Измена. Отбор для предателя
Шрифт:
— Половину сам выдул поди? — охранник недобро ухмыляется, но прячет бутылку среди складок своей мантии.
— Достать теперь очень трудно, сам понимаешь…
— Ладно, ступайте, сделаю вид, что тебя тут не было. Если что, за все отвечает пройдоха Шелли. И вторую часть бутылки он мне должен.
— Хорошо, — говорит Клод и торопливо открывает высокую тяжелую дверь, пропуская нас наружу.
Холодный ветер тут же срывает с меня капюшон и я резко натягиваю его обратно.
— Ух и красивая, —
— Пойдемте, говорит Клод, — мы торопимся, епископ и так заждался.
Мы делаем несколько шагов и я украдкой оборачиваюсь, чтобы увидеть, что охранник не мигая смотрит нам вслед сложив руки на груди.
47
— Проклятый Смит, — бормочет себе под нос Клод. — я уж думал не выпустит. С ним всегда так, не знаешь чего ожидать. Но взгляд его мне не понравился…
Мы с Клодом быстро идем вдоль пустой ночной площади, пока не доходим до одиноко стоящего домика, внутри которого уютно горят свечи.
Клем отходит в сторону и пытается заглянуть внутрь.
— Ты чего делаешь? Совсем глупая? Он может тебя увидеть.
— Кто?
— Епископ финч живет в этом доме.
— Этот мерзкий старикашка?
— Если он увидит вас здесь, он сломает мне шею, а потом скормит собакам. Что он сделает с вами, я не знаю.
Голос Клода дрожит и он хватает Клем за руку, пытаясь оттащить подальше.
— Не глупи, — шепчу я ей.
— Я бы этому подонку сама шею сломала, — говорит Клем, с сожалением глядя в окна, — на прощание, так сказать.
— Ты не представляешь, какой силой он обладает, — говорит Клод сдавленным шепотом. — В нем течет кровь древних. Он не простой инквизитор, как я, или Шелли. Он почти умеет читать мысли и может управлять вещами на расстоянии. Вещами и людьми.
— Что-то было незаметно, когда мы с ним разговаривали, — говорю я, — расшитую шапку, которую он носит, он едва удерживал на своей циплячьей шее и выглядел так, словно вот вот отдаст концы.
— А ты уверена, что это то, что на самом деле, а не то, что он хотел показать?
В ответ я лишь поджимаю губы, а Клем качает головой.
— Не только ведьмы вроде вас обладают силой… Сейчас тихо, нам нужно пройти через рощу к ограде, где нас никто не увидит.
— Мы не ведьмы, — огрызается Клем.
— Ладно, ладно…
Соблюдая тишину мы идем почти в кромешной темноте, пока впереди не начинает виднется высокая ограда.
— А здорово, что ты прихватил с собой пойло, — не выдерживает Клем и в лунном свете я вижу ее улыбку, когда она глядит на Клода. — Ты чего такой хмурый? У нас же получилось!
— Да, вот только Смит расскажет все, что видел, когда о вашей пропаже станет известно.
— Ну и ладно, — говорит
— Вот здесь можно перелезть, — не слушая ее, говорит Клод, — давайте помогу.
Он складывает пальцы в замок и предлагает клем первой забраться на ограду.
Она подходит к нему, кладет руки ему на плечи и целует его в губы.
— Пойдем с нами, — говорит она снова. — Ты хороший парень. Тебе не место здесь.
Он шумно прочищает горло и делает глубокий вдох.
— Давай, — требовательно говорит он, — у вас мало времени.
Клем вздыхает и забирается на ограду, осторожно высвобождая платье от цепляющих его верхних прутьев.
Она спрыгивает вниз и хватается руками за прутья.
— А как же твоя награда, Клод? — спрашивает она и я вижу, как блестят ее глаза в темноте.
— Я сделал это не ради награды, — говорит он. — Теперь твоя очередь.
— Но что будет с тобой? — спрашиваю я.
— Что-нибудь придумаю, — отмахивается он и вдруг замирает глядя за спину Клем.
— Быстрее залезай назад, — говорит клод безжизненным голосом.
Я прослеживаю, куда смотрит Клод и вижу в темноте два желтых глаза. Волк скалит пасть, не спуская глаз с Клода.
— Все нормально, не бойся, говорю я с улыбкой, — это наш друг.
Высовываю руку на другую сторону и глажу подошедшего к ограде волка по густой черной шерсти, которая совсем исчезает в тусклом свете луны.
— А говоришь не ведьмы… — шепчет Клод, растеряно глядя на него.
— У меня есть дар, — говорю я, — но я им не управляю. Я даже не знаю, как так получилось, что этот волк стал для меня ручным. Но он спас нам с КЛем жизнь. Так что я рада, что облладаю таким даром, каким бы грязным и ужасным ты его ни считал.
— Я уже вообще не знаю, что и думать, — говорит Клод качая головой. — Слишком много всего сегодня произошло. Вы не похожи на тех ведьм, о которых нам рассказывали в академии. Я не чувствую в вас никакого зла. Если вы зло, а то, что делает епископ Финч — это добро, мне нужно полностью пересмотреть свои представления о хорошем и плохом.
— Ну вот идем с нами и пересмотришь, — говорю я, чувствуя, что его не ждет ничего хорошего здесь.
— Как бы я ни хотел, — говорит он, — но инквизиторы бывшими не бывают. Перестать быть инквизитором можно только умерев.
— А кто сказал, что ты должен перестать им быть, Клод? — спрашиваю я. — Может быть это не ты должен меняться, а вся ваша инквизиция? Что если ты уйдешь сейчас с нами и расскажешь людям, что здесь происходит? Что, если узнав правду, они не согласятся мириться с тем, что есть? Что если ты сможешь изменить все это не теряя своей веры?