Измена. Простить, отпустить, отомстить?
Шрифт:
– Это куда же? – Я не глядя кинула сумку на пол, но она чудом упала на стул, как будто так и было задумано. Раскрываю молнию и что-то ищу в ее бездомном нутре, лишь бы не смотреть в глаза этой святой бля*и. Прием начнется через пятнадцать минут, и я не хочу выглядеть перед пациентами всклокоченной и помятой после недавней битвы. Дыши, Настя. Дыши.
– Двести третьем, на втором этаже.
Я непроизвольно насвистываю. Не реагировать на любовницу мужа все сложнее, потому что теперь она не просто баба с золотой писей,
– Там почти сто квадратов, ни хреновая такая коморка для даже не врача! У вас ничего там не треснет, Женечка?
Женя опускает большие как у оленя глаза в пол.
– Конечно, это неудобно, и чтобы обставить такое помещение, придется найти средства для покупки мебели. Поэтому я попросила Аркадия Давыдовича перенести все ненужное отсюда ко мне. Вы же не пользовались этой тумбой?
– Ой, - я беспечно машу рукой, - когда тебя это останавливало. Я пользовалась и мужем, и дочкой, и тумбой, но ты все равно забрала их себе!
Пухлые губы моей ассистентки дрожат, она кривится в искреннем раскаянии. Поправляет белый халат, на безупречной фигуре и произносит:
– Не надо так, я не хочу, чтобы мы были врагами. Сейчас нам нечего делить!
В ее голосе столько боли, что со стороны не ясно, кто у кого увел мужика.
Мне совсем не хочется вариться во всем этом. Обсуждать, ругаться, делить тумбу. Хватит, наделилась так, что и Кеша и Тома ушли жить в чужой дом. Скинув ботинки, я обула белые кроксы. Посмотрела на часы у себя на руке – электронные и удобные, против изящных женечкиных на тонком золотом ремешке.
Свои я купила сама, в отличие от Жени, которой пришлось поработать ртом и может еще какой дыркой ради золотых часов Chopard.
Иронично, что и те и другие отличались только в стоимости, не в функционале. Мой и ее циферблат показывали, что через пять минут в кабинет зайдет первая пациентка.
Тратить время на споры не хотелось.
– Женя, передай это Томе, пожалуйста, - я достала из сумки стопку комиксов по леди Баг, которую так любила дочь. Накануне она позвонила и упросила меня передать ей кое-что из вещей.
– Конечно, - расплылась в улыбке Женя, - Томочка в таком восторге от шоу, на котором мы были! Она рассказыла?
Я кривлюсь как от зубной боли. Ни про какое шоу мне Тома не говорила, конечно. Женя замечает мою гримасу и с улыбкой социопата решает добить:
– Вы не знали? Шоу по Леди Баг и супер коту! Я тоже стала их фанаткой, представляете? Теперь перед сном обязательно смотрим пару серий.
В момент, когда я думаю, что уже готова кинуться на суку и выцарапать ей глаза своими короткими, обгрызенными на нервной почве ногтями, она достает сложенную вдвое бумагу.
– Кстати, вчера Томочка нарисовала и попросила передать вам. Она у вас просто чудо, конечно!
Дрожащей рукой я раскрываю белый лист и вижу там… нас. Рисовала Тома хорошо, а потому я сразу угадала,
Я смотрю то на себя, то на Женю. Я в белом халате, а Женя в концертном платье. Я злюсь, Женя улыбается. Я осталась совсем одна, в левом верхнем углу листа, когда Женю окружает любовь моего мужа и моих, сука, детей!!!
– Комиксы передам, - как сквозь вату слышу далекий голос.
– Может еще что-то?
– Может, - отрываю взгляд от рисунка, и произношу.
– Ты уволена, Жень.
Она непонимающе улыбается, а я добавляю:
– Тебе сейчас кажется, что я шучу или блефую, но это не так. Ты, правда, уволена.
– Это не в ваших полномочиях, - щеки ее краснеют, но на этот раз не от стыда, от злости.
– В моих, пошла на хер отсюда. – Меня колотит как в припадке.
– И тумбу мою оставь! Не трогайте тумбу, - кричу в коридор и вижу, как на меня косятся грузчики. Сзади что-то шепчет Женя.
– Сейчас я позвоню Аркадию Да…
– Звони кому хочешь, вобла ощипанная, - я легко, будто Женя ничего не весит, толкаю ее к двери, - но это никак не поможет. Ты уволена, понимаешь? Больше ты здесь работать не будешь ни-ког-да, я тебе клянусь!
Моя ассистентка не успевает ничего сказать, потому что в следующую секунду я выталкиваю ее из кабинета и захлопываю тяжелую дверь.
Савранский прибежал, когда я отпустила первую пациентку. Ничего интересного, беременность на сроке двадцать недель. Мы даже успели рассмотреть снимок УЗИ и решить, что мальчик профилем похож на папу, как в кабинет ввалился он.
Минотавр!
Дымится, пышет паром и цокает копытами!
Я мягко подтолкнула свою беременяшку к двери и выглянула в коридор:
– Следующая?
– Настя, мы должны поговорить. Прямо сейчас, - рычат мне над ухом.
Савранский на две головы меня выше и мне всегда нравилась эта разница в росте. А сейчас почему-то раздражает.
– Отойди, - я пихаю его локтем в сторону. Смотрю на дряхлую старушку, которая уже встала со скамейки и сделала шаг ко мне.
– Либо мы поговорим тихо в твоем кабинете, либо громко на глазах у всех.
Вздыхаю.
– У тебя пять минут.
Больше времени я мужу не дам, потому что моя пациентка может элементарно не дожить до приема. Вежливо объясняю бабушке, что нужно подождать еще немного, та смиренно кивает, в отличие от остальных дам, а в коридоре раздается раздраженный гвалт других пациенток.