Извращенная гордость
Шрифт:
Римо посмотрел на меня так, словно и сам спрашивал себя об этом, и последовавшая тишина лишь подтвердила догадку – я в доме семьи Фальконе. Удивительно, что он рискнул привести меня в свой семейный особняк.
– Как ты и сказала, только я заставлю тебя кричать, и никто другой.
Он закрыл за собой дверь.
А я зажмурилась и поплотнее укуталась в одеяло.
Это игра силы. Сложная шахматная партия.
Но я не собиралась становиться ни пешкой, ни королевой. А Римо не станет королем.
Глава 5
Римо
Я
Я усмехнулся.
Адамо покачал головой и ничего не сказал. Он даже не пытался скрыть отвращение к Каморре.
Нино медленно встал.
– Не надо было тебе привозить ее сюда.
Я взял меню пиццерии.
– Савио, закажи нам пиццу. И еще одну для Серафины.
Нино обошел диван. Я заметил, как напряглись его руки.
– Римо, спрячь ее в другом месте.
– Нет, – коротко сказал я. – Она останется здесь, в доме, чтобы я, мать твою, мог за ней присматривать.
Сведя брови, брат остановился передо мной. Когда он хмурился, это значило, что он в ярости.
– Эта ситуация может спровоцировать Киару.
– Киара твоя жена, а не моя. Убедись, чтобы она не увидела ничего лишнего. Кстати, где она?
– В нашем крыле дома. Когда Савио сказал, что ты привезешь Серафину, я приказал ей оттуда не выходить.
– Вот видишь? Проблема решена. – Я прошел мимо него к бару и взял пиво. Нино сделал то же самое. Савио в другом углу комнаты заказывал пиццу.
– Это большая проблема. Твоя пленница наверху, будет перемещаться по дому когда захочет. Она может наткнуться на Киару.
– Сомневаюсь, что Серафина будет сейчас бродить по дому. Она напугана и, наверное, спит ангельским сном. Отсюда не сбежит, но все равно один из вас будет ее охранять, чтобы она не наделала глупостей.
Нино посмотрел на меня оценивающим взглядом.
– Я искренне надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Мы должны уничтожить Синдикат. Не забывай об этом, Римо.
– Я раздавлю их. Они медленно истекут кровью, даже не поняв, что я вонзил клинок. Это их уничтожит.
Нино неохотно кивнул, ведь он знал, как важна психологическая война против врагов.
– Ты отвратителен, – пробормотал Адамо.
– Четыре дня, – напомнил я ему.
Он встал, выпятив подбородок.
– Что, если я скажу нет?
– Ты станешь гребаным предателем, нашим позором, – гаркнул Савио. – И что ты сделаешь? Куда ты пойдешь?
– Мне насрать, – огрызнулся Адамо. – Все лучше, чем стать таким, как вы.
Я медленно пошел к нему.
– Ты так говоришь, потому что с самого рождения тебя оберегали. Тебя никогда не посвящали в настоящее дерьмо, которое здесь творится. Но ты Фальконе, и однажды ты будешь рад стать одним из нас.
– Лучше бы я не был Фальконе. Лучше бы вы не были моими братьями.
– Адамо, – предупредил Нино, поглядывая на меня.
– Пошел ты! – закричал Адамо и стремглав выбежал из комнаты.
– Он смирится, – произнес Нино.
– Когда приедет пицца? – спросил Савио.
Они с Нино обменялись взглядами и тот ответил:
– Через двадцать минут.
– Время сделать звонок. – Я кивнул Нино. Тот немного помедлил, но потом достал мобильный, пролистал список контактов и дал мне незнакомый номер.
– Это номер Данте. Если он его не сменил с тех пор, как мы звонили ему много лет назад.
– Хорошо. Принеси что-нибудь из одежды Киары. Белую ночнушку, например, если у нее есть такая.
Нино нахмурился, но пошел в свое крыло.
– Как ты будешь за ней приглядывать? Она может наложить на себя руки или сбежать.
– Ее, считай, держали взаперти всю жизнь. Она вдали от дома, от защитников. Свобода пугает ее больше, чем любой плен.
– Звучит так, словно ты уверен в этом, – засмеялся Савио.
Я ухмыльнулся. Нино вернулся с таким видом, словно он взбешен как никогда. Он протянул мне ворох одежды, в котором я заметил серебристую сатиновую ночнушку. Идеально.
– Киара подозревает, что здесь происходит нечто серьезное.
Я взял одежду и, не удосужившись ответить, прошел мимо него в свое крыло дома. Я без стука вошел в комнату Серафины. Кровать была пуста. Серафина стояла у окна, завернутая в красную простынь, и отчаянно пыталась открыть створку, но не могла без специального ключа.
Она резко обернулась. Кроваво-красная простынь, светлые волосы, струящиеся по ее плечам. Ее кожа светилась невинно-белым на фоне красного. Я мечтал провести языком по ней и попробовать на вкус – так ли она чиста, как кажется?
Она не съежилась на постели, как я ожидал, а пыталась сбежать. Маленькая птичка, отчаянно желающая вырваться из моей клетки, чтобы попасть прямиком в клетку Данило. В ее глазах и выражении лица все еще читалась паника, но она подняла подбородок и прищурилась, глядя на меня. Она решила поиграть в игры больших мальчиков.
Я медленно вошел в комнату. Она отвела плечи назад, словно готовилась бороться, но рука взметнулась к простыне на теле, и подрагивающие пальцы еще раз оттенили белым красный цвет. Не сводя с нее глаз, я положил одежду на кровать и вдруг уловил запах Серафины. Я почувствовал его еще раньше, словно ей делали массаж с ванильным маслом, готовя к первой брачной ночи. Ноздри мои расширились.