Изоляция Застолья
Шрифт:
По-деловому же, молча чокнувшись, выпили по первой; Катя – вместе с мужчинами. Начинать разговор Серега не спешил – с видимым наслаждением закусывал, цедил пивко. Вновь разлил коньяк по стаканчикам.
– Смотрю, с финансами дела наладились, – сказал, наконец, Артур, у которого совсем недавно Серега занимал деньги, чтобы расплатиться за ужин в ресторане.
– Ну да. Мои пластилиновые творения вдруг оказались востребованы богатенькими клиентами, заказы посыпались. Влад Мохов, как в воду глядел, считая, что на них можно бизнес сделать.
– Это
– Только руками не трогай, а еще лучше – вообще стекло не открывай.
– Ух, ты! – остановившись напротив серванта, Катя даже в ладоши захлопала. – Какие есть… откровенные!
– Самые откровенные уже раскупили, – нескромно преувеличил Серега. На самом деле накануне вечером он продал сотрудницам страхового агентства всего две композиции: «Туалет занят», за которую Татьяна Юрьевна, не скупясь, выложила на стол две бумажки достоинством по сто долларов каждая; и «Зазевавшийся охотник», которая очень приглянулась Даше. Вообще-то, когда Даша стала предлагать ему деньги, Серега почувствовал себя очень неудобно, но, раз уж начал продавать, то посчитал правильным не терять имидж…
– И почем нынче уходит пластилин? – скептически спросил Артур, поднимая рюмку.
– Пока задешево. Одна фигурка – всего-навсего сто баксов.
– Хм, – удивился Артур. – Неплохой бизнес.
– Эксклюзивный.
– Серега, у тебя талант, – Катя произнесла слова, которые он слышал уже сто раз. А вот сказанное затем Артуром он предпочел бы не слышать.
– Не далее, как сегодня мне о его таланте рассказывал господин Гидаспов, – со значением произнес совладелец ресторана «Фазан и сазан».
– Неужели Вильгельмыч проявился? – не моргнув глазом, откликнулся Серега.
На самом-то деле сердечко у него екнуло. Он и фамилию-то эту слышал раза три и столько же – слегка режущее слух отчество того самого «хитрого» человека, фигурку которого слепил по просьбе подполковника Заводного. На самом деле от таких «хитрых» людей, которых узнал во время службы в армии, он предпочел бы держаться подальше, а лучше – вообще о них не знать. Но фамилия «представителя организации, название которой лучше не произносить» застряла в голове, он даже полез в интернет и узнал, что возникла она от названия реки Гидасп, на которой еще до нашей эры Александр Македонский разгромил индийское войско…
– Да, Дмитрий Вильгельмович, – кажется, Артуру не понравилась реакция Сереги. – Старый друг моего отца.
– Бывает…
– Он назвал тебя человеком… способным на очень многое.
– А какое ему до меня дело? – с удивлением произнес Серега. Перед его мысленным взором возникло фото Гидаспова – впалые глазницы, узкий аристократический нос, полоска усов над растянутыми в ухмылочке тонкими губами, очень острый подбородок. Хороший типаж, его копию Серега слепил довольно быстро…
– Господин Гидаспов в серьезной конторе служит. Вот я к нему по поводу исчезновения двух людей и обратился.
– Артур
– Вообще-то тот, так называемый, уговор с моей стороны был вынужденным. Ты начал меня пугать, шантажировать…
При этих словах Катя оторвалась от созерцания пластилиновых композиций и расширенными глазами уставилась сначала на своего начальника, потом на Серегу, который в ответ не смог сдержать улыбки, хотя тут же ее сбросил.
– Не надо было до меня докапываться, Артур Арутюнянович…
– Да не называй ты меня по отчеству! – зло стукнул тот кулаком по столу.
Катя тут же отвернулась к серванту, Серега же выпил рюмку коньяка и взялся за бутерброд с икрой. Артур последовал его примеру и после недолгой паузы продолжил.
– Знаешь, Сережа… У меня такое… ощущение, что ли… Мы ведь совсем недавно познакомились, а кажется, я знаю тебя с раннего детства. Словно мы в одном дворе выросли, в одном классе учились. И еще – такое чувство, или, как бы, невозможное предвидение, что мы рано или поздно, но в любом случае подрались бы с тобой на дуэли. Именно на дуэли, по-честному, с соблюдением джентльменских правил…
– Вполне возможно, – кивнул Серега. – И я даже могу представить, на какой почве возникла бы дуэль.
– Подкалываешь, что ли? – нахмурился Артур.
– Нет-нет, я на полном серьезе. У меня похожее чувство возникло, просто ни в словах, ни в мыслях его не сформулировал. У меня в детстве, как раз был сосед-ровесник, можно сказать, друг. Только одна беда – мажор. Ох, и как же я его порой пи… мутузил за эту мажористость.
– У меня тоже был друг сосед, в музыкальной школе учился, на аккордеоне играл. И я его тоже… мутузил. Не часто, но, чтобы обязательно носяру в кровь разбить…
– Я, между прочим, тоже музыкальную школу закончил, правда, по классу баян.
– Ну а я с раннего детства был, как ты выразился, мажором. Жаль, что мы не в одном дворе росли.
– Согласен. Поубивать бы друг друга не поубивали, но…
– Разуму друг друга научили бы… – закончил мысль Артур.
– Например, выполнять свои обещания, – продолжал гнуть свое Серега.
– Дотошный ты человек, – констатировал Артур.
– Да уж не дотошней тебя, – парировал Серега.
– При этом ты со своим талантом…
– А ты со своим баблищем…
– У вас словесная дуэль, что ли? – вмешалась Катя.
– Не твое дело! – вновь пристукнул кулаком по столу Артур. – Короче, проясняю ситуацию. И для тебя, Катя, тоже. Инкассаторское дело официально закрыто, преступники изобличены. В плане Лысого и Машки – по-прежнему ничего нового. Но просто так люди исчезнуть не могли. Произошло что-то необычное. Я это давно подозревал, а Дмитрий Вильгельмович мои подозрения только усилил.
– В чем конкретно усилил? – вскинул брови Серега.