Измена. Простить, отпустить, отомстить?
Шрифт:
– Настя, ты все?
– Вывел меня из мыслей Тимур.
– Секунду!
Я быстро сложила лосины аккуратным конвертом и взгромоздилась на массажный стол. Легла, вытянув ноги, а руки положила прямо на живот, как Ленин в мавзолее. Потом вспомнила про полотенце и накрылась, чтобы уж наверняка.
Когда Тимур повернулся, то даже не смог сдержать разочарованного вздоха. Ну да, это тебе не тощие девицы, с которыми он имел дело.
– Перевернись на живот, руки вытяни вдоль тела, - я подчинилась. Уперлась головой в специальное отверстие и напряглась, в ожидании… чего-то. Чего
Раздались шелестящие звуки, Тимур прошел от одного края кушетки к другому. Он молчал, молчала и я. В кабинете не единого звука, только его сбившееся дыхание и взгляд, который гирей ощущался на моей коже.
Через секунду я почувствовала, как сильные руки обхватили меня за лодыжки и принялись разминать икры. Было больно. Я вскрикивала, застучала ладонью по подушке и принялась умолять о пощаде, но лысый черт остался непреклонен. Он пальцами растирал напряженные мышцы, отчего те ныли с удвоенной силой, но сразу за болью наступало облегчение, а тело наливалось тяжестью, как кусок свинца.
– Еще, - глухо простонала я и закусила губу.
– Всегда вы так, сначала сопротивляетесь, а потом просите добавки.
В любое другое время я бы ответила ему на сексисткую шуточку. Или даже дала подзатыльник, чтобы мужлан проникся неуместностью своих замечаний при даме. Кеша никогда не отзывался так о женщинах. Он… просто присунул моей помощнице, а потом обвинил во всем меня. Вот рыцарь, на которого я равняю других мужчин.
И только я подумала, что может не стоит осуждать человека за неудачную, унизительную шутку, что стоит оценивать его поступки, а не слова. Что он, возможно, не имел ввиду ничего такого, а уважает меня как женщину и личность, как вдруг мой рука соскочила с кушетки вниз и случайно задела Тимура.
– Что это? – Я с визгом отдернула руку обратно.
– А прости, у меня встал член.
Голос лысого не выражал никаких эмоций. Он спокойно отошел на шаг в сторону, и встряхнул за край свои шорты-парашюты, пока я, поднималась с койки, держа полотенце перед собой.
– Все в порядке, - с ужасом и сочувствием спросила у Тимура. Судя по равнодушному блеску в глазах, он вообще не понимал, что случилось.
– Разумеется. Я просто долго тебя разминал, да и стоял близко, кто ж знал, что ты меня заденешь…там. Вообще, не предполагалось, что ты заметишь мою эрекцию, так что извини. Дай мне минуту и продолжим.
– Продолжим?!
– Разумеется. А что ты предлагаешь?
– Разойтись, переехать, игнорировать друг друга до конца жизни, чтобы избежать неловкости при встрече. Это очевидно, - нервно хохотнула я.
Тимур смерил меня оценивающим взглядом. Смотрел как не на женщину, а на курицу на прилавке.
– Девочка, это просто эрегированный член, не устраивай из этого драму.
Я зависла. Сказать ему, что обычно, на восстание плоти из мертвых мне приходилось тратить время и усилия? Развлекать, целовать, сосать, облизывать, петь мантры, танцевать ритуальные танцы, призывать духов и прочее. Потому что просто так пиписька не встает! Не в нашем возрасте и… не на меня?!
– Он опустился?- тихо спросила я, чувствуя, как краснею.
– Еще нет, - не разжимая
– Тогда сделай, чтобы он опустился поскорее, - я перехватила второй рукой полотенце и натянула его по шею, тем самым полностью открыв ноги.
– Ты не помогаешь, - Тимур не сводил с меня глаз.
Черт. Все мысли о муже, предательстве, разводе, родителях и даже Томе испарились из моей головы! Трудно думать о чем-то, когда на тебя так смотрят.
– Да не красней ты как маков цвет, - разозлился Тимур. – Одевайся, и закончим на этом до следующей тренировки, сегодня мы вряд ли сможем продолжить.
– Прости, - отчего-то захотелось извиниться. Голос дрожал как у школьницы, застуканной старшаками за сигаретой. – Просто как представлю, что ты меня разглядывал и думал себе всякое…
– И что же, по твоему мнению, я думал, - ехидно спросил Тимур.
– Ну… - я замялась, - представлял, как меня трогаешь.
– Я и так тебя трогал.
– Хорошо. Ласкаешь, - просипела я. От стыда хотелось провалиться под пол, в тот самый злосчастный спорт бар с протеиновыми смузи.
Тимур фыркнул. Он откинул голову и рассмеялся, но как-то не обидно, а весело и искренне, что мне захотелось смеяться вместе с ним.
– Девочка, не путай бульварные романы и жизнь. В своих фантазиях я тебя не ласкал, а разложил на этой кушетке и уже закурил после всего, что у нас было.
Омерзительно. И поразительно. Он не подкатывал ко мне, а говорил такие похабные вещи тоном, которым просят продавщицу на рынке выбрать селедочку пожирнее. Но вместо отвращения я чувствовала себя… польщенной?
– Прям на этой кушетке? – Ткнула пальцем в дерматинового монстра у себя за спиной.
– Дважды, - Тимур выкинул вверх два пальца в знаке «виват» и пошел в сторону выхода: - увидимся на следующей тренировке, не опаздывай. А я постараюсь держать свои восторги по поводу твоей сочной задницы при себе.
Он вышел, закрыв за собой дверь, чтобы никто меня не видел, пока я зачарованно таращилась в стену.
Ну, надо же… дважды…
Глава 18
На моем этаже стоял гвалт.
В коридоре образовалась плотная очередь из пациенток, санитарок и грузчиков.
Я тревожно прижала сумку к груди и просунулась между каким-то мужиком и письменным столом, который он нес. Первая, кого я увидела, была конечно, Женечка. От привычки называть ее так ласково, я буду избавляться долго.
– Ой, Анастасия Борисовна, я думала вы выйдете только завтра, - она с виноватым видом встала с моего места. В мое отсутствие Женя работала здесь, потому что… больше было негде.
Я с удивлением осмотрела кабинет: ни стола, ни шкафа с делами, ни маленькой удобной тумбы, куда я складывала всякий хлам.
– Что происходит? Мы попали в школу ремонта с ТНТ?
Женя тряхнула локонами и приложила пальцы к покрасневшим щекам.
– Почти. Мы с Кешень… - она запнулась на полуслове, - то есть, мы с Аркадием Давыдовичем решили, что мне будет лучше переехать из кабинета в хозяйственное помещение.