имел никакого злого умысла, я вообще не хотел сюда идти. Это все Шелли. Он меня вынудил. Он все время заставляет меня делать то, что я делать не хочу, все время предлагает вещи, которые недостойны инквизитора. И сейчас я не хотел сюда идти, клянусь вам.
— И девственности лишиться ты не хотел, мальчик? — спрашивает клем и подходит к нему совсем близко.
— Не хотел…
— Значит, ты ревностный служитель и никогда не отходишь от истинного пути?
Она тянет его за воротник и приближает его лицо к своему.
— Да…
— И ничто на свете не сможет тебя переубедить? Почему же тогда твое тело говорит об обратном? Может быть, на самом деле, ты хочешь, но боишься себе признаться?
— Не знаю… — говорит он уже неуверенно.
— А я тебе нравлюсь? — шепчет она ему на ухо.
— Нет… То есть, да, но мне нельзя думать о таком, мисс. Я давал обет целомудрия и это важная часть….
— Если ты поможешь мне снять эти чертовы амулеты и выбраться отсюда, получишь все, что хочешь. Нас сюда привезли специально для епископа и лучше нас нет никого. Вот только отдаемся мы лишь по своей воле. Что бы ни говорил твой приятель, мы не просто шлюхи, которые готовы спать с кем угодно за пригоршню монет. Ты поможешь нам, а мы тебя отблагодарим. Хочешь, это буду я одна, хочешь вместе с подругой, или по очереди. Как угодно. Твои самые яркие фантазии станут реальностью. У тебя ведь были грязные фантазии, Клод?
— Нет… — шепчет он.
— Не ври мне, мальчик. Скажи, правду. Никто не узнает. Шепни на ухо.
Я слышу, что он что-то шепчет Клем на ухо и отвожу взгляд, поражаясь и отчасти даже восхищаясь методами Клементины. Если ей удастся переманить этого юнца на нашу сторону, то возможно, он действительно сможет помочь нам удрать отсюда.
Пока клем продолжает обрабатывать юнца, я подхожу к лежащему на полу Шелли и трогаю его пульс. Сердце едва бьется, но я все равно боюсь, как бы он не очнулся. Клем застала его врасплох, но если бы не это, мы бы с этим здоровенным мужиком не справились.