Измена. Первая любовь предателя
Шрифт:
Надеюсь, что Роман больше никаких сюрпризов не выкинет. Может ведь запереть двери и спрятать ключи, чтобы я с детьми не смогла уйти. Я больше не знаю, чего ожидать от мужа.
Это раньше он был родным и понятным. А сейчас в системе произошел сбой.
— Я написала Максиму, что мы с тобой съезжаем от отца, — осведомляет меня Олеся и откладывает телефон на полку.
Нервно потирает вспотевшие ладошки о джинсы и закусывает губу.
— Чемодан в моей гардеробной. Ты справишься сама?
— Я уже не маленькая,
Знаю.
Я знаю, что не маленькая.
Просто предательство Ромы выбивает из колеи привычной и налаженной жизни. Даже я сорвалась в истерику и готова была настучать мужу по лицу его любимой кружкой до кровавых соплей. Обычно я себя так не веду.
Начинаю собирать вещи. Дрожащей рукой распахиваю гардеробную. Складываю в чемодан свои брюки и пиджаки, рубашки и платья. Из рабочего стола собираю все папки с эскизами одежды и флэшки.
Сейчас не получится забрать все. Чтобы основательно переехать, придется нанимать грузчиков на большой машине.
Представляю, как дом опустеет без моих вещей.
Сижу на полу, складывая нижнее белье из ящика в чемодан. Томас мяукает возле меня. Трется о мои ноги настойчиво, а затем и вовсе залезает в чемодан.
Смотрю в наглую кошачью морду.
— Я тебя с собой не заберу, — говорю тихо, но настойчиво. — Ты останешься со своим хозяином, Томас.
Кот прижимает уши и жмурится, как от яркого солнца. Физиономия протестующая.
Лежит себе в чемодане и невозмутимо машет хвостом.
— Уходи, Томас! Не мешай! — вытаскиваю кота из чемодана, но тот обходит меня по кругу и вновь нагло ложится поверх моих вещей.
Даже кот понимает, что Рома мерзавец и подлец. Не хочет с ним оставаться.
А я не удивлена! Животные ведь все чувствуют.
— Мам, — тихо говорит дочка, подходя ко мне со спины.
Садится рядом на пол.
Смотрит в мои глаза так, что у меня душа сворачивается в трубочку.
— Все будет хорошо, — поспешно шепчу я.
Олеська всхлипывает.
— Иди ко мне, — распахиваю объятия, и дочка падает лбом в мое плечо.
Чувствую ее слезы на своих ключицах, и сама начинаю реветь. По щекам горячие капли, которые солью кожу разъедают.
Моя нежная ранимая девочка не должна была в таком юном возрасте узнать, как больно бывает от предательства самого важного мужчины в жизни. Я не уберегла свою малышку, и отец приподнес ей суровый жизненный урок.
Нам главное сейчас уехать. Пережить этот день. А дальше выдохнуть и налаживать жизнь. Я не сомневаюсь, что мы справимся без Ромы.
Это только по началу будет трудно.
Успокаиваю себя мыслью, что я хотя бы владелица небольшого бизнеса с хорошим доходом. И дети у меня уже взрослые. Вместе мы справимся со всем.
Куда хуже было бы, если бы Рома изменил мне лет десять назад. Тогда я не была такой уверенной в себе. И его измена наверняка перемолотила бы мне
Сейчас все иначе. Я сдохну, но соберу себя из пепла ради детей. Я покажу им, что это не конец света.
— Мам, — Олеся отстраняется от меня, и я наскоро вытираю свои слезы.
Не хочу даже казаться слабым родителем в глазах дочери. Пусть не сомневается в моей силе и уверенности.
— Мне как-то страшно, мам, — признается Олеся, опустив голову. — А если Максим не поедет с нами?
Глава 9
Собираю осколки вазы в совок. Мало того, что Даша перебила посуду, так еще и дочка перевернула столик рядом с лестницей.
Устало вздыхаю, рассматривая хрустальную крошку под ногами.
Дома так жарко, что легкая белая рубашка липнет к моей спине. И капли пота вкраплениями скапливаются на лбу.
Сильнее стискиваю челюсти, заметая поблескивающие при свете осколки салатницы.
Жалко посудину. Моя мама выбирала ее долго, и дарила с любовью. Но в целом, разбитая салатница — это меньшее из бед. Осколки можно собрать и выбросить.
А вот последствия моего поступка — нет.
И пусть я не помню сам процесс своей гребаной измены, зато хорошо помню, как весь вечер подливал Насте алкоголь и вел с ней непринужденные беседы, вспоминая школьные годы.
Со второго этажа доносится приглушенный голос моей жены Даши. Она собирается уезжать, увозит с собой детей.
Теперь мне тошно.
Теперь я хорошо понимаю, что натворил.
Я променял крепкое супружество и любящую женщину на разовый перепихон с бывшей одноклассницей.
И где были мои мозги вчера?
Выбрасываю осколки в мусорный мешок, оставляю веник с совком в стороне и подхожу к окну. За ним в ярком солнечном свете зависли невесомые снежинки. Смотрю на них внимательным взглядом, а в голове словно осиный рой гудит. Похмелье дает о себе знать.
А еще на груди щиплет от липкого пота красные полосы, оставленные Настей.
Можно, конечно, все свалить на Игоря. Он говорил задорные тосты и наливал алкоголя всем одноклассникам. Я напился.
Можно переложить всю вину на стерву Настю, которая весь вечер вилась рядом со мной как надоедливая мошка и терлась об меня своими пышными сиськами в откровенно вульгарном декольте. Она меня соблазнила.
Можно оправдать себя, но это не поможет.
Я захотел провести ночь с той, которую, казалось, уже давно забыл.
Открываю окно, и холодный поток воздуха ударяет мне в лицо. Прохлада обволакивает тело, прошибает мурашками вдоль позвоночника. Вдыхаю полной грудью морозный воздух, только легче мне не становится.
Настя была моей школьной любовью.
Была моей первой, с кем я, мальчик отличник, погуливал уроки. С кем впервые поцеловался и кого впервые подержал за упругую грудь.